«Паразитарная» часть бюджета добивает экономику

На форуме «Единой России» в Магнитогорске министр финансов РФ Антон Силуанов заявил, что «нужно будет провести инвентаризацию и предложить более справедливый, точечный, стимулирующий подход к распределению бюджетных средств».

Импульсом для заявления Силуанова стало поручение Минфину от премьера Дмитрия Медведева, в котором содержится просьба «повнимательней относиться к расходованию бюджетных средств», так как ситуация с ценами на нефть, как известно даже не экономистам, не является стабильной.

Г-н Силуанов быстро определил, где и чего можно урезать.

«Минфин считает возможным отказаться от ряда расходов бюджета, в том числе в части поддержки отраслей и выдачи субсидий», — приводит ТАСС слова министра.

Оптимизаторский зуд нынешнего руководства главного финансового ведомства страны давал о себе знать всякий раз, как Россию накрывала очередная волна экономического кризиса. Отдельный вопрос — преимущества проектируемых сокращений или, наоборот, вливаний.

27 мая с.г. зам Силуанова Максим Орешкин пояснил, что Минфин активно работает над предложениями по уменьшению отдельных видов расходов бюджета, а также над увеличением доходной базы бюджета через совершенствование администрирования налогов. Это заявление заместитель министра финансов сделал на конференции «Doing business with Russia. Возможности и правила игры на российском рынке».

На следующий день в заочную полемику с представителями Минфина вступил помощник президента по вопросам экономики Андрей Белоусов, который в интервью каналу «Россия-1», указал, что «сокращать социальные и военные расходы бюджета нельзя, это будет означать отказ от тех достижений, которые уже есть». Также г-н Белоусов выразил сомнения в эффективности повышения пенсионного возраста, назвав готовящуюся меру «риском для экономики». Хотя о ней почти все говорят, как об уже предрешенном факте.

Симптоматично, что ранее экс-министр финансов, глава Центра стратегических разработок Алексей Кудрин неоднократно призывал сокращать оборонные расходы и при этом переходить от всеобщей, как требует того 7 ст. Конституции, к «адресной» социальной поддержке.

Концепция Минфина по бюджетным и финансовым приоритетам, наиболее знаковые фрагменты которой попеременно в разное время озвучивали нынешний его шеф Силуанов и бывший — Кудрин, не стала неожиданной ни для кого. 16 марта 2015 года Минфин выступил с идеей сократить финансирование программ, касающихся культуры и туризма, а также отечественного агропромышленного комплекса и рыболовства.

В феврале текущего года Минфин инициировал достаточно крупное сокращение антикризисных расходов Минздрава (с 45,8 до 13 млрд. руб.) и поддержки экспорта через ВЭБ, Росэксимбанк и Российский экспортный центр (с 25,3 до 9 млрд. руб.).

Силуанов также посчитал невозможным субсидирование по кредитам промпредприятий на 10 млрд. руб. и на поддержку промышленного машиностроения на 21 млрд. руб.

Примечательно, что год назад, 23 июня 2015-го, Минфин выступил за проведение немедленной реформы пенсионного возраста. В том же ряду новаций Минфина — сокращение индексаций ряда пособий военным, в смежных секторах — сокращение числа ЗАТО и прекращение обязательной федеральной поддержки наукоградов. В вопросе индексации страховых и социальных пенсий Минфин также занял жесткую позицию.

— Если сначала провоцировать спад, тем самым сокращать доходы, а потом урезать расходы, после чего выполнять абсолютно заниженные показатели, то, конечно, для тех, кто таким образом формирует бюджет, денег не будет хватать никогда, — считает депутат Госдумы, член комитета Госдумы по бюджетам и налогам доктор экономических наук Оксана Дмитриева. — Правительство существует для того, чтобы за счет грамотного управления экономикой и социальной сферой обеспечивать наиболее эффективный выход из кризиса, если уж он наступил. Достаточно обратиться к свежему опыту стран, выходивших из кризиса 2008−09 годов, когда проводилась взвешенная политика как налогового стимулирования, так и потребительского спроса. В политике нашего Минфина, — как и, собственно, в федеральном бюджете, — невозможно разглядеть никаких мер антикризисного регулирования. Нет даже адекватной концептуальной оценки кризиса. А отдельные фразы говорят о том, что финансово-экономический блок правительства сделал все возможное, чтобы уверить лиц, принимающих решения, в том, что наши сегодняшние социально-экономические неурядицы — это часть общего мирового кризиса. Но это совсем не так.

