Путин и его управленцы мыслят устаревшими категориями

В среду премьер-министр Владимир Путин выступил в Государственной Думе с отчетом о работе правительства. Менее чем через месяц глава кабинет министров официально займет высшую государственную должность — президента страны. Так что это был последний отчет Путина в качестве премьера.

Главным достижением своего правительства глава кабинета назвал стабилизацию и рост населения России. Путин считает беспрецедентным, что на фоне кризиса и его последствий реальные доходы граждан не падали, а пусть и немного, но росли, и так продолжалось все четыре года. Средняя зарплата «в реальном выражении» выросла на 18%. Впрочем, Путин, признал, что сохраняется имущественная дифференциация, когда доходы наиболее богатых граждан в 16 раз в среднем превышают доходы наименее обеспеченных.

Рассказав о текущем моменте, премьер перешел к обещаниям. Стратегической задачей он назвал создание в ближайшие годы 25 миллионов рабочих мест. Кроме того, необходимо улучшить состояние инвестиционного климата, где Россия все еще серьезно отстает. Предполагается «сделать 100 шагов вперед, подняться с нынешнего 120 места до 20-го», где ныне находятся такие страны как Япония, Латвия.

Говоря о членстве России в ВТО, Путин выразил уверенность, что оно «в стратегическом плане даст мощный импульс для динамичного инновационного развития российской экономики». Завершение переговоров по ВТО создает условия для вступления России в Организацию экономического сотрудничества и развития (ОЭСР), что станет «знаком качества» российской экономики, заявил премьер РФ Владимир Путин.

Он также пообещал, что государство будет напрямую вкладывать средства в разработку технологий и поддержку критически важных отраслей: прежде всего — это станкостроение, двигателестроение, производство новых материалов, фармацевтика, авиа-и судостроение.

О том, какой может стать наша экономика и наша страна, если реализовать наши проекты, «СП» побеседовала с заместителем директора Института «Центр развития» ГУ-ВШЭ Валерием Мироновым.

«СП»: — Самой главной проблемой в российской экономике Путин назвал отставание в 3−4 раза по качеству экономики (по производительности труда) от крепких экономик мира. Он призвал создать в России 25 млн. новых рабочих мест: с большой эффективностью, комфортными условиями труда, и высокой заработной платой, «достаточной, чтобы кормить большую семью». Насколько это реально?

— Создать столько новых рабочих мест с ноля у нас не получится. Речь можно вести только о том, чтобы закрыть старые неэффективные рабочие места, а на их месте создать новые. Так принято в Китае: снести все подчистую и заново построить новые мощности. Задача модернизации промышленности определена верно. Но как ее решать? Нужны вложения в инфраструктуру, здравоохранение, образование, в инновации. Как будет делаться эта работа — это большой вопрос.

«СП»: — Инвестициям было уделено очень много внимания. Путин обозначил задачу: довести уровень инвестиций до 25−30% от ВВП к 2015−2020 годам, в основном за счет частного сектора. Чтобы эффективно привлекать инвестиции, отметил он, надо поднять нашу экономику в рейтинге самых комфортных для ведения бизнеса стран с нынешнего 120 места до 20. И это теперь задача правительства. Для этого до конца года планируется принять пакет поправок в законодательство, чтобы повысить инвестиционную привлекательность нашей экономики. Что бы вы предложили в качестве самых главных мер в эти поправки?

— Этот рейтинг делается Всемирным банком на основании 10 ключевых базовых факторов: скорости регистрации новых компании, бюрократических барьеров, удобности налогообложения для бизнеса, процедурах получения разрешений на строительство. Для нас в этом списке приоритетов наиболее важны защита прав собственности и совершенствование судебной системы. Медведев часто поднимал эти темы. От Путина подобную проблематику не приходилось слышать. Хотелось бы, чтобы во время его пребывания на посту президента эта тема тоже стала его «коньком». Потому что рыночные агенты могут конкурировать только если есть справедливый судья. Знаете, как в футболе, который является моделью жизни. Когда судья плохо работает — игра рассыпается, а трибуны кричат: «Судью на мыло!»

«СП»: — То есть это больше вопрос правоприменения, нежели новых законов?

— И того, и другого. Пока у нас нарушение прав собственников нередко ведется под эгидой госорганов. О чем я говорю? А вот посмотрите на последние громкие процессы, когда оказывалось, что у сотрудников МВД в собственности оказывалась дорогая недвижимость за рубежом, целые острова в личной собственности. От этого надо практику ведения бизнеса в стране очищать.

О законах. В Америке суды решают на основании прецедентного римского права. То есть фактически правовое поле формирует суд и аргументы бизнеса в судах. У нас континентальное право — правовое поле формирует законодатель. И он должен отвечать интересам того самого мелкого и среднего бизнеса, который мы пытаемся поднять и сделать инвестиционно привлекательным. Есть у нас его представители в парламенте? Там сплошное засилье монопольного лобби со стороны крупных сырьевых компаний. Появился мощный по своим лоббистким ресурсам человек Тимченко за спиной компании «Новотэк», ей удалось подвинуть интересы «Газпрома». Нет в нефтянке у мелкого бизнеса таких ресурсов, так никто их интересы не представляет. А как представить интересы небольших компаний в зале заседания законодателей? Для этого нужно развить политическую конкуренцию, изменить систему создания нового права.

