Транстихоокеанский капкан США

В понедельник, 5 октября, в Атланте завершились переговоры об образовании в рамках Транстихоокеанского партнерства (ТТП) экономического союза. 12 стран, в том числе США, Австралия, Канада, Япония, Малайзия, Мексика, Чили и Вьетнам, договорились о создании зоны свободной торговли в Азиатско-Тихоокеанском регионе. Компания подобралась солидная — на участников нового партнерства приходится до 40% мирового ВВП, и более четверти оборота мировой торговли.

Согласно заявлению Госдепартамента США, которое тут же прокомментировал президент США Барак Обама, в ТТП отменяются пошлины более чем на 18 тысяч товаров. Однако точные параметры соглашения до сих пор не известны — опубликовано лишь 20-страничное резюме переговоров глав торговых ведомств 12 стран.

По данным The Wall Street Journal, соглашение снимает пошлины на японские автомобили на североамериканском рынке, хотя существование именно этой пошлины определяло тренды в мировом автопроме в последние четверть века. Кроме того, удалось договориться об охране интеллектуальной собственности в сфере био- и фармпрепаратов, о правилах автомобильной сборки и торговле молочными продуктами. Так, Новая Зеландия — крупнейший в мире экспортер молочных продуктов — добилась облегчения доступа на американский рынок, а США — на закрытый сельскохозяйственный рынок Японии.

Но и это не все: частично открываются и унифицируются рынки труда для участников ТТП, урегулируются интернет-торговля и торговля услугами.

ТТП заработает не ранее 2016 года — впереди его ратификация в 12 странах, причем в США парламент примет или отвергнет текст соглашения целиком.

Надо отметить, что переговоры о создании ТТП шли в атмосфере строгой секретности, которая только усилилась после публикации трех (из 29) глав проекта соглашения сайтом Wikileaks. Поэтому быстрого успеха в переговорах никто не ждал, и сообщение из Атланты стало неожиданностью. Для многих — весьма неприятной.

Торгово-экономический блок в АТР создается без участия Китая, важнейшего игрока в регионе. И одна из главных целей проекта — сдерживание амбиций Пекина. Как заявил Барак Обама, «без ТТП разворот США в Азию не будет полным».

На деле, США с помощью ТТП усиливают своих союзников в регионе. Например, по данным американского Института Петерсона, Вьетнам получит от ТТП дополнительно $89,1 млрд от экспорта до 2025 года. В то время выпавшие из соглашения Китай и Гонконг потеряют за тот же период $59,2 млрд.

Неудивительно, что в Китае успех соглашения по ТТП воспринимают откровенно негативно. Поднебесная продвигает собственный аналогичный проект — Всеобъемлющее региональное экономическое партнерство (ВРЭП), — который претендует на тот же регион, что и ТТП. Но теперь задача Пекина усложняется: договор о ТТП уже согласован, а ВРЭП находится на начальной стадии обсуждения.

Что меняет создание Транстихоокеанского партнерства (ТТП) в мировой торговле, и как это отразится на России?

— Эксперты полагали, что соглашение о ТТП будет подписано в феврале 2016 года, но это произошло раньше, — отмечает руководитель направления «Финансы и экономика» Института современного развития Никита Масленников. — Впрочем, немало времени потребуется, чтобы ратифицировать соглашение в рамках национальных парламентов.

5 октября, в день подписания соглашения о ТТП, выступил Барак Обама и пообещал представить документ в публичном пространстве, чтобы каждый американец его внимательно изучил. Якобы только после этого президент США подпишет соглашение. На деле, это означает, что согласование документа потребует нескольких месяцев, и что в полном объеме Транстихоокеанское партнерство заработает не слишком быстро.

«СП»: — Насколько соглашение выгодно для Америки?

— Экспертные оценки на этот счет сильно разнятся. Есть, например, работы американских и канадских исследовательских команд, которые утверждают, что прибавка ВВП на 2020−2030-е годы — по сравнению с базовыми сценариями — не выглядит значительной: она укладывается в десятки миллиардов долларов для всех участников ТТП.

