Станки ушли, не обещая вернуться

В конце июля в Челябинской области прошел пятый Международный молодежный промышленный форум «Инженеры будущего 2015». Участие в нём приняли более 1000 участников, в том числе, первый вице-президент Союзмаш России Владимир Гутенев, он же первый заместитель председателя Комитета по промышленности ГД.

«На внешнем рынке мы стали чрезвычайно уязвимы, как со стороны Запада, проводящего санкционную политику, так и со стороны наших азиатских партнеров в силу неустойчивости экономической конъюнктуры у них, — был вынужден признать Владимир Гутенев.- В партнерстве же с Китаем, который и так не отличается „трепетным“ отношением к чужой интеллектуальной собственности, мы являемся донорами. Об этом говорит опыт совместной работы с ним в области двигателестроения, разработки широкофюзеляжных самолетов, а также соглашения по совместной разработке и производству следующего поколения тяжелых вертолетов и в других наиболее чувствительных технологиях ОПК. Поэтому не стоит переоценивать возможность восточного вектора в развитии экономики».

Сказано предельно жестко. Очевидно, что на самом верху начинают понимать, что в такой важнейшей для нашей страны отрасли, как машиностроение, надеяться придется только на себя. Между тем, этот вид бизнеса в нашей стране теряет привлекательность. В частности, информационное агентство AK&M констатирует резкое снижение активности по слияниям и поглощениям в машиностроении. Так, число сделок по покупке бизнеса в этой отрасли в январе-мае 2015 года уменьшилось в четыре раза по сравнению с этим же периодом прошлого года.

В этих условиях Владимир Гутенев признал, что «Стратегия 2020», разработанная либеральным крылом правительства и навязанная американскими экономистами, является тормозящим фактором развития. Кроме того, «главный по машиностроению» сетует на то, что никто не стремится подвести итоги указанной программы. Зато в министерских кабинетах рождается новый план «Стратегия 2030», которую, по словам Гутенева, «можно будет легко корректировать, не опасаясь за провал в отношении поставленных задач».

Кстати, на первый взгляд, машиностроительная отрасль выглядит вполне достойно. Во всяком случае, в структуре национальной экономики она сопоставима с топливной промышленностью и её доля в «общей копилке» к началу 2015 года достигла приличных 22%. Конечно, это меньше «советских 28%», но значительно лучше «гайдаровских 16%». Казалось бы, правительство поработало на славу.

Об этом, вроде бы, свидетельствуют и данные Росстата, согласно которым в отрасли насчитывается свыше 40 тысяч работающих предприятий, из них порядка 2 тысяч — крупных. В машиностроении трудятся более 4,5 млн. человек, которые в предкризисном 2013 году заработали 6 триллионов рублей (190 млрд. долларов).

Значительная часть машиностроительной промышленности сконцентрирована в Центральном и Уральском федеральных округах. Её флагманами являются ВКО «Алмаз-Антей» (98000 чел.), ГКНПЦ им. М. В. Хруничева (43500 чел.), Московский машиностроительный завод «Знамя Труда» и РСК «МиГ» (14500 чел.), «Уралвагонзавод» (27000 чел.), «Уралмаш» (14000 чел.), Челябинский тракторный завод (13000 чел.) и другие предприятия.

В 2014 году российское машиностроение по суммарному показателю даже подросло, вопреки «злым американским империалистам» — примерно на 2,6%. Однако успех был достигнут только за счет двух из двенадцати подотраслей — в «производстве судов, летательных и космических аппаратов и прочих транспортных средств» и в «производстве электронных компонентов, аппаратуры для радио, телевидения и связи». Это, собственно, те промышленные группы, которые работают на «оборонку». Например, концерн «Радиоэлектронные технологии» (КРЭТ) продемонстрировал рост выручки на 35,8% - до 105 млрд. руб., из которых чуть больше 40 млрд. руб. приходятся на контракты гособоронзаказа.

«Гражданка» же показала серьезное снижение.

В 2015 году спад в машиностроении вряд ли удаться остановить, считают эксперты РИА «Рейтинг». И хорошо, если темпы падения не превысят 5%. И это в том случае, если отрицательные факторы будут нивелированы за счет девальвации рубля, которое сделало нашу продукцию привлекательной на внешних рынках.

