Цены взяли курс на независимость

Минсельхоз совместно с Росстатом продолжают удивлять российскую аудиторию данными из серии «очевидное-невероятное».

Если верить сведениям статистического официоза, после инфляционного спурта в сегменте продовольственных товаров в декабре-феврале, связанного с девальвацией рубля, российский продуктовый рынок переживает ценовой отскок.

Согласно информации чиновников, в конце марта-начале апреля больше всего подешевели овощи, некоторые фрукты и молочная продукция. Так, в Минсельхозе отмечают снижение стоимости сырого молока, сыров, масла, картофеля. Кроме того, якобы, подешевела капуста (на 20 копеек, до 23,16 руб.), помидоры (на 7,2%), огурцы (2,3%), а яблоки и груши — 0,4%.

Удивительную метаморфозу специалисты объясняют просто — доллар впервые с декабря упал ниже 54 рублей. Плюс продовольственное плечо России подставили наши новоявленные геополитические союзники в лице Китая, Турции, Вьетнама, Таиланда, Бразилии, Кубы, других стран Южной Америки.

Картина в описании Росстата выглядит достаточно убедительно. Особенно на расстоянии. Но если приглядеться, данные с мест вступают в противоречие с представленным статистическим благодушием. Собственно говоря, «почувствовать разницу» может каждый, кто регулярно посещает магазины. Во многих регионах, например, чеснок в марте подорожал сразу на 21,5%, бананы — на 6,6%, апельсины — на 3,7%, капуста, свекла, морковь — на 1,8−2,8%. В результате в среднем плодоовощная продукция в российских магазинах выросла в цене на 1,2%.

Цены на мясо за последний месяц выросли несильно — на 0,3%, зато рыба дорожала в десять раз (!) больше (плюс 3,1%). При этом мороженая рыба выросла в цене примерно на 4,2%, а рыбные консервы — на 3,6%.

Среди круп сильнее всего подорожали горох и фасоль (плюс 3,4%), а также шлифованный рис (плюс 3,2%), манка (плюс 2,9%) и пшено (плюс 2,2%).

Косвенным свидетельством неблагополучия на продовольственном рынке стало заявление представителей Ассоциации компаний розничной торговли (АКОРТ), которые объявили, что придержат цены на основные продукты. В основном, речь идет о мясе, курице, хлебе, молоке, гречке и других продуктах первой необходимости. Кроме того, ФАС выступила за снижение импортных пошлин на овощи. А в правительстве зреет решение отменить продуктовое эмбарго для Греции, Кипра и Венгрии

Сопредседатель Союза потребителей РФ Евгений Мясин убежден, что продовольственная инфляция не имеет монетарного объяснения.

— Просто потому, что значительная часть рынка продовольствия не связана с импортом. Я имею в виду товары первой необходимости. Про экзотику вроде киви и ананасов речь не идет. Переход от поставщиков в Греции, Испании к Аргентине и Бразилии, естественно, весьма болезненный и он должен был почувствоваться. Но рынок продовольственных товаров не так жестко связан с изменениями цен на нефтепродукты. Когда идет посевная кампания, и требуется много горючего это одно. А все остальное от лукавого.

«СП»: — Но импортные продукты мы ведь приобретаем за нефтедоллары.

—  Понятно, но в хлебе мы не нуждаемся (свой есть). Картошку закупаем весной (из Египта, Кубы). Скорее торговые сети под общий шумок пытаются воспользоваться моментом, чтобы поднять цены. На мой взгляд, это просто непорядочность со стороны продавцов.

«СП»: — С чем связано расхождение между статистикой Росстата и тем, что мы видим на ценниках в магазинах?

— Статистика — это искусство выдавать желаемое за действительное. Росстат осуществляет мониторинг по определенной группе товаров. А когда информация, поступающая с мест, не совпадает с выборочной, берутся другие продукты. Или, например, заходят в другие сети. Поэтому к такой информации нужно всегда относиться очень настороженно.

Допустим, в различных точках Москвы разброс цен на молоко (3,2% жирности) может колебаться от 35−40 рублей до 100. Это маркетинговая политика различных компаний. Справедливости ради, это могут быть объективные вещи, связанные с себестоимостью производства, стоимостью аренды, с товарным оборотом. И все же разброс цен не может доходить до такой степени.

«СП»: — Торговые сети, как правило, предпочитают работать не с производителями, а с оптовиками, которым достается львиная доля общей маржи.

— Совершенно верно, не говоря уже о том, что ряд сетей имеют иностранное происхождение и поэтому продвигают товары национальных производителей. Понятно, что тому же «Ашану» проще иметь дело с французскими и европейскими поставщиками.

«СП»: — Но ведь после девальвации слабый рубль, по идее, должен делать продукцию их контрагентов неконкурентоспособной.

— Это в случае процесса импортозамещения, который решается не за один день. К тому же не будем забывать, что развитые страны: члены ЕС, США — мировые лидеры субсидирования в сельском хозяйстве. На эту программу в Евросоюзе расходуется 46,7% бюджета ЕС. На момент вступления России в ВТО уровень допустимых субсидий в АПК России определен в $9 млрд., а к 2017 г. должен быть снижен до $4,4 млрд.

«СП»: — Сколько планируется выделить из бюджета на поддержку АПК в 2015 году?

— Дополнительно 50 миллиардов рублей, а также еще по 2 миллиарда на субсидирование скидки на сельскохозяйственную технику отечественного производства и на имущественный взнос в уставный капитал «Росагролизинга». Это меньше одного процента от ВВП… При общемировых показателях где-то в 3%.