Тем не менее, факт создания Транстихоокеанского партнерства означает фиксирование качественных перемен в международной торговле. Надо сказать, содержание мировой торговли меняется достаточно давно — в ней появились глобальные цепочки добавленной стоимости, которые связаны с инвестиционными потоками, трансфертом технологий и согласованием регулятивных действий стран-партнеров, от налоговой политики до технического регулирования. Все это стало вполне обыденным, и требует фиксации в соглашениях вроде ТТП.

Напомню, что Транстихоокеанское партнерство — только один из вариантов. Есть еще Евроатлантический проект — большая зона свободной торговли между ЕС и США. Там, правда, ситуация сложнее — больше противоречий и несогласованных вопросов. Тем не менее, думаю, когда Транстихоокеанское партнерство будет запущено, то и Евроатлантическое партнерство состоится — где-нибудь на рубеже 2016−2017 годов.

Кроме того, есть другие аналогичные проекты — например, собственный проект у стран Латинской Америки, интеграционный проект стран Персидского залива, проект о зоне свободной торговли между Африкой и Латинской Америкой.

На деле, это вызов системе международной торговли, которую сейчас контролирует Всемирная торговая организация (ВТО). Нынешние региональные соглашения — ясный сигнал к тому, что действующие правила мировой торговли нужно менять.

«СП»: — Почему первое региональное соглашение заработает именно в Азиатско-Тихоокеанском регионе (АТР)?

— АТР — локомотив мирового экономического роста, как минимум, на ближайшие 20−30 лет. В этом регионе сосредоточены три крупнейшие экономики — США, Китай, Индия. «Большая тройка» и будет доминировать в первой половине XXI века в мировой экономике. Замечу, что проект Транстихоокеанского партнерства открыт для других стран, и к нему могут примкнуть еще пять государств. Этот проект неплохо проработан с точки зрения защиты инвестиций, снижения торговых барьеров, защиты интеллектуальной собственности, сотрудничества регулятивных органов стран-участниц.

Естественно, сейчас активизируется Китай с продвижением собственного проекта — Всеобъемлющего регионального экономического партнерства. Но этот проект по ряду параметров отстает и выглядит более размытым. В целом, мне кажется, в ВРЭП больше геополитики, чем экономики.

«СП»: — Как создание Транстихоокеанского партнерства отразится на России?

— Нужно смотреть правде в глаза: либерализация в торговых отношениях стран-участниц Транстихоокеанского партнерства, вероятно, затронет и торговлю энергоносителями. Далеко не случайно сейчас в Конгрессе США рассматривается вопрос о том, как снять эмбарго на поставку жидких углеводородов с Соединенных Штатов. Могу предположить, что со стороны Японии участие в ТТП было связано, в том числе, с перспективами энергетического экспорта из США.

Скорее всего, в рамках ТТП, Америка начнет поставки жидких углеводородов в Азиатско-Тихоокеанский регион. Это значит, что сюда хлынут потоки сланцевого газа и сланцевой нефти, что, естественно, сдвинет цены на углеводороды вниз. России, понятно, это совершенно не на руку…

— Транстихоокеанское партнерство следует рассматривать вкупе с Евроатлантическим экономическим партнерством, — уверен декан факультета социологии и политологии финансового университета при правительстве РФ Александр Шатилов. — Это два масштабных проекта — в большей степени политических, нежели экономических, — США продвигают предельно жестко и последовательно.

Ради этого продвижения Вашингтон в свое время пошел даже на ослабление Европы — путем инициирования конфликта на Украине, инициирования миграционных потоков, стимулирование европейского сепаратизма. Думаю, а такой ситуации и проект Евроатлантического партнерства американцы, в конце концов, реализуют.

Да, тот же проект ТТП выгоден США экономически — американцы получают предельно свободный доступ на рынки государств-партнеров. Но и политическая составляющая весома. По сути, ТТП представляет собой инструмент влияния в регионе.

То же можно сказать про проект Евроатлантического партнерства. По сути, он нацелен на лишение Европы экономического суверенитета, и на доминирование американских компаний на европейском рынке.

На деле, оба американских проекта весьма неприятны как для России, так и для Китая. Правда, ТТП, возможно, подтолкнет Пекин к сближению с Москвой, что для нас неплохо. Зато Евроатлантическое партнерство совершенно точно выведет ЕС из числа значимых экономических партнеров РФ, и в этом заключается огромная опасность.