Бензиновый кризис: Олигархи распоясались под выборы

В богатой нефтью России (в 2010 году добыли 505 млн тонн — первое место в мире — с гордостью доложил премьер Владимир Путин в парламенте) — топливный кризис. Острая нехватка бензина зафиксирована на Алтае: большинство независимых АЗС прекратили работу, на открытых рост цен превысил 20%, очереди выстроились на АЗС «Роснефти», топливо там отпускают по карточкам постоянного покупателя — по 20 литров в одни руки.

Неблагоприятная ситуация складывается в Санкт-Петербурге, Воронеже, Новосибирске, на Сахалине. Перебои с топливом зафиксированы в Красноярске и Нижнем Новгороде. В Белгородской, Липецкой, Тамбовской и Орловской областях дефицит Аи-92 и Аи-95 на заправках «Роснефти» ощущается неделю. Топливный дефицит подбирается и к Москве.

Дефицит стал итогом давления Федеральной антимонопольной службы (ФАС) на нефтекомпании. Весь 2010 год ФАС терроризировала нефтяные компании поисками «согласованных действий» на рынке нефтепродуктов и миллиардными штрафами за рост внутренних цен на бензин, а в феврале 2011 года выдвинула, с ее точки зрения, решение проблемы — разрешила продажу 15% от объема производства нефтепродуктов каждой компанией на бирже.

И вот — результат: на бирже бензин продается дороже, чем в розницу на заправках, и продавать его на АЗС невыгодно. При цене А-95 в рознице (Росстат, 11−17 апреля) в 23,4−23,5 руб. за литр и биржевой цене А-95 в 22,6 руб. за литр (середина апреля, СПбМТСБ) на долю всей цепочки от производителя до АЗС приходится 4% цены. С такой смехотворной доходностью бизнес не окупает даже взятки местным властям.

ФАС валит ответственность на нефтяные компании. «Это может явиться одной из разновидностей картельного сговора, за который антимонопольным законодательством предусмотрена крайняя мера ответственности, вплоть до уголовной»,— заявил глава ФАС Игорь Артемьев. По его словам, руководителям нефтяных компаний будут направлены предупреждения о необходимости стабилизации ситуации. Но в эффективность такого подхода слабо верится.

О том, что происходит с бензином, рассуждает директор Института проблем глобализации Михаил Делягин.

«СП»: — Михаил Геннадьевич, что творится с ценами?

— Уже сейчас цена бензина в некоторых регионах выросла на 4−7 рублей за литр, кое-где введена карточная система. Причин такому положению — целая гамма. В Алтайском крае, насколько можно судить — чистое злоупотребление монопольным положением со стороны государственных «Роснефти» и «Газпромнефти», которые отпускают бензин только свои заправкам, а не чужим.

Другая причина общая для всех регионов — нынешняя борьба за качество дорог. Лоббисты российских автодорожников устроили грандиозную свару, доказывая, что российские дороги ничуть не хуже европейских: такие же хорошие, и при этом дешевые. Естественно, эти слова нужно чем-то подтверждать. Насколько я понимаю, в рамках борьбы за сохранность российских дорог по многим автотрассам запретили проезд большегрузным автомобилям, в том числе бензовозам. В результате там, где нет железной дороги, бензин просто не могут подвезти к заправкам.

Кроме того, у нас государство не контролирует остановку НПЗ на текущий ремонт. Это значит, что происходит синхронная остановка нескольких заводов для создания искусственного дефицита бензина на рынке (сейчас остановлены четыре НПЗ).

Но главная причина — в России заработала нефтяная биржа.

«СП»: — Но ФАС считает, что как раз биржа должна была удовлетворить аппетиты нефтяных компаний?

— Все компании 15% своей нефти должны отдавать на эту биржу. Проблема в том, что сырая нефть частным потребителям не нужна. Она нужна НПЗ, либо экспортерам. НПЗ принадлежат, в массе своей, тем самым компаниям, что нефть добывают. Это аффилированные лица. Экспортеры нефти — тоже. В итоге мы получили биржу, на которой покупатели и продавцы связаны друг с другом — то есть, управляемый рынок.

Я считаю, что люди, которые создавали эту биржу, расписались в своей безграмотности. Проблема в том, что у нас очень тупой либерализм. Он заимствует институты, но не задумывается об их сути. Это похоже на человека, который пытается лопатой вскопать воду.

В результате на бирже оказалась очень высокая цена нефти. Все нефтяные монополисты дружно сориентировались на эту биржевую цену, и выяснилось, что маржа между ценой нефти на бирже и бензина на заправке — мизерная. Нефтяные компании потребовали себе законной маржи. А поскольку ФАС не позволяет им слишком сильно задирать цену, они ответили, как положено монополистам — ограничением объема поставок.

«СП»: — И как выглядит конфликт сейчас?

— Вопрос стоит, кто кого. Или государство одумается, даст ФАС права осуществлять жесткий контроль деятельности монополий, в частности, полную финансовую прозрачность. Или произвол монополий восторжествует.

Это война, которую нефтяники ведут против потребителей. Они не хотят потребителям плохого. Они просто хотят зарабатывать на внутреннем рынке ту же норму прибыли, что и на внешнем. Тут уместно вспомнить, как «Газпром» успокаивал иностранных акционеров: ребята, не волнуйтесь, все убытки от падения стоимости газа на внешнем рынке во время кризиса мы компенсируем за счет повышения расценок на внутреннем рынке.

