Помидоры уже заменили, но до ноутбуков еще далеко

За последние 20 лет зависимость России от иностранных технологий выросла в 12 раз, даже несмотря на провозглашенную программу импортозамещения. Как подсчитали в Институте статистических исследований и экономики знаний НИУ ВШЭ, если в 2001 году Россия импортировала продукцию интеллектуальной собственности на 395,4 миллиона долларов в год, то в прошлом году эта сумма достигла 4,825 миллиарда. Конечно, нужно сделать поправку на инфляцию, но разница все равно значительная.

41,7% суммы, перечисленной по технологическому импорту в 2020 году, пришлось на инжиниринговые услуги. 12,6% платежей — на сделки по товарным знакам, 5% - на импорт ноу-хау, 4,5% - на закупки научных исследований и разработок. Порядка 30% всех передовых технологий, которые используются на производстве в России, закупаются за рубежом. Более того, за 2015−2019 годы в реальном выражении производство инновационной продукции внутри страны снизилось с 2,17 триллиона рублей в год до 2,024 трлн.

Доля инновационных товаров и услуг в РФ составляет всего 6,1% против 27,9% в Испании, 27,3% в Великобритании, 19% в Германии. Падает и наша доля на мировом рынке — она снизилась с 1,6% в 2010-х годах до менее одного процента в 2019-м. Общее число патентных заявок на изобретения, поданных отечественными заявителями в стране и за рубежом, за последние 10 лет уменьшилось на 10%.

Программа ускоренного импортозамещения была запущена в 2014 году после обострения отношений с Западом. Ключевыми сферами были названы сельское хозяйство, информационные технологии, машиностроение и производство запрещенных к импорту в госзакупках товаров. Но результаты реализации более чем 20 планов получились неоднозначными. Если где-то, как в сельском хозяйстве и оборонной сфере удалось достигнуть заметных успехов, в других областях, в том числе инновационных технологиях, программы импортозамещения пробуксовывают.

Еще в 2019 году замглавы Минпромторга Василий Осьмаков говорил, что наибольший эффект программа оказала на машиностроительный и пищевые секторы. Доля российской продукции в тяжелом машиностроении увеличилась за пять лет с 40 до 67%, в нефтегазовом — с 43 до 54,7%, в пищевом — с 12 до 40%.

Чиновник отмечал, что многие виды продукции обладают высоким экспортным потенциалом: системы радиолокации для международных аэропортов, солнечные панели нового поколения, нефтепогружные кабели и насосные системы, производство искусственного сапфира, оптического волокна и так далее.

Впрочем, даже в пищевом секторе удалось выполнить не все, к чему стремились.

В 2021 эксперты РЭУ имени Плеханова подвели итоги двухмиллиардной программы импортозамещения и пришли к выводу, что почти полностью удалось достигнуть показателей по мясу, сократив импорт на 65%. Но по молочной продукции сокращение составило только 20%. По овощам удалось заместить 27%, зато импортные томаты вытеснены отечественными уже на 45% благодаря тепличному производству. Хуже всего обстоят дела с плодово-ягодной продукцией — сокращение импорта произошло на 11%.

Немалые успехи есть и в оборонной сфере, что понятно, учитывая, что в условиях санкций Запада и разрыва производственных цепочек с Украиной импортозамещение тут является жизненной необходимостью. Еще к 2020 году Россия в соответствии с графиком обеспечила технологическую независимость от зарубежных поставщиков по 350 образцам вооружений и техники. Некоторые позиции приходится замещать в экстренном порядке, как было с разработкой отечественного композитного крыла для самолетов МС-21 после отказа Запада поставлять материалы.

Но и здесь без проблем не обходится. Весной 2021-го Генпрокуратура выявила факты срыва Минпромторгом сроков импортозамещения по некоторым направлениям, в частности, производства комплектующих изделий военной продукции и электронной компонентной базы, а также «мероприятий государственных подпрограмм в сфере станкостроения, направленных на восстановление технологической независимости предприятий оборонного комплекса».

В целом же, по словам министра обороны РФ Сергея Шойгу, планируется, что программа импортозамещения позволит к 2025 году в два с половиной раза увеличить долю российской продукции на внутреннем рынке оборонной промышленности.

В июле 2021 года один из авторов программы импортозамещения, зампредседателя Совбеза РФ Дмитрий Медведев рассказал, что объем замещающей продукции в РФ, согласно прогнозам, может составить в этом году около 600 млрд. рублей. В настоящее время реализуется больше двух десятков отраслевых программ в приоритетных гражданских отраслях промышленности. Запущены более тысячи импортозамещающих проектов, из которых более 500 уже вышли на серийное производство.

