Самураи «сбежали» из российской Арктики

Один из зарубежных инвесторов — японская корпорация Mitsubishi — отказалась от участия в проекте по добыче и сжижению природного газа «Арктик СПГ- 2» на Гыданском полуострове. Причины выхода из пула партнеров российского НОВАТЭКа, осуществляющего на сибирском севере строительство второго завода по производству СПГ, в компании уточнять не стали.

Как сообщил Reuters финансовый директор Mitsubishi Кадзуюки Масу, это решение является окончательным.

«Арктик СПГ — 2», мощностью 19,8 млн. тонн в год, планируется запустить в 2022—2025 гг. Это — второй завод НОВАТЭКа по производству сжиженного природного газа. Первый — «Ямал СПГ», рассчитанный на 16,5 млн. тонн, был запущен в конце 2018 года и уже перекрыл проектные показатели.

Акционерами «Арктик СПГ-2» являются: французская Total — у нее 10%, 20% - у китайских государственных корпораций CNOOC и CNODC (дочерняя структура CNPC, имеющая также 20% в проекте «Ямал-СПГ»). Покупателем еще 10% стал японский консорциум, в который входят госкорпорация JOGMEC и частная Mitsui. Соглашение о приобретении японскими компаниями доли в проекте НОВАТЭКа было подписано на полях июньского саммита G20 в Осаке в присутствии лидеров России и Японии Владимира Путина и Синдзо Абэ.

Комментируя сделку, российский президент заявил тогда, что японские инвестиции составят «почти три миллиарда долларов».

Уже позже появилась информация о том, что Mitsui и Mitsubishi ведут переговоры о присоединении последней к проекту «Арктик — СПГ» на условиях того же долевого участия. Однако кандидат по неизвестной причине выбыл…

Вопрос — почему?

И та ли здесь причина, которой мотивировала свой отказ государственная компания Саудовской Аравии Saudi Aramco. В конце мая, напомним, саудиты, собиравшиеся изначально тоже вложиться в «Арктик — СПГ», сказали, что предложенные НОВАТЭКом условия им невыгодны, вспомнили про западные санкции за сотрудничество с Россией в энергетической сфере… И предпочли закупать американский газ вместо российского.

Возможно, за решением японской Mitsubishi тоже торчат уши США?

Ведь был уже прецедент в начале года, когда по звонку из Вашингтона Токио отказался продавать нашей стране композитный материал — специальное углеродное волокно — для производства гражданского самолета МС-21. Что, по признанию Сергея Иванова, спецпредставителя президента по вопросам природоохранной деятельности, экологии и транспорта, создало для нас «большие проблемы». Выход новейшего российского среднемагистрального лайнера в серию, запланированный на конец 2019 года, был фактически сорван.

В конце концов, японский рынок СПГ считается крупнейшим в мире, поскольку сетевой газ до них не доходит. И здесь мы, наверное, являемся для США главными конкурентами, а конкурентов американцы не любят…

— Мы с американцами — не конкуренты, — комментирует ситуацию доцент департамента политологии Финансового университета при правительстве РФ Леонид Крутаков. — И вообще я что-то не слышал, чтобы американцы с кем-то конкурировали на газовых рынках. Катар — да, это один их крупнейших экспортеров. Австралия… Даже Тринидад и Тобаго… Но чтобы США?..

Они, конечно, немножко поставляют в Японию. Но совсем чуть-чуть, и по каким-то старым доверенностям. Для Японии эти объемы — капля в море, они не являются ни определяющими, ни стратегическими.

То, что японцы — Mitsubishi — отказались, это не бизнес, очевидно. Но если это не бизнес, значит, политика.

Да, американцы активно давят российские энергетические проекты.

«СП»: — Их что-то конкретно не устраивает?

— Их не устраивает все. Понимаете, газ долгое время в своей цене был привязан к нефти, а нефтяное ценообразование США контролировали полностью. Потому что основные поставки свободной нефти идут через Саудовскую Аравию. А Нью-Йоркская фондовая биржа, где проводятся все операции с нефтяными фьючерсами, подчиняется Комиссии по ценным бумагам США.

Это спекулятивные акции, 98% торговых сделок — это «бумажная нефть». То есть, это фьючерсы без обязательств поставки. Назвать такой рынок товарным, сложно, поскольку товарные цены на нем подчиняются спекулятивным.

