«Макарошки 2.0»: чиновников удивляет, что люди не работают за копейки

Российские чиновники уже некоторое время не радовали россиян откровениями о том, что «макарошки всегда стоят одинаково» или что «никто не просил их рожать». Исправить ситуацию решил руководитель управления труда и занятости Орловской области Александр Сотников, который удивился отказу жителей региона работать за 15 тысяч рублей.

«Предлагаются не какие-то минимальные зарплаты, а 15−18 тысяч рублей. Но все равно люди отказываются почему-то», — посетовал чиновник на заседании комитета областного Совета народных депутатов.

Сотников пожаловался на то, что многие жители региона предпочитают работать вахтовым методом в Москве, где получают около 40 тысяч. Тем не менее он надеется, что орловчане вернутся в регион, потому что там зарплата «белая», а в столице зачастую «черная».

Чиновник также добавил, что как госслужащий он не может оценивать, является ли та или иная величина зарплаты «нормальной» или «ненормальной». Видимо, в этом и заключается проблема как Александра Сотникова, так и других российских чиновников. Сам он, правда, если верить последней декларации, в 2019 году получил доход в размере 993,7 тысяч рублей или 82 тысяч в месяц. Тоже не астрономическая сумма, но вроде как должно быть понятно, что прожить на 15 тысяч, что всего на 5 тысяч больше прожиточного минимума в регионе (9,4 тыс. руб.) и 2,5 тыс. по стране (12,7 тыс. руб.), особенно если в семье есть дети, очень и очень проблематично.

Во всяком случае, обычные граждане, а не чиновники, это хорошо понимают и потому возмутились словами орловского деятеля. Тогда власти области постарались исправить ситуацию и заявили, что слова Александра Сотникова были вырваны из контекста. Мол, он говорил о том, что во время пандемии размер пособия по безработице был увеличен до 12130 рублей, к тому же была введена доплата в 3 тысячи за каждого несовершеннолетнего ребенка. Уже с начала октября пособия вернулись к прежним показателям, но люди, которые их получали, почему-то отказываются работать за 15−20 тысяч.

«Это повод для вопросов, который внешне вызывает удивление, имел в виду Сотников», — уточнили в правительстве региона. То есть удивительно, что люди хотят достойную зарплату и не желают трудиться за те же деньги, что и пособие по безработице. Как говорится, не жили хорошо, нечего и начинать.

Как рассказала ранее «СП» экономист Анна Очкина, зарплаты в России критически занижены, в том числе в сфере квалифицированного и интеллектуального труда. Государство могло бы вмешаться в рынок, установив тарифную сетку для каждого уровня квалификации и создавая собственные конкурентные и высокооплачиваемые места. Но раз чиновников удивляет нежелание людей работать за 15 тысяч, вполне понятно, почему это не делается.

Руководитель лаборатории проблем уровня и качества жизни населения Института социально-экономических проблем народонаселения РАН, директор Научного центра экономики труда Российского экономического университета им. Плеханова Вячеслав Бобков считает, что оторванность местных чиновников от реальности фактически поощряется федеральным центром, который с этого года отказался от расчета прожиточного минимума по потребительской корзине.

— Начнем с того, что зарплата в 15−18 тысяч рублей не позволяет удовлетворять минимальные потребности человека. По нашим расчетам для того, чтобы эти потребности удовлетворить, одинокому трудоспособному человеку необходимо примерно три прожиточных минимума, то есть хотя бы 25−30 тысяч рублей. Если это молодая семья без детей, каждый должен получать 25−30 тысяч. Это то, что мы называем социально приемлемым потребительским бюджетом. Если же в семье есть один ребенок, каждому родителю нужно зарабатывать в полтора раза больше — 40−45 тысяч.

Поэтому не стоит удивляться, что даже те люди, которые лишились работы и ранее получали выплаты по безработице, не хотят сейчас трудиться за такие деньги. Пособие, тоже, кстати, совсем не высокое для семейного человека, было социальной выплатой, а дареному коню в зубы не смотрят. Когда же человек работает — это доход от занятости, от количества и качества труда. Конечно, если люди получали такие деньги, не работая, а теперь должны прикладывать определенный труд, нести физические и эмоциональные затраты и получать столько же, это их не удовлетворяет, потому что эти выплаты имеют разное происхождение.

Сегодня мобильность людей растет, очень многие работают не в регионах проживания, а вахтовым методом в сфере обслуживания, строительстве, других сферах. Есть даже такой термин «отходники» — люди, которые работают не в своих регионах, а там, где получают зарплаты, позволяющие удовлетворять их потребности. Зачастую это Москва и Московская область, где зарплаты выше. И таких людей будет еще больше по причине того, что, с одной стороны, транспортное сообщение растет, а с другой, экономика развивается не равномерно. Есть регионы, которые развиваются динамично и где спрос на рабочую силу выше, но есть и депрессивные регионы.

Это экономическая подоплека того, что происходит. А вот то, что чиновники у нас не владеют аналитическим инструментарием для оценки того, сколько денег нужно человеку для удовлетворения базовых потребностей, очень и очень плохо. Я бы даже сказал, что это определенный элемент государственной политики.

«СП»: — В каком смысле?

— В 2021 году мы перешли на новую систему расчета прожиточного минимума. Произошел отказ от потребительской корзины, которая и определяла минимальные потребности, к проценту от медианной зарплаты, то есть от вполне конкретного показателя к абстрактному.

Раньше чиновники могли посмотреть, какие нормы и какие потребности человек может удовлетворить на минимальную зарплату. Теперь же без потребительской корзины неизвестно, что вообще на эти деньги можно купить.

Такой подход снижает планку требований к квалификации чиновников. Они становятся просто некими расчетчиками. Им спускают сверху цифру, а они ее транслируют, ни о чем не задумываясь. Расчет облегчается, но смысл теряется, происходит уход от качественного наполнения прожиточного минимума. Это минимизация требований к чиновникам и создание дальнейших предпосылок к тому, что они превратятся в простых счетоводов, от которых не требуется владеть ситуацией на местах.

Я далек от мысли, чтобы в чем-то обвинять этого конкретного чиновника. Сама философия работников аппарата принципиально приводит к тому, что они не очень разбираются, как все это работает и на что живут люди. Государство этого не требует, поэтому и происходит отрыв от реальности.

«СП»: — То есть рыба гниет с головы? Ведь эти цифры спускают чиновникам из центра?

—  Конечно, раньше местные чиновники хотя бы вникали в ситуацию, смотрели, какая модель потребления у людей, что у них есть в потребительской корзине, хотя сама эта корзина была несовершенной и мы предлагали обновленную модель. Теперь же им просто дают цифру с системой коэффициентов по регионам, и все. Их мозги не настроены на то, чтобы посчитать, что за этими цифрами стоит.