«СП»: — Вот одна из таких фраз, «нет денег», стала своего рода заклинанием в устах наших чиновников. Второй человек в государстве, Дмитрий Медведев, на майской встрече с жителями Крыма виртуозно развил ее… В чем причина возникновения таких грустных курьезов — действительно ли проблема с наполнением бюджета и резервных фондов? Либо же всплывает на поверхность просто неумение считать или считать — «как надо»?

— В данном случае мы имеем дело не с неумением считать, а с сознательным стремлением облегчить свои прямые задачи исполнения бюджета. Кроме того — не мытьем, так катаньем направить остатки в Резервный фонд, а также в спешном порядке произвести расходы в режиме ручного «переключателя». То есть сделать докапитализацию банковской системы или направить средства в уставные капиталы акционерных обществ и крупных госкорпораций. Обоснование таких трат самое простое: якобы обнаруживающиеся в конце года средства мы, дескать, иначе никак использовать не сможем, кроме как в качестве имущественного взноса в уставный капитал.

Так, в конце 2013 года вносились деньги в уставный капитал ОАО «Русгидро» и Фонд прямых инвестиций, в 2014 году — в Агентство кредитных гарантий. Дошли эти деньги до реальных инвестиций? Ничего подобного! По-прежнему большая их часть находится на депозитах в банках. Как нетрудно понять, для экономики это — вещь чрезвычайно вредная, потому что дезорганизуется инвестиционный процесс. Если вы не запланировали вложение инвестиций в начале года, то вы не осуществите это и в его конце. Таким образом, мы являемся свидетелями искусственного ограничения государственных расходов по всем направлениям, что не может не вести к дальнейшему спаду и деградации производства.

«СП»: — И в этой ситуации нет спасительного рычага, на который можно было бы опереться?

— Нет, почему же. Внутри бюджета есть нерациональные расходы, которые я оцениваю в 450−550 млрд. рублей. Вдумайтесь, это — огромная сумма. Объем ненужных расходов больше, чем ассигнования на образование или здравоохранение. Громадная часть расходов, — я бы назвала ее паразитарной частью бюджета, — продолжает идти в том или ином виде на поддержку банковской системы. Либо на докапитализацию (то есть на фактическое покрытие убытков банков, как это произошло с Россельхозбанком), либо на вложения в уставные фонды АО, агентств и фондов, которые потом все равно, будучи неиспользованными, перейдут на банковские депозиты. К косвенной поддержке банковской системы следует отнести и масштабное бюджетное субсидирование высоких процентных ставок по разным программам. Таким образом, расходы, сопряженные с обслуживанием банковских интересов, хитро маскируемые в разделе «Национальная экономика», в разные годы достигают от 30 до 50% расходов.

К неэффективным следует отнести и «Расходы на обслуживание долга». Они растут из года в год, потому что правительство еще в 2011—2012 годах стало наращивать государственный долг под большие проценты. При этом свои деньги из Резервного фонда вкладывали в чужие страны — под низкие проценты. И это, по моим данным как депутата, не единственный пример того, как в непростое время бюджетные деньги транжирятся с сомнительными целями — когда, казалось бы, каждый рубль должен по нескольку раз взвешиваться, прежде чем быть направленным на те или иные цели.

— Проблемы с дефицитом бюджетных средств проистекают из-за того, что наш Минфин хронически (что при Кудрине в течение 10 лет, что последнее время с Силуановым) зациклен на том, как и где еще сократить расходы и не думает практически о наращивании доходов, — высказывает свою точку зрения член совета Конфедерации труда России, заместитель министра труда РФ в 1991- 93 годах Павел Кудюкин. — Из курса экономической истории известно, что в условиях кризисов довольно часто, в течение всего ХХ — начала ХХI веков, многие страны сознательно прибегали именно к росту дефицита бюджета, покрываемого, в том числе долговыми обязательствами.

«СП»: — Что в этом направлении уже сейчас можно было бы сделать?

— Существует несколько, вполне реальных способов наращивания доходов бюджета и, соответственно, сокращения дефицита. Например, возвращать, а не прощать и списывать кредиты, которые Россия давала в свое время третьим странам (последний пример — в марте 2016 года был прощен долг Узбекистану в 865 млн. долларов). Второй способ — эмиссия, инструмент, которым надо умело пользоваться. Наконец, никто не отменял еще один источник, который используется во всем мире, — налог на супербогатых. Суммарное использование всех этих источников могло бы способствовать заделыванию финансовых «дыр». Пока же финансовое ведомство подобные предложения даже отказывается рассматривать.