«СП»: — Почему нефтяники так отвязались?

— Сейчас идет жесткая борьба двух кланов по вопросу, кто будет президентом в 2012 году. Позиция олигархов здесь очень важна, и поэтому они чувствуют себя незаменимыми, как во времена избрания на второй срок Бориса Ельцина. От их позиции, действительно, зависит многое — без шуток.

С другой стороны, чиновники боятся. Они не знают, кто станет следующим президентом. Между тем, обидеть человека из команды человека, который завтра станет президентом — это в лучшем случае лишиться работы, в худшем — попасть под уголовное преследование. Это страшно. Поэтому чиновники, в значительной степени, парализованы. По сути, мы видим сегодня паралич государственности, как после административной реформы 2004 года.

«СП»: — Говорят, Путин в ближайшие дни урегулирует вопрос с ценами в «ручном режиме». Как это будет выглядеть?

— Если повышение цен делалось для обеспечения пиара Путина, премьер цены снизит. Действительно, «Роснефти» и «Газпромнефти» молва приписывает ориентацию на Путина. Вполне возможно, это специальное создание кризиса, чтобы появился герой на белом коне и всех спас.

Другое мнение

Константин Симонов, гендиректор Фонд национальной энергетической безопасности:

— По моей оценке, на Алтае возникла классическая паника. По статистике, алтайские компании, прежде всего «Роснефть», отгрузку топлива в марте-апреле не сокращали. Наоборот, по ряду видов топлива отгрузка увеличилась. Сейчас на Алтае проблемы возникают по дизтопливу и бензина А-92. Судя по всему, возникли слухи, что топливо вот-вот подорожает, и люди сметают самый дешевый бензин, запасаясь впрок.

Вообще, масштабы топливного кризиса сильно преувеличены. Но это не значит, что мы не должны задумываться, что происходит на топливном рынке в целом.

«СП»: — А что на нем происходит?

— Факт монополизации внутреннего рынка не является секретом, и Алтай — далеко не самый яркий тому пример. К огромному сожалению, Федеральная антимонопольная служба ничего не может сделать для демонополизации этого рынка. Между тем, пока в России не появятся независимые переработчики нефти, независимые нефтебазы, и независимые заправки, которые будут выведены из нынешних вертикально-интегрированных компаний, никакого нормального, конкурентного рынка топлива у нас не будет.

Дефициты с топливом могут возникать на монополизированном рынке, особенно в условиях, когда государство заставляет компании ограничивать рост цен. По большому счету, у нас введено принудительное ценообразование.

«СП»: — Как вы оцениваете нынешние предложения ФАС по нормализации ситуации?

— Так называемый «третий антимонопольный» пакет ФАС, кроме смеха, ничего не вызывает. Например, там сказано, что крупные нефтяные компании будут караться за нарушение принципов трансфертного ценообразования штрафом аж… в полтора миллиона рублей! Для них это — копейки, ну кого мы смешим?! На сегодня, я считаю, ФАС превратился в бумажного тигра.

«СП»: — Как будет реагировать правительство на эту ситуацию?

— Думаю, будет дано указание нефтяным компаниям, которые присутствуют в Алтайском регионе, увеличить отгрузку топлива, и преодолеть дефицит. Но цены, я считаю, придется рано или поздно повышать. Спрос, по моим ощущениям, возник из-за того, что люди ожидают роста цен. Но локальный кризис, конечно, будет решен в ближайшее время.

«СП»: — Ваш прогноз: сколько будет стоить литр А-92?

— До конца избирательной компании цены быстро расти не будут. Предложения ФАС тоже об этом говорят. Последняя «гениальная» инициатива ведомства — при росте нефтяных цен сокращать акцизы. Думаю, государство пойдет-таки на сокращение акцизов, компании сохранят высокую маржу на топливном рынке, и цены резко расти не будут.

Но это будет отложенный рост. Думаю, после выборов бензин будет ускоренно дорожать. К концу 2012 года цена вполне может дойти до одного евро за литр.

Бензином займется Путин

Губернатор Алтайского края Александр Карлин, обеспокоенный дефицитом топлива в период посевной, провел совещание с руководством «Роснефти» и Минсельхоза на тему снижения цен. В свою оочередь, Алтайский топливный союз и ассоциация независимых нефтетрейдеров Новосибирской области «Сибирь-ГСМ» обратились к президенту России и в ФАС с жалобами на монополистов. Ассоциации заявляют, что дефицит топлива в Сибири вызван ростом экспорта нефтепродуктов: если в первом квартале 2010 года экспорт бензинов составлял 1,2 млн тонн, то в первом квартале 2011 года он вырос до 1,8 млн тонн, то есть на 50% в преддверии сезонного пика потребления.

Директор по развитию аналитического центра «Кортес» Павел Строков считает, что российский топливный рынок демонстрировал устойчивый рост спроса даже в условиях кризиса — уже 2010 год был пройден на грани дефицита топлива. Нынешнее совпадение нескольких факторов (стандарты «Евро-3», убравшие с рынка около 200 тыс. тонн бензинов, ремонты НПЗ, уход с рынка независимых АЗС) сделало неизбежным общий дефицит. Очевидно, будет предпринята попытка «вручную» ограничить экспорт и увеличить поставки на внутренний рынок — и заниматься этим придется, видимо, Владимиру Путину.