Россия заигралась в монополию

В России сложился неэффективный государственно-монополистический капитализм. Такой вывод следует из правительственного доклада Федеральной антимонопольной службы (ФАС), сообщают «Ведомости». Как предупредил глава ФАС Игорь Артемьев, в нем много неприятного для правительства. И это действительно так.

Как отмечается в документе, присутствие государства в экономике стремительно растет. Так, вклад госкомпаний в ВВП вырос до 70% в 2015 году с 35% в 2005 году, а число государственных и муниципальных унитарных предприятий за три последних года утроилось.

Как подчеркивает ФАС, такие предприятия по-прежнему создаются на рынках с развитой конкуренцией, где использование административного ресурса и бюджетного финансирования сводит на нет усилия более эффективных игроков.

При этом государство демонстрирует прижимистость, и с собственностью расстается весьма неохотно. В докладе ФАС, например, отмечается, что еще в 2012 году был расширен перечень крупнейших компаний, подлежащих приватизации. Государство собиралось существенно сократить свою долю в них, а то и вовсе выйти из капитала. Но планы изменились, и теперь государство не собирается расставаться с корпоративным контролем.

В экономическом пространстве, еще не занятым государством, пытается выжить российский бизнес. Положение у него не сахар. Согласно опросу РСПП, 48% российских компаний считают, что к бизнесу власть относится «как к кошельку».

Именно чиновников предприниматели считают главными врагами конкуренции. Действия властей — главная причина сокращения числа конкурентов, ссылается ФАС на доклад Аналитического центра при правительстве РФ.

Доклад ФАС — не программа действий, а всего лишь констатация тенденции последних двух-трех лет. Однако за программой дело не станет.

Как заявил Игорь Артемьев, по поручению президента РФ Владимира Путина план борьбы с монополиями и чиновниками готовится. По словам главы ФАС, документ будет «предельно конкретным, с цифровыми показателями, в случае невыполнения которых губернаторов и министров предложено отстранять от должностей».

Почему государство в России стало главным игроком в экономике, и пойдет ли власть на сокращение своего присутствия в ней?

— В России расплодилось множество структур, которые являются квазигосударственными, — считает президент Союза предпринимателей и арендаторов России Андрей Бунич. — По сути, государство ими не управляет. В свое время либеральные теоретики пытались доказать, что от государства нужно отделить хозяйствующую функцию. Это привело бы к тому, что правительство полностью было бы отстранено от контроля госхолдингов и госкомпаний. Предложение не прошло, но сегодня оно реализуется по факту, причем на трех уровнях.

Первый уровень — это «кормушки» в виде бесчисленных институтов развития, которые Владимир Путин в послании Федеральному собранию в декабре 2015 года назвал «помойкой для плохих долгов». Таких контор — без преувеличения — сотни, и никто не знает, что именно они развивают. Тем не менее, все они имеют здания, транспорт, и получают из бюджета огромные деньги.

Второй уровень — госкорпорации. Эти монстры имеют государственную «крышу», и могут пользоваться всеми преимуществами государственных фирм, но в хозяйственной деятельности выступают в качестве частных компаний. Они могут делать что угодно без согласования с органами управления госимуществом: продавать имущество, закладывать, брать кредиты, выпускать акции.

Наконец, третий уровень — это компании с госучастием. В них контрольный пакет формально принадлежит государству, но реального влияния на эти компании государство не оказывает. Менеджмент в них полностью контролирует ситуацию, а государство делает вид, что не может справиться с этим. Таких ГУПов и МУПов в стране — тысячи.

Доходит до смешного: государство не знает, каким имуществом владеет, поскольку до сих пор не проведена элементарная инвентаризация. А ведь кроме учета нужен анализ хозяйственной деятельности: что может приносить это имущество, как может использоваться?

Но ничего этого не делается. Формально государство имеет колоссальную собственность, а реально она находится в непонятных частных руках. В результате, доходы от этой собственности идут мимо казны.

«СП»: — Что с этим делать?

— Действовать, я считаю, необходимо сразу по двум направлениям, не перегибая палку ни в одну сторону.

Первое направление — создание рыночной среды и развитие конкуренции. В этом смысле ФАС действует верно, работая над национальным планом развития конкуренции. Нужно дать возможность всем, кто занимается бизнесом, действовать и рисковать своими деньгами, и убрать тех, кто этому мешает.

Второе направление — наведение элементарного порядка в самом управлении государственной собственностью. Повторюсь: госкомпании, госхолдинги, ГУПы и МУПы давно вышли из подчинения и живут своей жизнью. С таким положением пора заканчивать.