Впрочем, экс-премьер признал, что успехи есть не везде и некоторые государственные компании «гораздо хуже» встроились в работу по импортозамещению. Он даже предложил дать им оценку, в том числе по линии Гепрокуратуры.

Похоже, сфера инновационных технологий подпадает в эту категорию. Например, в июле 2021 года был представлен ноутбук «Гравитон», базирующийся на отечественной материнской плате и способный работать на российской операционной системе Astra. Правда, процессор у девайса все равно импортный — Intel Core i5, как и некоторые другие комплектующие. Эксперты оценили ноутбук неоднозначно, многие назвали его устаревшим.

Что касается программного обеспечения, в мае 2021 года в Минэкономразвития посчитали, что план импортозамещения на объектах критической информационной инфраструктуры (КИИ), предложенный Минцифры, может негативно сказаться на их функционировании.

Перевести объекты КИИ на преимущественное использование отечественного ПО президент Владимир Путин поручил в июле 2019 года, а Минцифры установило сроки перехода: ПО нужно внедрить до января 2023 года, оборудование — до января 2024 года. Но в МЭР считают такие сроки не слишком реалистичными.

Как рассказал «СП» коммерческий директор «Кода Безопасности» Фёдор Дбар, не все так плохо, и импортозамещение в IT-сфере медленно, но идет.

— Чтобы оценить, насколько успешно идёт процесс импортозамещения, нужно понимать, как точно и в заложенные сроки выполняются KPI, установленные соответствующими постановлениями правительства РФ. Если сильно не вдаваться в подробности, то можно говорить, что KPI выполняются.

Импортозамещение — это масштабная программа. Как и в любой другой большой программе в ней иногда бывает, что некоторые моменты выполняют не точно в срок или, наоборот, быстрее намеченных дат. Но в целом страна уверенными шагами к горизонту 2024−2025 годов идёт к заложенным показателям.

Россия уже переходит на отечественное программное обеспечение. У нас есть локальные операционные системы, которые, правда, написаны на ядре Linux. Но постепенно ядро и его окружение переписывается силами российских программистов. Есть и ряд прикладных приложений, например, «Мой офис», заменяющих иностранные аналоги.

С аппаратной частью ситуация немного сложнее. Ни в одной стране мира не удалось сделать полный цикл по локальному производству электроники. Потому что кремний делают одни страны, материалы для транзисторов — другие. Но определённую степень локализации получить можно. Например, схемотехнику и разработку критических вещей уже делают российские специалисты. Они же составляют технические задания для зарубежных фабрик, где и собираются компоненты. Так появляются собственные материнские платы, процессоры, жёсткие диски, оперативная память и так далее. Формально они произведены в других странах, но по российским проектам, дизайну и схемотехники.

Пока импортозамещение сталкивается с локальными трудностями, но всё идёт к логическому завершению процесса перехода на отечественное ПО и «железо».

Если же говорить об импортозамещении в целом, замдиректора Института «Центр развития» НИУ ВШЭ Валерий Миронов советует оценивать каждую сферу в отдельности, но признает, что с замещением критического импорта, за исключением продовольствия, у нас еще остаются проблемы.

— В каждой сфере импортозамещение происходит с собственной спецификой. Если говорить об отдельных отраслях, у нас определенно есть успехи в пищевом секторе. Несмотря на то, что к нам по-прежнему проникает много импорта под видом белорусской продукции, импортозамещение произошло в мясном секторе, в секторе производства многих видов сыров.

Многого удалось добиться и в «оборонке», о чем говорят кураторы сферы в правительстве. Хотя они подчеркивают, что есть определенные проблемы с производством комплектующих, которые сказываются не только на оборонной, но и на гражданской отраслях, например, на авиации. Но здесь открытой информации мало, поэтому остается ориентироваться на заявления чиновников.

«СП»: — Если подводить промежуточные итоги программ импортозамещения, они скорее успешны или нет?

— У России больше возможностей для импортозамещения, потому что это крупный рынок сам по себе и можно получать экономию на масштабах, особенно если работать еще и на внешний рынок. Импортозамещение нам необходимо и потенциал есть, но в первую очередь нужно сосредоточиваться на товарах, которые обеспечивают продовольственную и фармацевтическую безопасность России. Нам нужно производить товары, внешние поставки которых могут по разным причинам прекратиться, а также продукцию, связанную с оборонным комплексом.

По многим видам продовольствия этого уже удалось добиться, но с остальными видами зависимости от критического импорта, в том числе по лекарственным препаратам, эти задачи еще предстоит решать. Возможно, в рамках прочного союза России, Казахстана и Белоруссии.

Что касается остальных сфер, нужно вообще отказаться от понятия импортозамещения и ориентироваться на такой показатель, как высокотехнологичный экспорт страны. Сегодня это ключевой показатель эффективности компаний, промышленных секторов и курирующих их чиновников.