Доллар от краха должна спасти новая война

Когда же глобальные корпорации Америки и Уолл-Стрит присядут с президентом Трампом и объяснят ему, что свою торговую войну он ведет не с Китаем, а с ними? Самая большая часть торгового дефицита Америки с Китаем это переведенное в офшоры производство глобальных корпораций Америки. Когда корпорации завозят на потребительский рынок США те товары, которые они производят в Китае, то эти товары классифицируют как импорт из Китая.

Когда шесть лет тому назад я писал книгу The Failure of Laissez Faire Capitalism (Провал классического либерального капитализма — С.Д.), то я на основании твердых данных пришел к выводу о том, что половина американского импорта из Китая состоит из выведенного в офшоры производства американских корпораций. Офшоризация дает существенную выгоду американским корпорациям потому, что там намного ниже издержки на рабочую силу и на соблюдение разного рода норм. Увеличение прибылей, бонусов для руководства и прироста капитала акционеров от офшоризации было взрывообразным. Выгоды от этого получают немногие, а вот издержки несет большинство — бывшие американские рабочие, которые ранее получали доход среднего класса и ожидали для своих детей какое-то пристойное будущее.

В своей книге я приводил данные о том, что в первое десятилетие 21 века «США потеряли 54 621 завод, а занятость в производственном секторе упала на 5 миллионов человек. На протяжении десятилетия число крупных заводов (с количеством занятых 1 000 человек и более) сократилось на 40 процентов. Число американских заводов с количеством занятых 500−1 000 сократилось на 44 процента, число производств с количеством занятых 250−500 рабочих сократилось на 37 процентов, а число тех производств, где работали 100−250 человек, сократились на 30 процентов».

Другими словами, если выразить это самым простым и ясным образом, миллионы американцев потеряли свои рабочие места и доходы среднего класса не потому, что нечестно играл Китай, а потому, что американские корпорации предали американский народ и вывезли на экспорт рабочие места, ранее принадлежавшие американскому народу. «Сделать Америку снова великой» значит разобраться с этими корпорациями, а не с Китаем. Когда Трамп поймет это — то есть, если ему это кто-то скажет — слезет ли он с Китая и примется ли он за американские глобальные корпорации?

Потеря рабочих мест средним классом произвела ужасный эффект на надежды и ожидания американцев, на американскую экономику, на финансовое состояние городов и штатов и, таким образом, на их способность исполнять пенсионные обязательства и предоставлять государственные услуги. Таким же ужасным эффект был для налоговой базы системы социального и медицинского страхования, угрожая, таким образом, этим важным элементам американского социального консенсуса. Короче говоря, жадная корпоративная элита обогатила себя за счет громадных издержек для американского народа, а также для экономической и социальной стабильности Соединенных Штатов.

Потеря рабочих мест в результате офшоризации, кроме того, оказала громадное и ужасное влияние на политику Федеральной резервной системы. С падением роста доходов остановилась экономика США. ФРС при Алане Гринспэне заменила экспансией в потребительском кредитовании выпадающий рост потребительских доходов с тем, чтобы поддерживать совокупный потребительский спрос. Вместо роста заработных плат в качестве топлива для экономики Гринспэн стал полагаться на рост потребительскую задолженность.

Расширение кредита и последовавший рост цен на недвижимость вместе с дерегуляцией банковской системы, особенно отмена Акта Гласса-Стигола*, создали пузырь на рынке недвижимости, поощрили мошенничество и деривативы, основанные на ипотеке. Это дало нам финансовый крах 2007−2008 годов.

ФРС ответила на крах не тем, что помогла с потребительской задолженностью, а тем, что «выручила» задолженность своего единственного клиента — крупных банков. Малым банкам ФРС позволила обрушиться, а крупным банкам разрешила скупить «малышей». Это только увеличило концентрацию в финансовой сфере. Бухгалтерский баланс ФРС вырос на многие триллионы долларов, что было выгодно только горсти крупных банков. До этого никогда в истории США ни одно правительственное ведомство не действовало столь решительно в интересах исключительно класса собственников.

ФРС спасала безответственные крупные банки, которые должны были обанкротиться и поделены, путем снижения процентных ставок ведя дело к росту цен на проблемные активы, находившихся на банковских книгах. Чтобы было понятно: процентные ставки и цены облигаций движутся в противоположных направлениях. Когда ФРС снижает процентные ставки, покупая долговые инструменты, то цены на облигации растут. Когда различные риски по долгам движутся вместе, то более низкие процентные ставки поднимают цены на все долговые инструменты, даже проблемные. Рост цен на долговые инструменты превратил балансы крупных банков в положительными.

Чтобы достичь эту цель Федеральной резервной системе пришлось снизить свои процентные ставки до нуля, которые — официально — низкая инфляция свела до отрицательных процентных ставок. Эти низкие процентные ставки имели разрушительные последствия. С одной стороны, низкие процентные ставки порождали разного рода спекуляции. С другой стороны, низкие процентные ставки лишали пенсионеров доходов по процентам на их пенсионные сбережения. Это вынуждало их сбрасывать капитал, сокращая, таким образом, накопленное богатство на уровне 90 процентов. Неверно представленный официальный уровень инфляции закрыл для пенсионеров перерасчеты на рост стоимости жизни по социальному страхованию, вынуждая их тратить свой пенсионный капитал.