«СП»: — Как убрать монополизм и посредничество из российских торгово-пищевых цепочек?

— Нужно возрождать потребительскую кооперацию. В 1990 гг. она практически рухнула. Кооператоры перестали заниматься закупками, распродавали помещения. А когда пришли крупные агрохолдинги, кооперативы не выдержали этой конкуренции. Агрогиганты диктуют свои закупочные цены и держат рынок. При этом они плотно связаны с крупными ритейлерами, которые могут накрутить цены в 2−3 раза. А прибыль оседает в карманах торговцев

У губернаторов и мэров городов есть возможности влиять на цены. По закону о торговле, если цена на продукт выросла на 30%, то можно вводить ограничения.

«СП»: — ФАС заморозила цены на ряд социально значимых продуктов. Как вы относитесь к такой сугубо административной мере?

— Положительно. Но с бананами, киви и говядиной (которой у нас не хватает) это не пройдет. У нас еще много «болевых точек».

«СП»: — Какие факторы будут определять ценовую динамику в продовольственном сегменте в этом году?

— Я ожидаю, что рост цен будет притормаживаться и выходить на более-менее приемлемый уровень инфляции. Это еще хорошо, что пока есть спрос. А он определяется доходами населения. И если они начинают резко отставать от цен, то будет падать спрос, и произойдет дефляция.

По-мнению ведущего сотрудника Всероссийского института аграрных проблем и информатики Константина Бородина, главной проблемой остается инфляция.

— В последнее время она пошла на спад, но, все равно, остается довольно высокой. Кстати говоря, зарубежные инвестиции в АПК продолжают идти. Но, в основном, на них скупаются крупные пакеты акций розничных сетей.

«СП»: — Происходит «враждебное поглощение» иностранным капиталом российского рынка сбыта?

— Главное, чтобы это не переросло в монополизм. Совсем исключить их нельзя. Потому что они создают хоть какую-то конкуренцию. Но если это крупные структуры, они должны конкурировать с крупными нашими сетевыми аналогами.

Еще одна проблема состоит в том, что доля старых необновляемых фондов неуклонно возрастает. В свою очередь, для привлечения инвестиций в АПК, нужна более низкая инфляция. Но это правительство должно уже регулировать на макроуровне.

«СП»: — В прессе были сообщения о готовности отменить продуктовое эмбарго для ряда стран. Так все-таки мы движемся в сторону импортозамещения, или это была просто красивая декларация?

— Конечно, такое шараханье на благо развитию АПК не идет. Честно говоря, с точки зрения экономической теории, нужно производить то, что вы можете производить. А покупать то, что вы производить не можете.

«СП»: — Это все теории XVIII века. Скажите, а с производством яблок или картофеля мы можем справиться без Польши?

—  Если мы посмотрим структуру производства, то картофель у нас производится в мелких хозяйствах. Крупный капитал в этом, по-видимому, не заинтересован. Может быть, низкая рентабельность и так далее.

«СП»: — Скорее, высокие процентные ставки по кредитам и низкий уровень субсидирования.

—  У России все же своя специфика. С апреля открываются выездные рынки, на которых можно приобрести плодоовощную продукцию.

«СП»: — Продукцию из Израиля или Турции — у нас в этом время только огурцы в теплицах завязываются.

— Так или иначе, время сбора урожая подойдет. И нужно стимулировать эти ярмарки, чтобы производители из регионов могли отвозить свою продукцию в мегаполисы и крупные города.

«СП»: — Следует ли поощрять создание крупных госагрохолдингов? Есть же у нас «Росагролизинг».

— У того же «Росагролизинга» нет конкурентов. А если бы она была, лизинг сельхозтехники обходился бы дешевле. Государство должно заниматься созданием конкурентной среды. Иначе получается, что наши власти плодят монополистов.

Сейчас модно кивать на ЦБ с высокой процентной ставкой. Но она ведь зависит от инфляции, последняя же от платежного баланса. У нас экспорт существенно больше, чем импорт. Эти нефтедоллары обычно размещали в Резервном фонде, или приобретали импорт. Сейчас в связи с санкциями ситуация другая. Пришло время отойти от монетаристских догм, и инвестировать в отечественное производство. Нужно определить долю валютной выручки, чтобы ее можно было вкладывать в сельское хозяйство.

После кризиса 1998 года многие газовые и нефтяные компании диверсифицировали бизнес: строили птицефабрики, вели тепличное хозяйство и т. д. Нужно, чтобы крупные получатели валютных средств не бежали сразу на валютную биржу, а вкладывались в реальное производство.

Продовольственный рынок имеет инерционный характер, напоминает первый заместитель председателя Комитета Совета Федерации по аграрно-продовольственной политике и природопользованию Сергей Лисовский.

— Снижение цен продолжается максимум недели три. До этого никто из игроков не понимал, что будет: сейчас рубль упадет, потом поднимется, затем опять упадет. Сейчас у людей появилась вера в стабильность (правда, не совсем обоснованная). На продовольственном рынке глобальные изменения проявляются через 3−6 месяцев. Ждать, что колебание доллара на протяжении трех-четырех недель приведет к резкому удешевлению цен на плодоовощную продукцию, не приходится.

«СП»: — Ваш прогноз — заявленное импортозамещение и, соответственно, долгосрочное снижение цен на продукты питания состоится или нет?

—  До реального импортозамещения в плодоовощной группе эмбарго на поставки импортной продукции должны продлиться, как минимум, пять-шесть лет. В то же время мы настолько запустили ситуацию по плодоовощной группе, что сами обеспечиваем свои потребности в районе 20−40% по разным сегментам.

Фото: Валерий Матыцин/ТАСС