Ушедшие в тень

Доля госсектора в российской экономике превысила 50%, свидетельствует доклад, авторами которого являются главный экономист банка BNP Paribas Юлия Цепляева и ее коллега Юрий Ельцов. Заметное превышение среднемировых показателей (30%) сопровождается еще одним значимым процессом: в России госпредприятия де-факто формируют параллельный госбюджет за счет направления огромных сумм на непрофильные цели для своих компаний. Этот процесс, контролируемый Кремлем и Белым домом, достаточно непрозрачен. Кто может похвастаться, что видел в печати данные независимого аудита или отчет о расходах таких видных компаний с госучастием, как «Газпром», «Роснефть» или «РЖД»? Фактически половина отечественной экономики, причем принадлежащая государству, живет «в тени».

Как пишут эксперты из BNP Paribas, в ключевой для страны отрасли, нефтянке, после кризиса 1998 года государство контролировало 10% добычи, сегодня — уже 40−45%. В банковской сфере доля концентрации компаний в руках правительства достигла 49%, а в транспортном секторе она превысила 73%.

Авторы доклада указывают также, что общей практикой госкомпаний является выделение огромных сумм на крупные проекты, в основной своей массе далеко выходящие за рамки профильной деятельности самих компаний.

Примеры лежат на поверхности. Как мы уже сообщали, в понедельник ОАО «РЖД» подписало соглашение о покупке 75% акций логистической компании GEFCO у французского автомобильного концерна PSA Peugeot Citroen за 800 млн евро, т.е. примерно за 45 млрд рублей. В то же время ведомство Якунина постоянно жалуется на нехватку средств, требует из бюджета миллиарды рублей, объявляет о повышении цен на билеты, сокращении убыточных рейсов и отмене льгот для учащихся.

«Газпром» направил на подготовку к Олимпиаде-2014 свыше 100 млрд рублей. При этом на строительство трубопровода Джубга — Сочи, что соответствует профильной деятельности концерна, отводится всего треть из этой суммы. На саммит АТЭС концерн потратил и вовсе 300 миллиардов, что в полтора раза больше, чем федеральное правительство направило из бюджета. При этом монополист уже более 10 лет является успешным игроком и на медиарынке, где ему принадлежит ряд крупных активов.

Крупнейшая нефтяная компания страны, государственная «Роснефть», по оценке авторов доклада, вкладывает ежегодно до 25−32 миллиардов рублей в различные социальные проекты в тех субъектах федерации, где ведет свой бизнес: это и строительство поликлиники, и ремонт школ. Кроме того, в прошлом году «Роснефть» купила хоккейный клуб ЦСКА.

Не отстают и лидеры банковского сектора. Крупнейший банк по работе с юридическими лицами ВТБ вкладывает более 40 миллиардов рублей в реконструкцию стадиона «Динамо». «Дочка» ВТБ, компания «Галс-девелопмент», реконструирует здание магазина «Детский мир» в Москве на Лубянской площади. Инвестиции неизменного лидера по работе с физическими лицами, Сбербанка, на небанковские задачи превышают 32 миллиарда рублей в год.

Эти параллельные госбюджету расходы делают почти непрозрачной систему государственных финансов, подконтрольной любым рукам, которые смогут перевести на себя систему «ручного управления» экономикой. Насколько полезны экономике и интересам населения эти тайные манипуляции?

— Доля государства в экономике России всегда была довольно большая, и в последние годы эта тенденция значительно окрепла, — считает главный экономист «Альфа-банка» Наталья Владимировна Орлова. — Когда государство выступает не как регулятор, а как игрок на рынке, то госкомпании, в ущерб другим, получают значительные преференции. Если говорить о банковском секторе, то госбанки имеют доступ к финансовым ресурсам Банка России, ключевые для развития отрасли связи с определенными клиентами. Когда у компаний за спиной ресурсы госбюджета, они имеют возможность значительно снизить собственные издержки, что позволяет им достаточно агрессивно демпинговать на розничном рынке. В целом заработки госкомпаний на обслуживании клиентов далеко не всегда строятся на основе рыночных механизмов. С ростом доли государства уровень конкуренции снижается в любом секторе экономики.