Низкие процентные ставки также побудили советы директоров корпораций занимать деньги с тем, чтобы выкупать акции корпораций. Это повышало цену этих акций и, таким образом, бонусы и опционы на акции для руководителей и членов советов директоров, а также прибыли для акционеров. Другими словами, корпорации сами попадали в долговую зависимость ради краткосрочных выгод руководителей и совладельцев. Тем компаниям, которые отказывались участвовать в этой мошеннической схеме, Уолл-стрит угрожал захватом.

Вследствие этого сегодня сочетание офшоризации и политики ФРС оставило нас в положении, где каждый аспект экономики закредитован — и потребители, и власть любого уровня, и бизнес. В недавнем исследовании ФРС были приведены выводы о том, что закредитованность американцев настолько высока, а сами они так бедны, что 41 процент американского населения не могут собрать 400 долларов без того, чтобы не занять у семьи, друзей или не продать чего-то из своей собственности.

Та страна, население которой настолько закредитовано, не имеет потребительского рынка. А без потребительского рынка нет экономического роста — кроме как в виде фальшивых цифр, произведенных властями США, которые недосчитывают уровни инфляции и безработицы.

Без экономического роста потребители, бизнес, штаты, местные и федеральные власти не могут обслуживать свои долги и исполнять свои обязательства.

ФРС поняла, что она может держаться на плаву благодаря схеме Понци, которая называется «экономика США». Достаточно печатать деньги, с помощью которых можно поддерживать цены на финансовые активы. Предполагаемые повышения Федеральной резервной системой процентных ставок не представляют собой повышения реальных процентных ставок. Даже неточно предоставляемая информация об уровне инфляции выше, чем повышения процентных ставок. В итоге реальные процентные ставки падают. Если на фондовом рынке пытаются распродавать ценные бумаги, то в дело вступает ФРС. Она скупает фьючерсы компаний из списка Standard & Poors, таким образом, задирая цены на бумажные активы.

В нормальной ситуации печатание Федеральной резервной системой такого количества денег, особенно в связке с такой высокой закредитованностью властей США, штатов и местных властей, а также потребителей и бизнесов должно бы было вести к падению обменного курса доллара. Почему же этого еще не произошло?

По трем причинам. Первая в том, что центральные банки трех других резервных валют — ЦБ Японии, ЦБ ЕС и Банк Англии — также печатают деньги. Их количественное смягчение**, которое все еще продолжается, компенсирует доллары, созданные Федеральной резервной системой и не дает американскому доллару обесцениться.

Вторая причина заключается в том, что, когда подозрение относительно подлинной цены доллара посылает цены золота вверх, то ФРС или её банки слитков укорачивают золотые фьючерсы с помощью голых контрактов. Это ведет к снижению цены на золото. Мы с Дэйвом Крэнцлером написали массу статей, доказывающих это. В этом сомневаться не приходится.

Третья причина заключается в том, что финансовые управляющие, частные лица, пенсионные фонды и все остальные, скорее, хотели бы делать деньги, чем наоборот. Поэтому они и следуют этой схеме Понци. Те люди, которые не получили выгод от схемы Понци прошлого десятилетия, это те, кто понял, что это именно схема Понци. Но они не осознали ни уровня той коррупции, которая поглотила ФРС, ни способности и готовности нашего центрального банка продолжать кормить схему Понци.

Как я уже раньше объяснял, эта схема Понци развалится, когда станет невозможным по-прежнему поддерживать доллар, обремененный закредитованностью и переизбытком долларов, которых можно сбрасывать на биржевых рынках.

Вот почему Вашингтон твердо намерен сохранить своё господство. Именно господство Вашингтона над Японией, Европой и Соединенным королевством защищают американскую схему Понци. В тот самый момент, когда один из их центральных банков прекратит поддерживать доллар, его примеру последуют другие, и схема Понци развалится. Если цены на американские долговые обязательства и на ценные бумаги снизились бы до их реальной стоимости, то для США больше не нашлось бы места в ряду мировых держав.

Вывод заключается в том, что наиболее вероятным будущим Америки является война, а не экономическая реформа.

В следующей статье я надеюсь объяснить, почему ни одна из политических партий не обладает ни знаниями, ни способностями совладать с этими реальными проблемами.

Автор: Пол Крэг Робертс (Paul Craig Roberts), доктор экономических наук, бывший заместитель министра финансов США по экономической политике в администрации Рональда Рейгана. Работал редактором и обозревателем газеты «Уолл-стрит-джорнел», журнала «Businessweek» и информационного агентства «Scripps Howard News Service». В своё время был автором постоянной колонки в газете «The Washington Times». Автор многочисленных книг, посвященных крупнейшим проблемам современности.

Публикуется с разрешения автора.

Перевод Сергея Духанова.

* Банковский закон 1933 года (англ. Banking Act of 1933), называемый также по фамилиям его инициаторов Законом Гласса — Стиголла (англ. Glass—Steagall Act) — федеральный законодательный акт, подписанный Президентом США 16 июня 1933 года и вплоть до конца XX века определивший облик американской банковской системы, запретив коммерческим банкам заниматься инвестиционной деятельностью, существенно ограничив право банков на операции с ценными бумагами и введя обязательное страхование банковских вкладов.

**Количественное смягчение (англ. Quantitative easing, QE) — монетарная политика, используемая центральными банками для стимулирования национальных экономик, когда традиционные монетарные политики в связи с рядом факторов являются неэффективными или недостаточно эффективными.