Кроме того, нужно скоординировать действия в правительстве. Сегодня по системе единого визирования идет документ через МЭР, Минпром и Минфин — а у них интересы разные. Кто-то визу не ставит, и документы зависают. Надо формировать единую правительственную команду, включая все эти экономические ведомства и Банк России.

«СП»: — Но у нас, в отличие от Федеральной резервной системы, Центробанк не имеет в уставе задачи стимулировать экономический рост. Только обеспечивать стабильность курса национальной валюты.

— Это так. Значит, надо внести в устав Банка России, что эта задача есть. Тем более по факту у ЦБ сейчас гораздо больше возможностей для этого. С переходом от таргетирования валютного курса к таргетированию инфляции резко повысилась роль учетных ставок, и Банк России может активно использовать этот инструмент для стимулирования инвестиций в реальный сектор. Валютные спекулянты изгнаны с рынка, и поддержание курса рубля можно отодвинуть на второй план. Тем более, что со вступлением в ВТО мы потеряли ключевой до сих пор инструмент поддержания промышленности в виде повышения импортных пошлин. Но это хорошо — загораживаться от конкуренции заградительными пошлинами означает расслаблять и дестабилизировать собственную промышленность. Было определенное высказываемое сквозь зубы недовольство со стороны Торгово-промышленной палаты, однако опубликованный в предвыборных статьях Путина курс на ВТО охладил это недовольство. И в нынешних условиях роль Банка России для поддержания экономического роста — самая важная.

«СП»: — Но традиционно учетные ставки Банка России были лишь номинальным инструментом, ни на что не влияли. Это на Западе учетные ставки жестко определяли экономическую активность, на них равнялись все.

— Сегодня ставки у нас значат гораздо больше, чем несколько лет назад. Тем более появился рынок рублевых облигаций. Это уже реальный инструмент.

«СП»: — А инфляция? Может ли обозначенное Путиным намерение существенно, на несколько процентных пунктов, снизить инфляцию быть успешным? Ведь это была бы другая экономика!

— Действительно, инфляция имеет ключевое значение для стоимости денег для промышленных предприятий. Но в этом году надо ориентироваться на 6,5−7% темпов роста потребительских цен по итогам года. Будь инфляция 3−4% экономика была бы гораздо более здоровой: снизились бы затраты предприятий на формирование запасов сырья, но инвестиции на развитие производства бы выросли. Но наши макроэкономические показатели были бы хуже. Из-за отказа от формирования запасов, рост ВВП в прошлом году был бы на 2 процентных пункта меньше — всего 2,3%. Правда, наши управленцы этого не понимают. Нам надо бы, как в Китае посадить 16−20% всех чиновников с хорошим западным экономическим образованием — качество управления выросло бы на порядок. А пока пара человек в правительстве имеют хорошее западное образование в экономике, и то стесняются об это говорить.

«СП»: — Изменит ли заметно влияние России в мире ее прогнозируемое вхождение в пятерку крупнейших экономик мира?

— По данным МВФ за январь-сентябрь прошлого года, мы занимали 8−9 место в мире по размеру ВВП, а не шестое, как было озвучено в докладе. В этом году, по пересчету по паритету покупательной способности, мы где-то должны быть на 7−8 позиции. Но это не так важно. Гораздо важнее индекс конкурентоспобности экономики, за которым следят бизнесмены, и который определяет не текущие, а будущие темпы роста. Мы фактически имели в 2011 году рост ВВП на 4,3%, а извлекли из недр сырой нефти на 180 млрд долларов, это 10% ВВП. По новой методике Всемирного банка, проеденные ресурсы надо вычитать из ВВП. Получится — нам гордиться нечем.

«СП»: — Чтобы выжать максимум пользы из членства в ВТО, Россия намерена войти в Организацию экономического сотрудничества и развития (ОЭСР). Что это может дать нам?

— Само членство в ОЭСР имеет лишь имиджевые преимущества. Реальных инструментов стимулирования экономики я там не вижу.

«СП»: — Да, но это клуб стран с высоким уровнем доходов на душу населения, и, соответственно, высоким спросом, способным оплачивать товары с высокой долей инновации. Так что это показывает, что у нас в стране есть платежеспособный спрос на инновационную продукцию, и поэтому ее производство в России вообще имеет смысл.

— По пересчету по паритету покупательной способности валют в прошлом году в России приходилось примерно 15000 долларов ВВП на душу населения. Конечно, это радикально иная ситуация, нежели, когда у нас было 5000 долларов на душу несколько лет назад. До 10000 — это уровень развивающихся стран. Но для бизнеса платежеспособный спрос обеспечивается сегодня не внутри страны. И поэтому так важно вступление в ВТО. Как только с этой осени мы начнем жить по правилам ВТО, под прикрытием ее судебной системы, платежеспособный спрос на инновации российским компаниям будет обеспечен. И, чтобы быть конкурентными, вообще выживать, нашим компаниям придется быть инновационными. А спрос будет, с осени он буквально попрет.