«СП»: — А каким образом это отражается на оценке привлекательности нашей экономики и самих госкомпаний со стороны инвесторов? Ведь известно, что некоторое время назад «Газпром» числился среди мировых лидеров по размеру капитализации, а теперь этот показатель снизился в несколько раз.

— Инвесторы негативно реагируют на чрезмерное вмешательство государства в экономику. Для них критично, что расширение государственного сектора происходит за счет частного, что лишает их доступа ко многим финансовым инструментам, диверсифицированным по рискам и по отраслям экономики. Ведь на бирже начинает обращаться все меньше интересных бумаг. Это что касается влияния на общий инвестиционный климат.

Но, кроме этого, инвесторы отлично понимают, что в госкомпаниях вопросы управления рисками или решения по инвестициям делаются далеко не всегда в рамках рыночной логики. Иногда их это может привлекать, если они видят возможность дополнительного заработка. Но то, что длительное время средства инвестируются в значительном объеме в непрофильные проекты — это также неизбежно для любой госкомпании. Поэтому этот фактор изначально понимается инвесторами и всегда влияет на капитализацию госкомпании, как правило, существенно снижая ее оценку.

«СП»: — Похоже, государство намерено и дальше наращивать свое присутствие в отечественной экономике?

— Можно смело прогнозировать: доля государства в экономике, скорее всего, продолжит активно увеличиваться. Ведь новая волна мирового экономического кризиса почти наверняка приведет к тому, что государство будет спасать за свой счет целые компании и отрасли, приобретая взамен доли в них. Именно в результате подобных процессов доля государства в экономике выросла с 40% в 2007 году до нынешних 50% с лишним. Таков итог кризиса 2008−09 годов.

Впрочем, директор Института проблем глобализации (ИПРОГ) Михаил Геннадьевич Делягин считает, что в создании параллельного теневого бюджета активно участвуют и крупные частные корпорации:

— Для сегодняшней России весьма характерно спонсирование крупных имиджевых госпроектов как со стороны государственных предприятий и концернов, так и со стороны частных, причем в равной степени, — говорит Делягин — Да, на слуху больше крупные проекты, на виду — крупные компании. Но если господин Абрамович инвестирует средства не в покупку личной яхты, а, по просьбе Путина, строит школу или детский сад, то фактически это такие же деньги государства, как и инвестиции «Газпрома» в подготовку к саммиту АТЭС. Да, фактически такой «теневой» бюджет существует и активно используется. Только я хочу подчеркнуть еще раз, что разницы при этом между государственными и частными компаниями в современной России нет абсолютно никакой.

«СП»: — Насколько это правильно и хорошо, что госкомпании делают значительные отчисления на непрофильные задачи, формируя фактически тем самым некий «теневой» госбюджет?

— В целом, по моему разумению, это очень плохо. Во-первых, такие инвестиции весьма непрозрачны, что само по себе сильно способствует развитию коррупционных процессов. Получается, что непрозрачны как деятельность компаний, так и финансирование государственных проектов. К чему это приводит, можно увидеть, открыв газеты, — каждый день на поверхность всплывает множество коррупционных скандалов.

Во-вторых, такая система финансирования госпроектов весьма неразумна в организационном отношении, поскольку она предопределяет очень неэффективное использование средств. Просто потому, что решение о том, куда направить деньги, принимается довольно субъективно, оно не нацелено на обслуживание реально существующего спроса. Тут можно вспомнить избыточно построенные в некоторых регионах по административному указанию сверху больницы, в которых нет ни оборудования, ни кадров, ни реальной загрузки пациентами, учитывая численность местного населения.

В-третьих, такие вложения не оптимальны еще и потому, что, даже в отсутствие коррупционных сюжетов, само по себе управление инвестициями, поступающими из многих разноплановых источников, не может быть эффективным. Очень трудно увязать эти поступления вместе в комплексную или масштабную программу. Очень трудно учесть эти мелкие ручейки, стихийно стекающие из разных источников. То есть даже при честном и очень деликатном управлении такие инвестиции направляются на латание текущих дыр, и уже поэтому они не очень эффективны. А в реальности надо еще учитывать, что коррупцию в России пока никто еще не победил, так что эффективность инвестиций из «теневого» бюджета вообще довольно низкая.

Фото Евгений Стецко/Fotoimedia Vedomosti