А. Бунич: Пузырь в России начинает лопаться

Российская финансовая система подает сигналы SOS — рубль день ото дня слабеет рекордными темпами. 30 мая рубль пережил «черную среду», потеряв за день около 60 копеек к доллару. А в четверг, 31 мая, на торгах ММВБ курс американской валюты поднялся выше уровня 33 рубля — впервые с середины 2009 года.

И вот — промежуточный итог: официальный курс доллара на пятницу, 1 июня, установлен Центробанком на отметке 32,9173 рубля (плюс 46,64 копейки к курсу 31 мая). Кое-кто из финансовых аналитиков уже говорит, что доллар может достичь отметки в 35 рублей уже в ближайшее время.

Словом, запахло жареным. Падающий рубль разгоняет цены на импорт, товары в магазинах начнут дорожать, а там рукой подать до неприятностей с зарплатами военным, полицейским и бюджетникам.

Что стоит за падением курса рубля, рассуждает председатель Союза предпринимателей и арендаторов России Андрей Бунич.

«СП»: — Андрей Павлович, насколько критична нынешняя ситуация?

— Пока в падении курса рубля нет сверхсобытия. В октябре 2011 года нефть, как и сейчас, стремилась к 100 долларам за баррель, и курс доллара был в районе 33 рублей, однако паники не наблюдалось. В декабре-январе, кстати, курс доллара тоже держался в районе 32 рублей.

Просто впоследствии Центробанк России снова стал гнать курс рубля в другую сторону — в феврале резко, почти на 10% укрепил рубль за короткий срок. Сейчас, по сути, отыгран тот странный подъем, который был организован в районе января-февраля, и подозрительно совпавший с выборами в России.

«СП»: — Все же: зачем Центробанк держит или опускает рубль?

— На мой взгляд, курс рубля — ключевой элемент в системе выкачивания ресурсов из России и подрыва ее конкурентоспособности.

В развивающихся странах (к ним относится и Россия), стабильный курс национальной валюты означает альянс между властями страны и международными финансовыми спекулянтами. Спекулянтам — Goldman Sachs, Morgan Stanley, J.P. Morgan — выгодно надувать пузыри на рынках развивающихся стран. Элиты этих стран, в момент надувания, тоже чувствуют себя хорошо. Им кажется, что показатели экономики растут, в страну идут инвестиции. На деле, инвесторы играют на искусственно растущем рынке. Но для этого им нужны некоторые вещи, главная из которых — стабильный курс национальной валюты.

Как лопаются такие пузыри, мы видели в 1998 году. Перед кризисом-98, кстати, российские власти тоже долго поддерживали стабильный курс рубля — около 6 рублей за доллар.

«СП»: — Но нам постоянно говорят, что рубль привязан к нефти — мол, так устроена наша экономика. Может, рубль падает оттого, что нефть дешевеет?

— Рубль не коррелировал с нефтью в 1990-е и в начале нулевых. Только после прихода в Центробанк команды Сергея Игнатьева (2002 год), корреляция стала усиливаться — это легко проверить. А затем она усилилась еще больше — с момента, когда Россия сняла ограничения по капитальным валютным операциям (2005 год отмену ограничений пролоббировали глава Минфина Алексей Кудрин и тот же глава ЦБ Сергей Игнатьев).

Вот тут-то инвестиции в Россию и пошли. Но чтобы это случилось, вероятно, нужно было выполнить некое негласное условие, помогающее западным финансистам. А именно — принять режим образования курса рубля, который выгоден, понятен и фактически утвержден международными финансовыми группировками.

Получается как? Если курс привязан к нефти, игроки на рынке знают, что смогут откачать прибыль, которую страна получает от роста цен на нефть. Они могут играть и на повышение нефти, вкладываться в национальные активы и потом выводить деньги.

«СП»: — К чему это приводит?

— С одной стороны, кажется, раз цены растут (на нефть, на национальные активы) — все идет хорошо. В 2005—2006 годах в Россию пришло 150 млрд долларов зарубежных инвестиций. Но одновременно открывается шлюз для вывоза капитала (снятие ограничений в 2005 году). И уже с начала кризиса, с лета 2008 года, капитал начинает уходить из России. Если считать с лета 2008 года по лето 2012-го, из России ушло боле 400 млрд долларов — почти втрое больше денег, чем пришло.

