Как «Сбербанк» и ВТБ делают миллиарды на долгах

Любой ростовщик (банкир) мечтает о том, чтобы иметь крупного и надежного клиента, который бы гарантированно выполнял свои долговые обязательства по полученным кредитам. С этой точки зрения, идеальным клиентом является государство с его казной и налогами. Еще в древнем мире и в средние века ростовщики «присасывались» как пиявки к императорам, королям и иным монархам, «подсаживая» их на свои кредиты. (Подробнее с историей этих «теплых» и «взаимовыгодных» отношений между ростовщиками и государствами можно познакомиться в моей книге: Катасонов В. Капитализм: история и идеология «денежной цивилизации». Изд. 4-е, дополненное. — М., 2015).

В настоящее время откровенная схема ростовщического казнокрадства уже нигде не используется. Применяются более «цивилизованные» схемы. Государство прибегает к такому инструменту заимствований, как долговые бумаги (в основном казначейские облигации). Большую часть этих государственных долговых бумаг приобретают центральные и коммерческие банки. Получая в дальнейшем гарантированный процентный доход по этим бумагам.

Такая схема используется сегодня в США, Европейском союзе, Японии и некоторых других странах, относящихся к «золотому миллиарду». В отдельные годы в США, например, на обслуживание государственного долга тратилось до 20 процентов федерального бюджета. Сегодня, правда, эта доля скромнее (7−8%). Но это только потому, что ключевая ставка ФРС США находится на довольно низком уровне. Ее повышение (а оно неизбежно) приведет к росту процентных расходов в федеральном бюджете США.

Обращу внимание на то, что такая «кормушка» для банкиров-ростовщиков может функционировать лишь при наличии дефицитов государственных бюджетов. Каждый год мы наблюдаем комедию подготовки в разных странах мира государственных бюджетов на следующий финансовый год. И каждый год обнаруживается, что многие из них оказываются дефицитными. Следовательно, нужны новые заимствования. Коррупционному тандему «банки — государство» сбалансированные бюджеты просто не нужны. Нужны дефицитные бюджеты, создающие государственный долг, который, в свою очередь, продуцирует процентные платежи из бюджета в пользу ростовщиков. Многие эксперты, прекрасно понимающие правила игры, подозревают, что ростовщики делятся полученной прибылью с коррумпированными чиновниками правительства. Понятно, что аппетит ростовщиков безграничен. Дай им волю, так они превратят умеренные бюджетные дефициты в гигантскую дыру, в которую может провалиться все государство. Поэтому более или менее трезвые политики пытаются установить какие-то ограничения для наращивания бюджетных дефицитов. Например, согласно правилам Европейского союза, в странах-членах дефициты бюджетов не должны превышать 3% валового внутреннего продукта (ВВП). Но ни органам управления ЕС, ни национальным правительствам не удается добиваться неукоснительного выполнения этого правила. Так, в 2015 году дефицит бюджета Испании составил 5,1% ВВП, у Португалии этот показатель оказался равным 4,4%.

В России до недавнего времени мало кто задумывался о «субъективных» причинах возникновения бюджетных дефицитов. По той причине, что достаточно долго российское государство на федеральном уровне имело бюджет не дефицитный, а, наоборот, с большим профицитом. Все разговоры шли о том, как распорядиться с бюджетным профицитом (в конечном счете, большая часть профицита стала направляться в Стабилизационный фонд, который позднее был преобразован в два новых фонда — Резервный фонд и Фонд национального благосостояния).

Однако, уже третий год подряд у России образовался дефицит федерального бюджета под влиянием таких факторов, как падение цен на нефть и экономические санкции Запада. В 2016 году дефицит федерального бюджета страны составил 2,97 трлн. руб., или 3,5% ВВП. В этом году Минфин России обещал, что дефицит составит 2,75 млрд. руб., или 3,2% ВВП. Минфин России судорожно ищет способы закрытия дефицита. Пока для этого преимущественно используются деньги Резервного фонда и ФНБ. Денег фондов хватит максимум года на два. Вероятно, в дальнейшем Минфин будет прибегать к размещению своих долговых бумаг на рынке, увеличивая государственный долг. Нас такая перспектива радовать не может, т.к. все большая часть федерального бюджета будет идти на обслуживание государственного долга. А вот российских банкиров такая перспектива вполне устраивает: вкладываясь в российские казначейские бумаги, они получат гарантированный источник доходов.

Но сейчас остановимся подробнее на региональном уровне российского государства, на взаимоотношениях банков и региональных властей Российской Федерации. Не для кого не секрет, что бюджеты большинства субъектов РФ на протяжении всех лет существования Российской Федерации имеют большие и устойчивые дефициты. Сегодня в целом по России задолженность региональных властей составляет 2,2 трлн. рублей. Она превышает треть собственных доходов регионов. Но треть — это средняя температура по больнице. На самом деле цифры выглядят еще более удручающими, если посмотреть на отдельные субъекты Федерации. 50 регионов имеют долги, превышающие 50% их собственных доходов, у 8 субъектов Федерации задолженность оказалась больше 100% их доходов.

