Правительство РФ загоняет страну в кладбищенскую стабильность

Министры финансов и главы центральных банков стран «Большой двадцатки» на полях совещания представителей Всемирного банка и Международного валютного фонда (МВФ) обсудили состояние мировой экономики и риски, с которыми она может столкнуться. Мероприятие проходило 11−12 октября на Бали. Как рассказал заместитель министра финансов РФ Сергей Сторчак, представлявший наше государство, главной угрозой экономисты назвали резкое ухудшение ситуации в экономиках развивающихся стран.

«В центре обсуждения финансовой „двадцатки“ оказались не риски, связанные с протекционизмом и торговыми войнами, а угроза резкого ухудшения ситуации в развивающихся странах», — рассказал Сторчак.

По его словам, многие видят угрозу того, что из-за четко проявившейся тенденции удорожания заемных средств для этих государств, укрепления доллара к валютам этих государств и внутренних проблем у ряда стран, где нарастает популистские тенденции, есть перспективы падения темпов роста их экономик. Это более вероятный риск, даже чем полномасштабные торговые войны.

Основной мерой, предложенной финансовой G20 для предотвращения этих рисков стало формирование международных резервов. Они должны быть не менее 3% импорта, что считается классическим показателем.

Несмотря на эти опасения, представители финансовой G20 сошлись на том, что в целом глобальная экономика находится в неплохом состоянии и демонстрирует высокие темпы роста. Эти показатели выше среднего значения за многие годы. По оценкам Организации экономического сотрудничества и развития (ОСЭР), в этом году мировой ВВП вырастет на 3,7%, на столько же он подрастет в 2019-м. Экономика стран-участниц G20 расширится на 3,8% в 2018 году и на 3,9% в будущем году

При этом экономика Российской Федерации, хоть и относится к развивающимся странам, растет гораздо медленнее общемировых темпов, не говоря уже о своей категории. В 2017 году валовой внутренний продукт вырос только на 1,5%, в текущем году Минэкономразвития прогнозирует 1,8% (и это еще очень оптимистичный прогноз), а в следующем экономика и вовсе вырастет только на 1,3%.

Для сравнения, экономика Индии по оценкам международного рейтингового агентства Moody’s в 2018-м вырастет на 7,3%. Темпы роста в Китае традиционно высоки, за первые полгода 2018-го ВВП увеличился на 6,8%.

Можно сравнить российскую ситуацию с оставшимися коллегами по БРИКС. В Бразилии, где бушует кризис, все равно прогнозируется рост 1,6%, то есть примерно такой же, как в России. Экономика ЮАР тоже начала ускоряться после — власти даже улучшили прогноз роста ВВП с 1,1% до 1,5% в текущем году.

Что касается развитых стран, чьи экономики традиционно растут медленнее развивающихся, их ВВП также поживей российского. В США, например, в 2017 году ВВП вырос на 2,2%, а в этом году ожидается рост в 3,1%. Еврозона, по предварительным данным, вырастет на 2,1% в этом году.

Заместитель директора Институт народнохозяйственного прогнозирования РАН, доктор экономических наук Дмитрий Кувалин считает, что экономики развивающихся стран могут столкнуться с вызовами, и России нужно прежде всего менять внутреннюю макроэкономическую политику, чтобы минимизировать возможный ущерб и ускорить собственный рост.

— Риски замедления темпов роста в развивающихся странах существуют. В мировой экономике сегодня все сильно взаимосвязано. Если в каком-то ее сегменте начинаются серьезные проблемы из-за колебаний обменных курсов, кризисов на фондовых рынках или ограничений во внешней торговле, по существующим каналам эти проблемы могут быстро распространяться по всем странам и создавать им дополнительные трудности.

Тем более что в мире есть не только успешные развивающиеся страны вроде Китая (хотя и у него имеются определенные структурные проблемы), но и немало стран, завязанных на экспорт одного-двух продуктов. Если цены на этот продукт на международных рынках резко падают, у таких стран возникают очень серьезные трудности. В принципе, риск падения темпов существует всегда, но поскольку проблемы в мировой экономике сейчас довольно существенные, в том числе и в развитых странах, вероятность реализации этого риска достаточно велика.

Другое дело, что риск может и не реализоваться. Но если уж возникнут масштабные кризисные явления, они затронут и нас. У нас в России сейчас открытая экономика, сильно привязанная к ситуации на мировых рынках. Мы по-прежнему не сбалансированы с точки зрения соотношения внутреннего развития и экспортноориентированного сектора. Если начнутся серьезные пертурбации в мировой экономике, падение цен на сырье и сильные колебания обменных курсов, мы тоже пострадаем. Мы слишком мало работаем над тем, чтобы защититься посредством развития внутренних рынков. Кое-что в этом направлении делается, но не достаточно.

«СП»: — Но и без глобального кризиса наши темпы роста экономики намного ниже мировых. С чем это связано?

