Украина на грани дефолта

Спустя год после избрания нового президента Украина продолжает пребывать в глубоком кризисе. К такому выводу пришли журналисты авторитетного американского издания The New York Times. По мнению обозревателей газеты, в Киеве практически не осталось сил, способных отвратить «незалежную» от дефолта и развала. Очередное подтверждение этого пришло вечером 19 мая — Верховная Рада разрешила правительству страны не платить по внешним долгам (к настоящему моменту их сумма составляет около 50 млрд. долларов).

«Порошенко, нравится он вам или нет, не справляется. Украинское правительство настолько бездеятельное и нестабильное, что неспособно сделать необходимые шаги, чтобы построить единое и независимое государство», — приводит The New York Times слова президента американской некоммерческой организации «Проект переходных демократий» Брюса Джексона.

Издание обращает внимание на то, что киевские власти практически ничего не сделали для политической стабилизации в стране, а только испортили отношения с европейскими лидерами. «Продолжающийся беспорядок становится источником разногласий между правительством Украины и ее европейскими союзниками, особенно Германией и Францией, чьи лидеры помогли добиться прекращения огня и наиболее разочарованы медленными темпами перемен. Неудивительно, что таким образом общественное доверие к правительству упало», — пишет газета.

Как говорится в статье, власти Украины сегодня ведут сложные переговоры с Западом по вопросу предоставления новых кредитов, хотя отлично понимают, что обещанные заимствования в 40 млрд. долларов от США, ЕС и МВФ уже вряд ли изменят ситуацию и способны вытянуть украинскую экономику из кризиса…

С выводами The New York Times сложно не согласиться. Ведь сегодня оказались подорванными все основы народного хозяйства «незалежной». Стремясь в Европу, Киев разорвал тесные хозяйственные связи с российскими предприятиями. Но украинские производства не могли стать конкурентоспособными в Старом Свете исключительно за счет того, что лишились экспортной выручки.

Дело в том, что в ЕС приняты собственные технические регламенты. Переход к ним — дело не одного года и даже не одного десятилетия. Фактически, речь идет о полном переоборудовании крупных заводов. Да и не производят на Украине таких товаров, которые в Европе не умели бы делать.

До госпереворота на российский рынок были ориентированы украинская текстильная промышленность, автопром, сырьевые предприятия. Москва сложившиеся связи не рвала, и Киев мог легко использовать имеющееся сотрудничество для пополнения государственного бюджета. Вместо этого было принято решение ввести против России «санкции», то есть прекратить поставки в нашу страну продукции военного и двойного назначения. Дескать, ни в чем «не отстаем от Европы». В результате, пока Порошенко обещал согражданам превратить Украину в «космическую державу», оказались на грани закрытия завод по производству ракет «Южмаш», Днепровский машиностроительный завод, запорожский «Мотор-Сич». Авиаконцерн «Антонов» практически прекратил существование. Конкурент западных предприятий харьковский «Турбоатом», который недавно модернизировал турбину для Новосибирской ГЭС, вряд ли выживет без российских заказов.

Не лучше ситуация и с предприятиями энергетической сферы. Хоть они и ориентированы в основном на внутренний украинский рынок, киевское правительство делает всё, чтобы работать они перестали. Так, были серьезно подняты налоги на собственных производителей нефти и газа (с 28% до 55% для добывающих газ на глубине до 5 км и с 15% до 28% для тех, кто добывает газ глубже). Это притом, что сегодня Украина испытывает серьезный энергетический голод…

—  The New York Times дает, на мой взгляд, объективную оценку происходящего, — считает профессор Высшей школы экономики Леонид Поляков. — Прогнозируемый спад ВВП в этом году свыше 6%. Это показатель того, что украинская экономика находится в жестком пике. И практически невозможно ожидать, что Украина сможет самостоятельно заработать денег для выплаты процентов по кредитам и облигациям. Заработать просто негде.

В прошлом году упал товарооборот между Россией и Украиной на 4 млрд. долларов, а доля России во внешней торговли Украины самая большая, даже сейчас она составляет 11%.

Кстати, в позапрошлом году украинское правительство продало нам облигаций на 3 млрд. долларов, так что Киев должен и Москве.

Украина сегодня банкрот. По облигациям дефолт с большой вероятностью будет объявлен. Что касается государственного дефолта, то выводы делать пока рано. Не исключено, что будет какая-то реструктуризация долгов. Возможно, что институциональные инвесторы пойдут навстречу киевским властям.

Вероятно, что Украину заставят продать стратегически важные активы, скажем, газотранспортную систему. Так что ближайший год полномасштабного государственного дефолта ждать не стоит. Но в целом ситуация очень плачевная. Теневой сектор составляет 42% экономики, так что с наполнением бюджета колоссальные проблемы.

«СП»: — Какую роль в нынешнем кризисе сыграл разрыв хозяйственных связей с Россией?

— Эта роль колоссальная. Российский рынок был единственным для самой высокотехнологичной промышленности Украины. Разрыв связей просто катастрофичен.

Евросоюз обещал открыть свои границы для украинских товаров лишь с политической целью — оторвать Украину от всех форм взаимодействия с Российской Федерацией. Эта цель практически достигнута. Но перспектива вхождения украинских товаров на европейские рынки минимальна. Продукция намного хуже, чем то, что в Старом Свете уже есть, конкурентоспособность товаров крайне низкая.

Разорваны и кооперативные связи. Мы очень активно работали с украинскими предприятиями в военно-промышленном комплексе, в области авиации. Спросом у нас пользовалась сельскохозяйственная продукция с Украины.

