Повторится ли 1998-й?

Возможное повторение в России кризиса 1998 года стало главной темой Гайдаровского форума (организатор — Российская академия народного хозяйства и госслужбы при президенте РФ), который в среду, 13 января, открылся в Москве.

С доказательствами, что сегодня ситуация в экономике отличается от 1998-го, выступил премьер Дмитрий Медведев. Он заявил, что «мы сегодня учимся жить в более дешевой нефтяной реальности».

В свою очередь, министр финансов РФ Антон Силуанов не исключил повторения кризиса-1998, «если бюджет не будет приведен в соответствие с новыми реалиями». В этом случае, предупредил Силуанов, тяготы кризиса через резкий рост инфляции будут переложены «в основном на плечи населения».

Нынешнюю ситуацию роднит с 1998-м падение нефтяного рынка.

Напомним: азиатский финансовый кризис 1998-го привел к тому, что в июне нефть марки Brent обвалились со среднего уровня $18 до $10,77 за баррель, а затем, после непродолжительной стабилизации, в ноябре спикировала ниже $10 долларов. Это стало одним из факторов объявления дефолта в России 17 августа 1998 года. Дешевле всего за десятилетие Brent торговался 10 декабря 1998-го — по $ 9,1 за баррель.

Но ситуация с нефтью — лишь одна сторона медали. Основной причиной дефолта-1998 стало быстрое наращивание внутреннего долга с растущей доходностью. И проблема заключается в том, что и в 2016-м риски быстрого наращивания госдолга для финансирования дефицита выглядят основной угрозой.

Весьма симптоматично, что на Гайдаровском форуме аргументы за умеренный рост госдолга выдвинули даже те, кто считает этот способ поддержания экономики на плаву менее предпочтительным, чем структурные реформы.

Так, первый зампред ЦБ Ксения Юдаева заявила, что потолок госдолга, «не угрожающий макростабильности», составляет 25−30% ВВП. А смелее всего оценил возможности увеличения госдолга экс-министр финансов Алексей Кудрин. Он допустил, что в 2016-м в тяжелой ситуации заимствования государства (по плану это 300 млрд рублей) можно увеличить вдвое. Впрочем, Кудрин отметил, что темпы роста госдолга с 2012 года — с 10% ВВП до почти 15% - и без того высокие.

Словом, мы все-таки будем наращивать госдолг, и сползать в 1998-й. Но главная неприятность даже не в этом. Если повторится дефолт, 1998 год, возможно, мы будем вспоминать почти с умилением. Тогда, после обрушения пирамиды государственных краткосрочных облигаций (ГКО), российским компаниям были доступны дешевые западные кредиты под 2−3% годовых, которые сыграли не последнюю роль в процессе возрождения российской экономики. А сейчас денег на восстановление промышленности нет. Внутренние займы запредельно дороги, а внешние практически недоступны, в том числе из-за санкций.

Насколько мы близки к повторению сценария 1998-го, и что ждет экономику РФ, если он реализуется?

 — Древние говорили, что в одну реку нельзя войти дважды, так же обстоит дело с экономической реальностью, — отмечает руководитель направления «Финансы и экономика» Института современного развития Никита Масленников.

 — Безусловно, причиной дефолта 1998-го был высокий внутренний долг и сложившаяся на внутреннем рынке этого долга пирамида ГКО — точнее, обрушение этой пирамиды. Однако главной причиной кризиса были не низкие цены на нефть, и даже не ГКО.

Мы бы могли гораздо спокойнее пройти 1998 год — тем более, решения, как приспособиться к неизбежному понижению курса рубля, разрабатывались еще зимой 1997−1998 годов. Но спусковым крючком кризиса, помимо фундаментального фактора — внутреннего госдолга, — стала отставка в марте 1998-го правительства Виктора Черномырдина.

В результате, взаимодействие кабмина с Центробанком было парализовано минимум на два месяца. Все это время необходимые решения не принимались, а те, которые потом были посланы вдогонку, выглядели как попытка запрыгнуть в последний вагон уходящего поезда.

Думаю, повторение такого стечения обстоятельств вряд ли возможно в текущей ситуации.

«СП»: — Означает ли это, что у нас нет рисков при наращивании госдолга?

— Вовсе нет. В бюджет-2016 заверстана довольно скромная величина повышения госдолга — 300 млрд рублей. Эту планку российская экономика спокойно выдерживает. Но дальше возникает вопрос политического выбора: либо наращивать госдолг, либо ускоренно тратить Резервный фонд и искать источники экономии госрасходов.