Основной способ покрытия дефицитов региональных бюджетов — кредиты. Имеются два вида кредитов — бюджетные и коммерческие (или рыночные). Первые из них предоставляются Федеральным казначейством и имеют годовую процентную ставку 0,1. По вторым ставка находится в диапазоне от 14 до 17% годовых. Коммерческие кредиты — те, которые предоставляются коммерческими банками на основе кредитного договора. К ним также приравниваются кредиты в виде векселей и долговых бумаг, выпускаемых региональными властями и размещаемых преимущественно в тех же коммерческих банках.

По данным Федерального казначейства, суммы банковских кредитов, предоставленных регионам, составили по отдельным годам (млрд. руб.): 2010 г. — 310; 2011 г. — 307; 2012 г. — 431; 2013 г. — 704; 2014 г. — 1030; 2015 г. — 937; 2016 г. — 1067. Суммарный объем задолженности регионов перед коммерческими банками по полученным кредитам составил (млрд. руб., на конец года): 2011 г. — 367; 2012 г. — 530; 2013 г. — 816; 2014 г. — 1033; 2015 г. — 1135; 2016 г. — 1035. В указанные годы на долю банковских кредитов приходилось половина и более всей задолженности регионов. Лишь во второй половине 2016 года доля задолженности по бюджетным кредитам впервые превысила долю задолженности по банковским кредитам.

Согласно данным Национального рейтингового агентства (НРА), банковскими кредитами по состоянию на сентябрь 2016 года пользовались 67 из 85 российских регионов. Доля банковских кредитов в общем долговом портфеле регионов значительно варьировалась — от 3,4% в Нижегородской области до 100% в Ямало-Ненецком автономном округе. На 1 сентября 2016 года следующие субъекты РФ имели наибольшую задолженность перед банками (млрд. руб.): Краснодарский край — 59,8; Московская область — 37,8; Москва — 29,5; Ростовская область — 28,8; Свердловская область — 27,7; Ямало-Ненецкий АО — 25,7 («Исследование НРА: Банковские кредиты в структуре госдолга российских регионов»). Некоторые регионы сидят буквально на золоте, но при этом не имеют никакой финансовой независимости. Так, в Ямало-Ненецком автономном округе сосредоточены богатейшие ресурсы нефти и газа. Но рента от их добычи в виде налогов изымается центром и направляется в федеральную казну. Некоторые субъекты РФ типа ЯНАО вынуждены идти на поклон к московским чиновникам (за дотациями и бюджетными кредитами) и банкирам (за коммерческими кредитами).

Не следует забывать, что часть бюджетного дефицита регионов закрывается с помощью долговых бумаг. Вот данные о выпусках таких бумаг по отдельным годам (млрд. долл.): 2011 г. — 60; 2012 г. — 130; 2013 г. — 118; 2014 г. — 131; 2015 г. — 99; 2016 г.- 158. Большую часть этих бумаг приобретают те же коммерческие банки, получающие процентные платежи из региональных бюджетов. С учетом долговых бумаг, по моим оценкам, банки в конце 2016 года оставались на первом месте по сумме долговых требований к регионам.

На днях первый заместитель думской фракции «Единая Россия» Андрей Исаев сообщил, что в настоящее время до 13% средств региональных бюджетов уходит на обслуживание таких займов, то есть на выплату банкам процентов. Вот данные Федерального казначейства по расходам регионов на обслуживание (выплату процентов) по полученным банковским кредитам (млрд. руб.): 2010 г. — 63,5; 2011 г. — 69; 2012 г.- 66; 2013 г.- 80; 2014 г. — 107; 2015 г. — 129; 2016 г. — 128. В сентябре нынешнего года в Ульяновске проходило заседание Госсовета с участием президента России. Отмечалось тяжелейшее финансовое положение регионов. У многих из них дотации центра превышают собственные доходы. Но и дотации (субсидии, субвенции, налоговые льготы и т. п.) не спасают положение. Регионы по уши увязли в долгах по кредитам — как бюджетным, так и коммерческим. Ситуация такова, что примерно треть (!) собственных доходов регионов идет на погашение кредитов.

Основными коммерческим кредитором регионов является «Сбербанк». Доля «Сбербанка» в общем объеме коммерческих кредитов, выданных регионам, составляет около 75%. На втором месте по объемам кредитования регионов находится госбанк ВТБ, его доля оценивается примерно в 15%. Оставшийся объем кредитов приходится на «Россельхозбанк», «Совкомбанк» и некоторые другие. Можно предположить, что в абсолютном выражении проценты, полученные «Сбербанком» только от регионов в 2016 году, составили от 90 до 100 млрд. руб. Это примерно полтора миллиарда долларов. В немалой степени именно благодаря тому, что «Сбербанк» своими кредитами «спасал» регионы, он в прошлом году стал наиболее прибыльным банком в России и одним из наиболее прибыльных банков в мире.