Нынешнее украинское правительство само себя загнало в ловушку. Без восстановления связей с Россией украинская экономика обречена на коллапс. Практическая реализация лозунга «Украина — це Европа» выливается в самоубийственную политику.

«СП»: — Есть какие-то перспективы у украинской экономики, или ее ждет только бездна?

— Правительство в Киеве рассчитывает на приход инвесторов в те отрасли, которые еще дышат, то есть в станкостроение, машиностроение, топливно-энергетический комплекс.

Но вопрос с Юго-Востоком пока завис. Минский процесс немного движется. Но вряд ли международные инвесторы пойдут на риск и станут вкладываться в экономику нестабильного государства. Проблему Юго-Востока надо решать принципиально, установить там прочный мир. И без этого никаких инвестиций не будет.

Этот замкнутый круг работает и в обратную сторону. Чем хуже будет ситуация в экономике, тем больше соблазнов будет списать все проблемы на войну, и тем больше будет желания вооруженным путем решить конфликт в Донбассе.

Украинские власти сами себя загнали в такую ситуацию. И, на мой взгляд, выхода пока не видно.

— Пока большинство экспертов склоняются к негативным оценкам относительно будущего украинской экономики, — говорит руководитель направления «Финансы и экономика» Института современного развития Никита Масленников. — В публикации The New York Times краски несколько сгущены, но сама ситуация действительно выглядит безрадостной. МВФ дает прогноз о 6,5−8% спаде украинского ВВП в этом году. На днях Европейский банк реконструкции и развития опубликовал свой прогноз, он предрекает спад в 7,5%. Так что ситуация очень жесткая. Сейчас МВФ будет мониторить, как Киев выполняет взятые на себя обязательства, связанные с выдачей расширенного кредита.

В то же время, украинский дефолт не нужен мировой экономике. Международные финансовые организации и крупные кредиторы Киева из числа крупных корпораций, сделают всё для предотвращения дефолта. В этом году и так много будет напряженных моментов. Ожидается поднятие ставки Федерального резерва США, что может дать эффект турбулентности и нового валютного шторма на мировых рынках. В июле-августе обычно происходят коллизии с китайской экономикой. Не всё просто в России. Дополнительный риск, связанный с Украиной, никому не нужен.

Публикация в The New York Times преследует две вещи: предупредить правительство в Киеве и выразить скепсис относительно принятого плана о предоставлении Соединенными Штатами дополнительного миллиарда долларов Украине.

«СП»: — Как сказался разрыв экономических связей с Россией?

— Естественно, это ударило по украинской экономике. Сделано это было по инициативе Киева. В кооперационной связи с нашей промышленностью находилось около 240 украинских предприятий. Во многих городах они были градообразующими. И далеко не всегда украинским предприятиям удалось найти замещение по экспорту.

По разным оценкам, менее 30−40% украинских предприятий могут переориентироваться в выпуске экспортной продукции с Востока на Запад. Остальным производствам нужны структурные преобразования. Общий результат налицо — падение ВВП.

«СП»: — Есть ли у украинской экономики конкурентные преимущества?

— Я бы не стал выносить окончательный приговор украинской экономике и говорить, что впереди только развал и деградации. На самом деле, сейчас Украина на развилке. Экономика находится в глубоком кризисе, но это не значит, что она рухнет и перестанет существовать. На мой взгляд, немало шансов, что восстановление начнется и уже в 2016 году.

Но надо будет выполнить несколько условий. Во-первых, нужен мир на Юго-Востоке. Необходимо реализовать политические пункты Минских соглашений. Так называемый самостоятельный статус Донбасса означает реформу межбюджетных отношений. Децентрализация вообще актуальна для Украины, но надо будет строить другую финансовую систему. Это глубокая институциональная реформа. Если это получится сделать, то шансы на развитие будут.

Украинская экономика обладает рядом преимуществ. У нее неплохие позиции в машиностроении, авиастроении, очень хороший потенциал есть в аграрном секторе. Преимущества имеет добывающая промышленность. На Украине можно добывать не только уголь, но марганец, магний, титан и прочие ценные металлы.

Если бы этой основы не было, то никто бы в Европе серьезно не рассматривал вопрос об ассоциации Украины с ЕС. Даже сегодня экономический потенциал страны выглядит привлекательно, чтобы продолжать обсуждать евроассоциацию, а не прятать план в дальний ящик.

«СП»: — Но выдержат ли украинские предприятия конкуренцию с европейскими? Тем более что и технологические стандарты в ЕС другие.

— Стандарты в ЕС действительно другие. Но не стоит забывать, что переход к европейскому техническому регламенту это очень серьезный повод для модернизации производства.

Что касается конкурентоспособности, то для машиностроения и высокотехнологичных отраслей всё определяется местом в глобальной цепи производства добавленной стоимости. Украинские предприятии вполне могут встроиться в систему кооперации и занять нишу в производственных цепочках. В этом плане украинская экономика также конкурентоспособна, как экономики других стран Центральной и Восточной Европы. Какого-то приговора украинскому народному хозяйству делать не стоит. Хотя проблем, конечно, очень много.

В сфере сельского хозяйства Украина может поставлять продукцию на экспорт в развивающиеся страны, у которых спрос на продовольствие постоянно растет.

Перспективы есть. Но надо прекратить боевые действия на Юго-Востоке. И реформы надо начинать сейчас, пока у власти еще есть кредит доверия со стороны населения. Через год люди просто устанут.

Фото: Стрингер/ РИА Новости