— Темпы роста нашей экономики продолжают оставаться низкими, и я настаиваю на том, что основная причина этого не слишком удачная макроэкономическая политика федеральных властей. Она отличается догматизмом, который носит даже несколько религиозный характер. Представители финансового блока исходят из того, что главное — это финансовая стабильность, а остальное приложится. При этом для них не важно, как эта финансовая стабильность достигается.

Как шутит один мой знакомый, абсолютная финансовая стабильность есть только на кладбище, но жить там почему-то никто не хочет. У нас же считается, что логику бухгалтерского баланса можно применять и к экономике, и к обществу в целом, не обращая внимание на то, что многолетние темпы роста сохраняются практически на нулевом уровне. За последние 10 лет мы выросли, в лучшем случае, на 5−6%. Фактически, у нас в экономике 10-летняя стагнация. Та же картина с доходами населения. Идет постепенное накопление социальных проблем, недовольство населения растет. Это обосновано и связано с тем, что нет положительной динамики ни в экономике, ни в социальной сфере.

Иными словами, макроэкономическую политику необходимо менять: снижать налоговую нагрузку, как для предприятий, так и для населения, удешевлять кредиты, бороться за увеличение объемов инвестиций в экономике. У нас это декларируется, но делается в десятки раз меньше, чем следует. В случае с теми же инвестициями обсуждаются решения и проекты, которые стоят десятки миллиардов рублей, хотя нам нужны решения, которые потянут на десятки триллионов. Нужны гораздо большие усилия, и тогда можно надеяться на более быстрые темпы роста.

«СП»: — Получается, наши финансовые власти идут в противоположном направлении? Например, вместо снижения налоговой нагрузки поднимают НДС. К чему это приведет?

— Они действуют в рамках чисто фискальной логики. Помните старую шутку о том, что для того, чтобы корова давала больше отдачи, ее нужно меньше кормить и больше доить? Ровно так и мыслят наши макрофинансисты. Они свято верят в свои книги по монетарной теории, в которых велено в первую очередь бороться за финансовое равновесие. Но, между прочим, даже в этих книгах написано, что в кризис налоговую нагрузку нужно снижать. Однако это все равно было нашими финансовыми властями проигнорировано, и они предпочли бороться за формальную финансово-бюджетную стабильность посредством угнетения экономического роста.

При этом я не хочу сказать, что у нас абсолютно все зависит от макроэкономической политики. Экономика имеет свою внутреннюю логику развития и в любой ситуации старается приспособиться к странностям макроэкономической политики. В конце концов, все пытаются зарабатывать себе на жизнь и всегда пытаются что-то для этого сделать. Работают предприятия и население, регионы и муниципалитеты тоже, даже многие функциональные министерства пытаются что-то сделать, чтобы компенсировать эти просчеты финансового блока нашей власти. В какой-то мере это компенсирует неудачные макроэкономические решения, хотя и не полностью. Может, эта внутренняя сила экономики когда-то переломит безобразия, устраиваемые нашими макрофинансовыми управленцами, но не скоро. История последнего времени показала, что, оказывается, посредством неудачных решений вполне возможно приостановить экономическое развитие страны на целых десять лет.

«СП»: — Значит, выполнение поручения президента о достижении темпов роста экономики выше среднемировых к 2024 году нереалистично?

— Почему не реалистично? Постановка вопроса в президентском указе была правильная. Если мы проведем определенный комплекс мер, увеличим объемы инвестиций в экономике, снизим налоговую нагрузку и удешевим кредит, достижение этих темпов вполне возможно. Посмотрите на те же США. Пришел Дональд Трамп, который снизил налоговую нагрузку, предпринял ряд других стимулирующих мер, и у них уже годовой прирост в экономике составляет 3−4% - выше, чем в среднем по миру. Посмотрите на Китай, Индию. Там тоже все нормально с темами роста. Значит, это можно сделать и у нас.

Потенциал для развития у нас огромный, мы недоинвестированная страна, страна с большим числом простаивающих производственных мощностей и большим объемом неудовлетворенных потребностей. Иными словами, у нас огромное пространство для роста, только работай. Даже в части рабочей силы у нас нет того дефицита, о котором принято говорить. Приезжайте в любой провинциальный город, и вы увидите, что народ там, мягко говоря, не полностью занят в сфере труда. У нас много свободных ресурсов, просто мы не умеем их правильно соединить и пустить в дело. Задачи власти как раз в том, чтобы это сделать. Но она этого делать не умеет, отсюда и результат.

Что касается соотношения между прогнозами экономических ведомств и указаниями президента, между ними действительно есть разрыв. Если посмотреть, что они насчитали в своих официальных прогнозах, то выходит, что президентские целевые установки выполнены не будут. Как это вообще возможно в нашей системе управления — вопрос к органам исполнительной власти.

Новости экономики: Медведев заявил об открытости российской экономики