Россия поднимается со дна

Глава Минэкономразвития Алексей Улюкаев, выступая на Петербургском международном экономическом форуме, заявил, что пик кризиса, наконец, пройдет. По оценкам министра, уже к концу этого года экономика преодолеет рецессию и перейдет в рост. Если в 2015 ВВП страны сократился на 3,7%, то за четыре месяца текущего года этот показатель составил 1,1%, а по итогам полугодия падение может сократиться до 1%.

Это позволяет экспертам Минэкономразвития рассчитывать, что уже с третьего квартала экономика начнет показывать рост к соответствующему периоду прошлого года, и по итогам 2016 показатели выйдут на ноль, ну а в 2017 ВВП покажет плюсовые значения. Глава банка ВТБ Андрей Костин согласился с оценками главы Минэкономразвития. По его мнению, рост ВВП в 2016 будет нулевым, а в 2017 составит 1,7%.

Инвесторы, судя по всему, также видят повод для оптимизма. «Мы видим, что даже в нынешней тяжелой ситуации прямые иностранные инвестиции наших партнеров в РФ растут, хотя, может, не теми темпами, которые мы видели несколько лет назад», — сообщил Алексей Улюкаев.

Улюкаев сделал также оптимистичные заявления в отношении курса рубля. Министр увидел «значительные шансы» того, что показатели окажутся ниже заложенных в бюджете 67,5 рублей за доллар. Ведь финансовый документ писался, исходя из цены на нефть в 40 долларов за баррель, а сейчас эти значения колеблются на уровне 50 долларов.

Председатель Банка России Эльвира Набиуллина в своем выступлении также сделала несколько обнадеживающих ремарок. По ее словам, экономика страны адаптировалась к внешним вызовам быстрее, чем ожидалось, и в связи с этим необходимо пересмотреть бюджетную политику.

Впрочем, не все разделили оптимизм по поводу выхода из рецессии. Так, глава «Сбербанка» Герман Греф кратко отметил в интервью РИА Новости: «Роста экономики в этом году мы не ждем». Прогнозы основных финансовых институтов пока что тоже не говорят о выходе в плюсовые показатели. ЦБ РФ на прошлой неделе улучшил свое предсказание, согласно которому спад в 2016 году составит 0,3−0,7% вместо 1,3−1,5%. В самом МЭРе прогнозируют, что падение ВВП составит 0,3% по итогам года.

Нужно отметить, что и сам Алексей Улюкаев говорит о прохождении пика кризиса и выходе из рецессии далеко не в первый раз. К примеру, в ноябре 2015 он заявил, что экономическое «дно» уже нащупано, и в следующие 12 месяцев экономика покажет рост в 0,7%. Журналисты издания FinNews подсчитали, что, начиная с 31 октября 2014 года, глава Минэкономразвития в различных выступлениях «находил дно» как минимум семь раз. Сейчас, выходит, уже восьмое «дно» российской экономике. Возможно, дальше копать действительно некуда и, как и прогнозирует министр, ВВП, наконец, перейдет в рост?

— У экспертов есть такая грустная шутка: «Дело не в том, что мы упали на дно, а в том, что мы начинаем на нем комфортно обустраиваться», — говорит руководитель направления «Финансы и экономика» Института современного развития Никита Масленников. — Проблема именно в этом. По многим показателям, за исключением реальных доходов населения и отчасти инвестиций, мы можем рассчитывать на некоторую плюсовую динамику, например, по промвыпуску. Может быть, мы увидим плюс уже к концу полугодия или даже в третьем квартале.

Но поскольку за первые четыре месяцы было накоплено определенное падение, то по году в целом все-таки вероятен спад. Очевидно, Алексей Улюкаев надеется, что темпы роста будут выше прогнозируемых. Формально, если два квартала подряд экономика находится в плюсовой зоне, можно говорить о том, что рецессия преодолена. В этом нет никакого лукавства. Это объективный тренд, но интерпретировать его можно по-разному. Главный вопрос: «Что дальше?»