И газ к ним был тоже привязан. Но сейчас ситуация меняется…

«СП»: — Поясните.

— Во-первых, его доля на мировом рынке углеводородов очень серьезно выросла — по-моему, до 25%. То есть, достигнут тот уровень, когда ценообразование на газ будет формироваться свое.

Уже появились площадки в Англии, в Европе, где газовыми фьючерсами торгуют. Только там такой же рынок «бумажного газа» появляется, где не газом торгуют, а спекулируют.

Но чтобы сохранять контроль над ценообразованием, надо не только спекулятивную часть контролировать, еще должны быть объемы на рынке. Поэтому для США принципиально важно сохранить контроль над определенными объёмами.

А где самые большие запасы газа в мире?

В России и Иране — странах, которые вне политического влияния США. И для Америки это, конечно, катастрофа, когда бизнес-конфигурация не совпадает с политической.

Это грозит колоссальными потерями, вплоть до потери статуса мировой валюты у доллара. И появления второй валюты, которая сможет конкурировать с долларом, как минимум, если не заменит его вообще.

Поэтому для США это вопрос выживания. Выживания их модели. Модели господства в экономике и господства в геополитике и политике. Потому что одного без другого не бывает.

Когда говорят о чистом бизнесе, забудьте про это. Любой бизнесмен скажет вам, что на основе аналитических справок о курсах рубля и доллара, стоимости ценных бумаг и т. д. бизнес не запустишь. Нужно знать людей, нужно понимать, кто контролирует, какие части рынка, с кем договариваться, чтобы не вступить в войну, на какую долю можешь претендовать — т.е. это все политика.

И поэтому, конечно, на японцев американцы давят серьезно. Япония — это экспортно-ориентированная экономика, такая же, как корейская и китайская. Внутреннего рынка японского не хватает для поддержания того уровня жизни, который у них существует.

Япония — один из основных торговых партнеров США, они поставляют туда очень много товаров. Поэтому любой окрик из-за океана действует на них очень сильно, почти гипнотически. Других мотивов я не вижу.

Директор Института национальной энергетики Сергей Правосудов, в свою очередь, не видит проблемы в том, что Mitsubishi передумала инвестировать в российский проект:

— Любая корпорация анализирует огромное количество проектов по всему миру. И только она знает свои приоритеты — что ей в данный момент лучше, что — хуже.

Поэтому, чем руководствовалась эта японская компания, когда решила отказаться от доли в «Арктик СПГ — 2 «, надо спрашивать у них самих. Кого-то другого об этом спрашивать, на самом деле, бессмысленно. Понимаете, если бы все японские компании решили выйти из проекта, то можно было бы какую-то логику найти. Если одна считает, что ей это интересно, а другая говорит, что — нет, то тут, возможно, могут быть какие-то другие, внутренние причины…

По мнению ведущего эксперта Фонда национальной энергетической безопасности, преподавателя Финансового университета при правительстве РФ Игоря Юшкова, НОВАТЭК «не приобрел и не потерял ничего от этой истории», поскольку доля японских компаний в проекте не изменилась бы, в любом случае.

Он отметил, что сейчас для Mitsubishi и других японских компаний «приоритетным является не покупка долей в „Арктик СПГ — 2“, они плотно работают по возможности вхождения в другой проект НОВАТЭКа — по строительству перегрузочного терминала на Камчатке».

Терминал, пояснил эксперт, позволит удешевить доставку СПГ в Японию и страны Азии за счет того, что судам ледового класса не нужно будет следовать непосредственно до рынков сбыта. Тяжелые танкеры будут поставлять газ Ямала в терминал, откуда потребителям его можно транспортировать на обычных танкерах.

«Японцы, китайцы и корейцы хотят зайти в этот проект и рассматривают возможность покупки до 49%. В составе акционеров „Арктик СПГ — 2“ тоже могут быть изменения, но не за счет японского СП, а за счет продажи пятипроцентной доли новому инвестору. Наиболее вероятным покупателем назывался корейский KOGAS», — рассказал Юшков.

---

Нефть и газ: Судьба «Северного потока-2» опять висит на волоске

Новости экономики: «Нафтогаз» требует от России $ 5,2 млрд за свои крымские активы