И в самом деле, таможенная статистика ФТС показывает, что доля экспорта машин и оборудования в товарной структуре российского экспорта за период с января по апрель 2015 года выросла до 5% по сравнению 2,9% в январе-апреле 2014 года. Однако на внутреннем рынке спрос на машиностроительную продукцию стремительно падает из-за запредельной стоимости кредитных ресурсов.

Нынешний кризис, вызванный в основном нехваткой нефтедолларов, обнажил опасные системные просчеты, допущенные правительством. Если на Западе идет вполне понятное укрупнение компаний с консолидацией технологий и капитала, то у нас, напротив, число предприятий, на которых трудятся более 12 тысяч сотрудников, уменьшилось со 120 до нескольких десятков. Это говорит о том, что менеджеры компаний так и не смогли задействовать трудовой ресурс, освободившийся в результате частичной модернизации и повышения труда, причем во многом из-за нехватки недорого и качественного станочного оборудования.

По предприятиям это выглядит примерно так:

На АвтоВАЗе работали 115 000 человек, сейчас — 52 000; на «Челябинском тракторном» было 54 500, стало — 13 000 (данные 2014 года); на «Калашникове» («ИжМаше») раньше трудились до 47 тысяч, а по данным 2013 года трудовой коллектив насчитывал 4 500 человек; и так далее.

Статистика говорит о катастрофическом положении нашего станкостроения. Объёмы производства станков упали с 70 тысяч единиц в год в 1991 году до трёх с небольшим тысяч в 2012 году, то есть более чем в 20 раз. Из них 2,6 тыс. металлорежущих станков (то есть больше половины) было экспортировано за рубеж на сумму 36,1 млн. долларов. Факт, вроде бы, отрадный, но по сути свидетельствующий о деградации, так как речь идет о сотых долях мирового рынка.

Между тем, еще в 2000 году теплилась надежда, что отечественное станкостроение выживет. Начавшийся рост экономики в целом вызвал большую потребность в этом оборудовании. И тут-то, как снег на голову, появились «долгожданные западные инвесторы», которые начали скупку российских станкозаводов за бесценок и перепрофилирование их под торговые центры. Типичной является судьба флагмана станкостроения — московского завода имени Серго Орджоникидзе который был приобретен якобы для модернизации, но впоследствии закрыт и распотрошен.

Именно так была уничтожена станкостроительная отрасль России. Как раз в то время, когда президент РФ Владимир Путин в послании Федеральному Собранию в 2003 году объявил: «За десятилетие мы должны как минимум удвоить ВВП…». Уже тогда импорт станков превышал внутренний выпуск, но не критично. Но уже в 2006 году по этому виду оборудования Россия зависела от Запада на 87%. В эти годы обозначилась острая потребность в ежегодной замене, как минимум, по 50 тысяч единиц металлорежущих станков и кузнечнопрессового оборудования.

Бенефициарами такого положения дел стали фирмы Siemens и Fanuc, а также Yamazaki Mazak, Trumpf, Gildemeister AG, Amada. Но они продавали нам не самые современные станки. По словам вице-президента Российского союза инженеров Ивана Андриевского, импортируемое оборудование имело, как максимум, пятилетний ресурс актуальности.

Фактически всё, что было приобретено на многие миллиарды долларов до 2010 года, морально устарело. Именно поэтому проблема замены устаревшего станкостроительного парка опять приобрела критическую остроту. К примеру, в Объединенной авиастроительной корпорации в 2015 и 2016 году нужно срочно поменять до трети станков, чтобы увеличить производительность труда в 4−5 раз и на 10% снизить стоимость самолетов Су-25СМ, SSJ-100 и Т-50.

Теперь вся надежда только на наших станкостроителей. Вот только справятся ли они с этой задачей? К примеру, для качественных цифровых диагностическо-измерительных систем, необходимые для производства многокоординатных станков, нужны чипы аналого-цифрового и цифро-аналогового преобразования, попавшие под санкции и не выпускаемые в России из-за отсутствия технологии. В полной мере это можно сказать и о высокоточных датчиках линейного и углового измерения, а также о системах позиционирования.

Для того чтобы их разработать, потребуется, как минимум, пять-семь лет и огромные инвестиции. Ни того, ни другого у нас сейчас — нет. А ведь было, когда Путин объявил программу удвоения ВВП.

Вот и получается, что огромный российский машиностроительный комплекс фактически построен на песке, но виновных в этом из числа высокопоставленных правительственных чиновников, конечно, нет.