Конечно, регионы были и остаются «дойной коровой» для «Сбербанка», ВТБ и ряда других банков. Но «корова» с каждым годом чувствует себя все хуже и может просто «умереть» (регион может объявить дефолт по своим обязательствам перед федеральным казначейством и банками). Средний объем банковских кредитов к погашению в 2017—2019 годах составит, по оценкам аналитиков кредитного рейтингового агентства АКРА, 200 млрд. рублей в год. А вместе с расходами на обслуживание непогашенных долгов сумма, которую должны выплатить регионы банкам в указанный период времени, приближается к 1 (одному) триллиону рублей.

Чтобы не дойти до этого, федеральное правительство вынуждено наращивать выдачу регионам бюджетных кредитов. В 2016 году бюджетные кредиты Федерального казначейства были использованы регионами, в первую очередь, не для экономического развития или выполнения социальных обязательств, а для рефинансирования обязательств регионов перед банками. Долговое бремя регионов столь неподъемно, что федеральный центр вынужден искать совместно с региональными властями выход из этого тупика. В октябре президент РФ объявил о масштабной реструктуризации долга регионов перед федеральным правительством. Фактически — о списании значительной части долга.

На конец третьего квартала 2017 года задолженность регионов перед Минфином по бюджетным кредитам составляла чуть более 1 трлн. руб., из которых 700 млрд. подлежат реструктуризации со сроком 7 или 12 лет (в зависимости от темпов роста экономики субъекта). В упомянутом выше рейтинговом агентстве АКРА подсчитали, что реструктуризация сократит расходы регионов на погашение долга перед центром с 250−300 млрд. до 36,8 млрд. руб. в 2018—2019 годах (5% ежегодно от накопленного долга). Последующие погашения в размере 10% (73,7 млрд. руб.) в 2020 году и 20% (147,4 млрд. руб.) ежегодно до 2024 года не представляют существенной угрозы для региональных бюджетов, полагает агентство. Регионы дополнительно выиграют и от обесценения бюджетных кредитов, имеющих символическую ставку 0,1%. Исходя из инфляции в 4% экономия составит от 108 млрд. (в расчете на период 7 лет) до 181 млрд. руб. (в расчете на период 12 лет).

Все это здорово. Но в решениях правительства РФ по решению долговых проблем регионов меня кое-что смущает.

Во-первых, под реструктуризацию не попадают долги регионов перед банками (как по кредитным договорам, так и долговым бумагам). Во-вторых, не ставится задача сделать бюджеты регионов сбалансированными. Полагаю, что реструктуризация должна представлять собой не односторонний «трансферт» со стороны центра, а взаимные обязательства сторон. Регионы должны взять на себя обязательство в определенный период времени сделать свои бюджеты бездефицитными. А любой уход регионального бюджета в «минус» должен восприниматься как «ЧП», становиться основанием для серьезных «оргвыводов». Вплоть до отстранения главы региона (губернатора) от занимаемой должности. Еще раз повторяю: сделать бюджеты регионов сбалансированными можно и нужно.

Все упирается в «субъективный фактор». А именно в тесную смычку некоторых региональных чиновников с некоторыми банкирами. Ни тем, ни другим сбалансированный бюджет не нужен. Они не хотят лишаться «кормушки», создаваемой на базе регионального долга. Более того, опасаюсь, что существенная расчистка региональных долгов перед федеральным центром на основе последних решений правительства и «финансовое оздоровление» регионов может оказаться на руку упомянутому альянсу региональных чиновников и банкиров.

Что касается федерального уровня, то можно ожидать, что через два года, когда закончатся средства Фонда национального благосостояния (средства Резервного уже практически исчерпаны), на арену могут выйти финансовые «спасители» в лице банков. Вспомним: банки уже один раз выступали в роли «спасителей» федерального правительства, когда в рамках так называемых «залоговых аукционов» в середине 1990-х годов предоставили ему кредиты, а затем стали обладателями гигантских активов. Кроме того, они уже достаточно «потренировались» на региональном уровне и вполне готовы к тому, чтобы задушить в долговых объятиях федеральное правительство. Впрочем, подозреваю, что некоторые федеральные чиновники отнюдь не против того, чтобы оказаться в объятиях банкиров.

Угроза создания в России преступного альянса банкиров-ростовщиков и чиновников-коррупционеров более чем реальна. Мои опасения строятся на том, что в странах «цивилизованного» Запада такой альянс давно уже сложился. (Подробнее об этом можно почитать в моей книге: Валентин Катасонов. Диктатура банкократии. Оргпреступность финансово-банковского мира. — М.: Книжный мир, 2014).