А здесь все пока достаточно неочевидно. Даже если не реализуются внешние риски второго полугодия, а их достаточно много, то наши темпы роста в 2017 году, скорее всего, не превысят 1,5%. Для нас этого недостаточно. И с точки зрения обязательств государства перед гражданами, и с точки зрения нашей доли в мировой экономике такой темп рост для России — это стагнация.

Неслучайно президент поставил вопрос о поиске новых источников роста и новой экономической модели, с тем, чтобы мы к концу десятилетия имели темпы роста около 4%. Но для этого нужно сделать еще очень многое. Самое сложное в том, что эта повестка необходимых действий еще окончательно не сформирована. Она будет складываться только к середине следующего года.

«СП»: — О каких рисках для роста экономики вы говорили?

— Риски, которые могут помешать реализации сценария Улюкава, есть как внутри страны, так и вовне. Главный внутренний риск заключается в неопределенности бюджетной политики. Мы до сих пор не совсем четко представляем себе, каким будет дефицит в этом году, из каких источников его покрывать. Одно дело, если вы берете деньги, наращивая внутренний госдолг, другое — если тратите резервы. И то, и другое позволяет выйти на 3% дефицита по этому году, но последствия для экономики разные.

Этот риск совершенно очевиден для простых людей. Ведь от этого зависит, какой будет индексация зарплат и пенсий и будет ли она вообще. Если тенденции останутся прежними, индексация, скорее всего, перейдет уже на 2017 год.

«СП»: — А внешние риски?

— Они довольно существенны. Не факт, что они будут реализованы, но всегда нужно исходить из того, что они сыграют свою роль. Во-первых, 23 июня предстоит референдум по выходу Великобритании из состава Евросоюза. Если англичане проголосуют за выход, мы будем иметь дело уже с другой мировой экономикой. Это станет достаточно сильным потрясением для рынков, что ударит и по нефти, и по рублю.

Кроме того, традиционно в августе что-то происходит на финансовых рынках Китая. В этом году есть все предпосылки для того, что мы увидим начало прорыва долгового пузыря на финансовом рынке КНР, что придаст дополнительную волатильность мировым финансовым рынкам.

Наконец, третий риск — это повышение ключевой ставки ФРС США. В середине этого месяца они оставили ее на текущем уровне. Но еще не вполне очевидно, что будет происходить в ближайшие месяцы. В июле ставка может быть повышена. В любом случае, до конца года это произойдет как минимум один раз. Это приведет к укреплению доллара и снижению нефтяных котировок.

Надеюсь, что вопрос с бюджетной неопределенностью прояснится уже в августе-сентябре, и в ноябре новая Государственная Дума будет принимать проект бюджета на 2017 год и трехлетний план до 2019. Что касается внешних рисков, необходимо постоянно тщательно мониторить их и быть готовыми к любым сценариям.

То, что сказал Алексей Улюкаев, соответствует традиционным подходам его министерства. Его прогнозы правдоподобны для текущего момента. Но воспринимать их нужно с поправкой на то, что существуют достаточно серьезные внутренние и внешние риски.

Падение ВВП в любом случае будет в разы ниже, чем в 2015, но с учетом всех рисков, вполне вероятно, что мы не увидим нулевой рост экономики. Он может остаться на показателях падения в 0,6−0,8%. Такой минус, естественно, скажется и на росте ВВП в следующем году.

«СП»: — Вы сказали, что проблема в том, чтобы «отжаться от дна». А что правительство предпринимает для этого?

— Определенные шаги предпринимаются. Во-первых, мы видим достаточно четкую и жесткую линию поведения Центрального банка. Он сделал ставку в своей денежно-кредитной политике на то, чтобы достичь инфляции в этом году в районе 6% и довести до 4% в следующем году. Это важный сигнал, они будут делать все возможное, чтобы этого добиться.