Так и должно быть. Никто из организаторов процесса — те самые Goldman Sachs, Morgan Stanley, J.P. Morgan — не собирались оставлять деньги в России.

Вывоз капитала — это лишь одна сторона медали. Другая сторона — повышение цен на импорт. Импорт является еще одним каналом для отсоса денег. В условиях, когда курс национальной валюты стабилен, идет рост внутренних цен — причем, во всех отраслях. Кроме того, это сопровождается и утяжелением бюджета.

Если цена на нефть повысилась на 20 долларов за баррель в год, — это означает, что бюджет РФ дополнительно получит 30 млрд долларов. Но если одновременно Центробанк на 10% укрепит рубль, бюджету, чтобы выполнить обязательства, потребуется дополнительных 60 млрд долларов.

Получается, прирост нефтяных цен, с точки зрения баланса в бюджете — это в лучшем случае переливание из пустого в порожнее, а в худшем — прямой убыток. Но Россия занимается именно таким бизнесом.

Еще одно следствие надувания пузыря и удержания стабильного курса рубля — это долги. Активы растут, и банкам, корпорациям и самому государству легко дают деньги в долг. Долги растут, но занимать всегда легче, чем зарабатывать и отдавать. Растет и денежная масса в стране, так как необходимо все больше и больше рублей для обеспечения бюджета (только за последние три года денежная масса в России увеличилась вдвое).

Это напоминает ситуацию, которая была в свое время в Саудовской Аравии. Там в апреле 1952 года американцы создали Агентство денежного обращения Саудовской Аравии (Saudi Arabian Monetary Agency), получившее право эмиссии национальной валюты. Американские компании получали подряды на реконструкцию объектов инфраструктуры в Саудовской Аравии, а через Агентство вкладывали деньги саудовцев в активы в западных банках. Почти тем же самым занимаются наши Минфин и Центробанк — с той лишь разницей, что нужда в подрядах отпала: инвесторы сейчас вкладывают не в объекты инфраструктуры, а в торговые центры или строительный бизнес.

Но пузырь не может надуваться вечно, и в какой-то момент происходит перегрузка системы. Бюджет перегружен, увеличивается доля трансграничных потоков капитала, возникает зависимость от этого трансграничного перетока. Импорт достигает максимума (он ограничен потребительским спросом), инвестиции падают. В то же время, на вас висят долги, а уровень цен поднялся.

Дальше продвигаться невозможно, невозможно надувать пузырь. И тогда капитал начинает утекать быстрее и быстрее. Это напоминает ситуацию перед концом «МММ». Серьезные игроки незаметно, по-английски стараются выйти из процесса.

«СП»: — Пузырь выгоден рядовому гражданину?

— В 2000-м году человек на зарплату 100 долларов в месяц потреблял практически тот же набор услуг, что сегодня — на зарплату в 1000 долларов. Его зарплата выросла, но потребительские цены тоже выросли. Он ничего не выиграл.

Пузырь выгоден для тех, у кого изначально есть деньги. Это классический вариант системы, при которой богатые становятся богаче, а бедные — беднее. Причем, и власть, и богатые являются прямыми союзниками международных спекулянтов — им всем курс выгоден. Зато он крайне невыгоден населению и тем, кто заинтересован в долгосрочном развитии России.

«СП»: — И сейчас рост пузыря закончился?

— Пузырь начинает лопаться. Сейчас момент, когда все, что можно, из России уже выжали. Назревает конфликт власти и международных спекулянтов, — по идее, они должны начать выяснять отношения. Теперь у них разные интересы.

Думаю, рубль будет падать и дальше — хотя падение может быть растянутым во времени. Девальвация рубля будет пересекаться с другим процессом — немедленным оттоком капитала (к которому, кстати, пока не присоединились мелкие инвесторы и население).

В этой ситуации власти попадают в западню. Золотовалютных резервов у нас порядка 500 млрд долларов, а долгов — не менее 600 млрд долларов. В этой ситуации власти могут либо девальвировать рубль, и тем самым нарушать свои международные договоренности, либо быстро проесть резервы. Оба эти решения — плохие…

Фото: Рамиль Ситдиков /РИА Новости