В современной экономике спрос и рост обеспечиваются через мировой рынок, а не домашний. Это старое мышление девятнадцатого еще века, что надо выделить приоритетные отрасли: авиацию, космос, судостроение в рамках единой промышленной политики и двигать только их. Сегодня не так! Сегодня 3−5-6% наиболее успешных предприятий выходят на мировой рынок и там срывают куш. Они могут производить какую-то мелочь, но рынок огромен, и на мелочи делаются миллиарды. Двигается не один отдельный сектор, а отдельные предприятия, и во всех секторах. Но это лучшие предприятия, именно им государство должно давать лучшие условия: по инвестициям и налогам, чтобы вызвать мультипликационный положительный эффект. А не продвигать любой ценой «АВтоВАЗ». Неэффективные пусть умрут, процветать можно только за счет лучших. Об этом говорят все современные теории рынка, начиная с Рубена. В последние 20 лет весь мир живет так. А у нас управленцы не имеют экономического образования, чтобы это понять.

Михаил Делягин, директор Института проблем глобализации:

— Я вполне допускаю, что Путин сказал в своем выступлении много интересных вещей. Но какая разница, что говорит человек, если над ним смеются его собственные депутаты? (Смех в парламенте вызвали слова премьера об успехах отечественного автопрома, — «СП»). Причем, депутаты, отобранные поштучно в его собственной, Путина, администрации? Когда эти депутаты встают и уходят досрочно? (Владимир Путин посоветовал экс-кандидату в мэры города Олегу Шеину, голодающему с требованием отмены выборов, обращаться в суд; в ответ, в зал в знак протеста, зал покинули депутаты «Справедливой России».- «СП»). Эта ситуация выглядит абсолютно непристойно.

На самом деле, Путин сейчас может говорить, что угодно. Все равно, это мало что значит, пока не будет ясен кадровый состав правительства.

Если Кудрина, например, поставят на Счетную палату — это будет позорище. Потому что Степашин, при всех недостатках, все-таки порядочный человек, и мог хотя бы сделать вид борьбы с тотальным расхищением бюджетных денег. Ставить же на это место экс-министра финансов Кудрина — это как назначать лису смотрителем курятника.

Шувалова, возможно, после нынешнего скандала уберут из правительства (Наталья Пелевина, проживающая в Нью-Йорке российская гражданка, организовавшая в США «Комитет за демократическую Россию», предоставила прокуратуре копии договоров и платежные документы, из которых следует, что жена Шувалова Ольга через оффшорную фирму Sevenkey получила в 2004 году 50 млн долларов у структур Абрамовича, затем одолжила их компании Усманова и заработала на этом около 70 млн долларов, что составило около 40% годовых, — «СП»). Вопрос, куда его уберут, и кого поставят вместо него. Вполне может быть, что вместо человека, обладающего выстроенными связями, и который является заматерелой частью либерального клана, возьмут какого-нибудь нового Дворковича, который окажется еще более радикальным либералом, но при этом не будет обладать аппаратным опытом.

Дворкович и Тимакова наверняка будут членами нового правительства. Ну, и Медведев, конечно.

Повторюсь: слова уже ничего не значат. После этой избирательной кампании, после всех статей, которые Путин написал (или подписал), после того, как нам начали объяснять: чтобы выполнить социальную программу Путина, нужно сократить социальные расходы… Ну, какая после этого всего разница, что Путин говорит?!

Поведение депутатов ясно свидетельствует: они считают, что следующие выборы в Госдуму будут либо вообще без Путина, либо с Путиным, который не будет иметь на эти выборы существенного влияния.

«Справедливая Россия» — это вам не протестующие, не удальцовы и не лимоновы. Это абсолютно системные, вписанные в систему люди. И если они встают и уходят в ответ на заявление Путина, это означает одно: они считают, что следующие выборы будут без Путина…

Евгений Минченко, директор Международного института политической экспертизы:

— Выступление премьера получилось очень прогнозируемым. Я не услышал ничего, о чем бы Путин не говорил раньше. Политических заявлений не было — да и зачем?! По Путину, у нас политическая реформа идет полным ходом. Путин сосредотачивается на выигрышных для себя вопросах — экономика, социальная сфера, геополитика. Вопросы политической реформы для него не выигрышные, да и сам жанр отчета премьер-министра перед парламентом вынуждает делать акцент на экономику.

Все очень ожидаемо в его речи. Кое-где имеются даже текстуальные совпадения со знаменитыми предвыборными статьями. Но российская особенность жанра политической риторики — выступать каждый раз, как с чистого листа. Именно поэтому никто ничего не ждет от подобных выступлений…

Фото: ИТАР-ТАСС