Во-вторых, сейчас начинается проект подготовки бюджета на 2017 год. На этой неделе премьер Медведев распорядился, чтобы параметры рассчитывались, исходя из среднегодовой цены на нефть в 40 долларов за баррель. Это консервативный подход, но он справедливый, так как в бюджетные конструкции обычно зашивается некая подушка безопасности. Если раньше безопасность бюджета балансировалась за счет траты суверенных фондов, то здесь уже ставится задача другого уровня на повышение эффективности. Это позитивный сигнал, который говорит о том, что финансовые власти в нынешних условиях действительно стараются «отжаться от дна».

Наконец, важна позиция президента Путина, который поставил задачу поиска источников роста. После двух лет затишья в мае был созван Экономический совет при президенте, и началась дискуссия о том, как переходить к новой экономической модели, какие структурные реформы необходимы и что является первоочередным. Что-то из этой дискуссии будет заложено в бюджетные корректировки. Ну а окончательный вариант того, как может выглядеть российская экономика, не ориентированная исключительно на жидкие углеводороды, мы увидим к середине второго квартала следующего года.

Директор по научной работе Института экономической политики им. Е.Т. Гайдара Сергей Дробышевский в целом согласен с прогнозом Минэкономразвития.

— То, что происходит с нашей экономикой, зависит не только от внутренних проблем, но и от того, как меняется ситуация в мире. В частности, от цен на нефть, ситуация с которыми остается неопределенной. Не так давно Центральный банк заявлял, что возможен новый виток снижения нефтяных цен. Но на наш взгляд можно говорить о том, что котировки относительно стабилизировались и вряд ли сильно просядут. От этого во многом зависит то, как будет развиваться российская экономика до конца года.

Если предположить, что цены на нефть останутся на текущем уровне в районе 45−50 долларов за баррель и не произойдет каких-то непредвиденных геополитических событий, ситуация в экономике страны до конца года улучшится. В этом случае заявление Улюкаева о прохождении пика кризиса окажется справедливым. Все же предыдущие подобные заявления министра зачастую звучали накануне очередного падения цен на нефть или обострения внешнеполитической ситуации.

Я считаю, что сейчас можно согласиться с Минэкономразвития. Складывается, по крайней мере, временная стабилизация с восстановлением роста экономики. Выйдем ли мы по итогам года на ноль, сказать трудно. Скорее, будет все-таки небольшая отрицательная цифра. Но тенденция к стабилизации в конце года и в следующем году есть, с этим трудно поспорить.

«СП»: — То есть все зависит только от цен на нефть?

— В значительной степени да. Причем вопрос даже не в том, что российская экономика напрямую зависит от цен на нефть. Проблема в том, что динамика котировок очень сильно влияет на ожидания всех экономических агентов. Если бы можно было разделить ожидания и реальный вклад, мы бы не так сильно зависели от этих показателей, потому что нефтяной сектор, особенно сейчас, это не такая большая доля ВВП и зависимость бюджета от нефтегазовых доходов заметно снижается от года к году. Но нефтяные цены считаются условным индикатором того, будет ли ситуация улучшаться. Поэтому даже секторы, которые не зависят от нефти, реагируют пересмотром своих инвестиционных планов.

«СП»: — Даже если прогноз министра оправдается, можно ли говорить о том, что экономика перешла в рост?

— Если говорить строго с терминологической точки зрения, то рецессия — это когда наблюдаются отрицательные темпы роста, а стагнация — когда они колеблются в районе нуля. Скорее всего, из рецессии, то есть из устойчиво-отрицательных темпов роста российская экономика выходит. Теперь она в ситуации стагнации, когда между кварталами возможно колебание и уход в небольшую отрицательную зону, а в отдельных кварталах могут быть положительные значения. В следующем году показатели, скорее всего, будут положительными. Но это еще не выход на новую траекторию устойчивого роста с заметными положительными значениями.