Я выступаю за второй путь, тем более, что источники экономии уже выявлены Счетной палатой. Это завышенные на 396 млрд рублей расходы по крупным государственным стройкам. В частности, речь идет о космодроме «Восточный», сметная стоимость которого, по мнению аудиторов, оказалась завышенной на 20%.

Источником экономии, кроме того, являются налоговые льготы, которых в 2014 году набралось на 2,1 трлн рублей — а это чистый вычет из доходов бюджета. Если на этих направлениях навести порядок, возможно, и увеличивать госдолг не придется.

«СП»: — Но принято считать, что доля госдолга в ВВП у нас в разы меньше, чем у многих развитых и развивающихся стран, и в ее увеличении нет ничего страшного. Это не так?

— На мой взгляд, в этом утверждении немало лукавства. Проблема не в доли, а во влиянии государственных заимствований на рынки и экономику страны в целом.

Если вы начинаете занимать на внутреннем рынке, вы должны платить премию кредиторам. Для этого вы будете вынимать из экономики средства, которые могли бы в ней прокрутиться — фактически, вы финансируете за счет экономики дефицит бюджета.

Здесь действует простое правило: ровно настолько, насколько вы увеличиваете госдолг, вы отнимаете у экономики средств, которые могли быть использованы для восстановления объемов инвестиций, когда для этого возникнут благоприятные предпосылки.

Кроме того, в случае роста госдолга стоимость новых заимствований увеличивается. Вы будете вынуждены платить больше премии по долговым облигациям, иначе вы их просто не продадите. Между тем, стоимость государственных облигаций является ориентиром для других финансовых инструментов, которые обращаются на рынке. Так вот, если у вас повышается доходность гособлигаций (а это неизбежно в текущих обстоятельствах), у вас одновременно увеличивается цена размещения корпоративных облигаций.

Другими словами, чем больше госдолг, тем меньше шансов у остальных субъектов рынка разместить свои ценные долговые бумаги. А это корпорации, банки, субъекты федерации, муниципалитеты.

В итоге, наращивание госдолга создает эффект сильнейшего перекоса в экономике. Да, государство может занять денег, но тем самым оно убивает рынок ценных бумаг. А эти бумаги нужны бизнесу, чтобы жить, выживать и осуществлять инвестиционные программы. И надо понимать: инвестиции сейчас важны как никогда. Доступ на внешние финансовые рынки стал очень дорогим из-за санкций, а привлечь инвестиции можно гораздо дешевле.

Получается, если вы наращиваете госдолг, вы одновременно перекрываете канал подкачки ликвидности для корпоративного сектора экономики. Стало быть, обрекаете этот сектор на ситуацию на грани прозябания.

Такое прозябание снижает перспективы роста экономики РФ в целом. В этом случае можно гарантированно забыть о возможностях быстрого ее восстановления.

«СП»: — Что делать в такой ситуации?

— Я согласен с Медведевым, который на Гайдаровском форуме сказал: главное — это найти оптимальную форму пересмотра бюджетных параметров. Я, например, убежденный сторонник структурных реформ, маневра в расходах на длинную перспективу, и выкачивания «воздуха» — необоснованных расходов — из госпрограмм.

Надо понимать: мы не можем позволить себе повторения сценария 1998 года. У нас сегодня нет того потенциала «отскока», который был в 1999—2000 годах. У нас нет свободных незагруженных производственных мощностей, совершенно другая демографическая ситуация, дефицит рабочей силы. Это значит, что наша экономика после нового дефолта не сможет быстро подняться, как это было после 1998-го.

Проблема заключается в том, что сегодня темпами роста управляют структурные ограничения нашей экономики. Их и нужно послойно снимать, и начинать следует именно с реформирования бюджетных расходов…

 — Грамотный экономист не будет сравнивать нынешнюю ситуацию с 1998 годом, — уверен бывший председатель Верховного Совета России, заведующий кафедрой мировой экономики Российской академии им. Г.В.Плеханова Руслан Хасбулатов.

 — Хочу напомнить, что размер федерального бюджета в 1998 году составлял около 20 млрд долларов — меньше, чем бюджет Финляндии. Это был политический и моральный кризис, речь шла о возможном распаде страны.

Кроме того, я не считаю, что в 1998-м было такое же скачкообразное снижение цен на нефть, как сейчас. Нефтяные цены начали снижаться еще в 1986 году, но все 1990-е оставалась относительно стабильными на уровне около $18 за баррель. Только в период с июля по октябрь 1990 года, из-за вторжения Ирака в Кувейт, цена резко выросла — с $15 за баррель до $41,15.

Поэтому если мой студент будет сравнивать 2016-й год с 1998-м, я поставлю ему «двойку»…