И не нужно идти путем, который всякий раз предлагает Минэкономики: мол, если не нравится, давайте все продадим за бесценок, иначе не купят. На деле, кроме продажи существует не меньше десятка способов использования госсобственности: аренда, концессия, лизинг, акционирование, эмиссия ценных бумаг. Все это позволит пустить в оборот госсобственность, и прилично на этом заработать.

«СП»: — Кто этим должен заниматься?

— На мой взгляд, России нужен единый орган управления госимуществом. Его необходимо отделить от Минэкономики, и наделить особыми полномочиями по контролю. Этот орган должен проводить единую политику в отношении госкорпораций, в частности, выработать единые критерии и оценки их деятельности. Ему же должны подчиняться все компании с госучастием, и все институты развития.

Но для начала единый орган должен, понятно, провести инвентаризацию и оценить, что можно сделать с госсобственностью.

«СП»: — Что это даст бюджету?

— Многие триллионы рублей. Замечу, если государство приватизирует и распродаст свое имущество за бесценок, как предлагает Минэкономики, бюджет получит жалкие крохи.

Если же наведение порядка дополнить еще созданием конкуренции, и дать ФАС дополнительные полномочия по пресечению монополистических сговоров, — это приведет к развитию различных отраслей экономики РФ, и даже целых регионов.

— Если говорить о крупном бизнесе, в эффективном управлении им форма собственности не играет большой роли, — считает президент Института национальной стратегии Михаил Ремизов. — Крупные корпорации, владеет ли государство в них долей или нет, управляются примерно одинаково.

Никакой разницы не существует между частными корпорациями и государственными и с точки зрения уровня коррупции. Просто потому, что коррупция возникает везде, где имеется дистанция между топ-менеджментом и акционерами. В любой крупной корпорации, понятно, такая дистанция есть.

Более того, в таких случаях возможна коррупция и со стороны акционеров. Классический тому пример — дело Михаила Ходорковского. Многие, кто усматривал политическую подоплеку в этом деле, говорили: «Ха, как можно красть у самого себя?» Оказалось, можно: один и тот же человек как собственник корпорации и как физлицо со своим личным счетом — по сути, абсолютно разные величины.

Словом, ключевой вопрос — не форма собственности, а качество управления. Именно низкое качество управления госсектором является огромной проблемой.

«СП»: — Согласно исследованию РБК, в 2015 году руководители 15 крупнейших госкомпаний заработали 63,8 миллиарда рублей. Это на 10% больше, чем в 2014 году. В мае пресса сообщала, что доходы 17 членов правления «Газпрома» за первый квартал 2016 года выросли в 2 раза — до астрономических 1,142 млрд. рублей. Уровень этих выплат недостаточен, чтобы нанять грамотных управленцев?

— Если взять всю зарплату российских корпораций, и выделить из нее долю топ-менеджеров, размер этой доли будет соответствовать стандартам США. В то же время в Германии и Японии, где имеется эффективный корпоративный сектор, размер менеджерской доли в разы меньше.

Поэтому когда наши крупные менеджеры говорят, что вынуждены ставить себе конкурентные по мировым меркам зарплаты, они сильно лукавят. На деле, единых мерок не существует даже в рамках клуба развитых государств.

История с зарплатами топ-менеджеров лишь подтверждает простую истину: государство должно учиться управлять своими активами, а не разводить руками — мол, раз собственность государственная, управление ею по определению будет неэффективным.

«СП»: — Почему в России доля государства в ВВП запредельно высокая?

— Это положение отражает структуру экономики. Поскольку экономика у нас сырьевая, а государство преобладает в стратегических отраслях — и это правильно, — оно преобладает и в структуре активов, и в генерации ВВП.

Словом, высокая доля государства в экономике — следствие, а не причина наших экономических перекосов.

«СП»: — Как повысить эффективность управления госактивами?

— Для этого нужно ввести стратегическое планирование. Оно необходимо и субъектам госуправления, и частному бизнесу.

Сегодня частный бизнес хочет от государства одного — понятного горизонта, в том числе, горизонта сбыта. Стратегическое планирование как раз дает четкий прогноз и ориентиры, позволяющие строить корпорациям и бизнесу собственные стратегии в рамках общей линии.

В этом случае государство выступает как главный заказчик и задает тон, позволяющий реализовывать самые долгосрочные проекты. Впрочем, и меры по демонополизации, особенно в сфере госзакупок, при таком подходе совершенно уместны.