Болезненная реакция нефти

По сообщениям латиноамериканских информагентств, президенту Венесуэлы Уго Чавесу осталось жить несколько месяцев. Как заявил в интервью колумбийскому радио RCN проживающий в США венесуэльский врач Хосе Рафаэль Маркина, будет хорошо, если Чавес, у которого вновь обнаружена злокачественная опухоль, доживет до апреля. На серьезные проблемы со здоровьем указывает тот факт, что в недавнем телеобращении к народу президент уже назвал своего преемника — вице-президента страны Николаса Мадуро. Чавес заявил, что «если здоровье предаст его» и будут назначены новые выборы, то все его сторонники должны голосовать за Мадуро.

Для России этот вариант был бы самым лучшим. Мадуро, который когда-то работал простым водителем автобуса, был буквально поднят Чавесом «из грязи — в князи» и сейчас является ближайшим советником президента. С 2006 года он работал министром иностранных дел, а после выборов в октябре нынешнего года Уго Чавес назначил его вице-президентом. Так как он абсолютно предан Чавесу, можно не сомневаться, что Мадуро будет проводить ту же политику сотрудничества с российскими нефтяными и газовыми компаниями.

С 2011 года Венесуэла признана страной, обладающей самыми большими доказанными запасами нефти. По данным ОПЕК, венесуэльские нефтяные запасы составляют 296,5 млрд баррелей. До этого нефтяные ресурсы страны оценивались скромнее, но потом огромные запасы тяжелой и сверхтяжелой нефти пояса Ориноко были признаны доступными для разработки, и страна опередила всех.

Кроме того, Венесуэла, которая была одним из основателей ОПЕК, являясь самым крупным экспортером нефти в западном полушарии, занимает по этому показателю четвертое место в мире. Нефтяной сектор имеет ключевое значение для экономики Боливарианской Республики: на его долю приходится более трех четвертей от общих доходов экспорта страны, почти половина общих доходов государства и почти треть валового внутреннего продукта (ВВП).

В этом смысле страна очень похожа на Россию. Однако в отличие от нас практически вся нефтегазовая промышленность Венесуэлы находится в руках государства. Монополистом на рынке страны является государственная компания PDVSA (Petroleos de Venezuela, S.A.). Иностранные нефтяные компании, в том числе российские, работают в Венесуэле только через контракты с PDVSA — соглашения о разделе продукции (СРП).

Венесуэла очень тесно сотрудничает с российскими нефтегазовыми компаниями: в настоящее время в стране присутствуют «Роснефть», «Газпром», ЛУКОЙЛ, ТНК-BP и «Газпром-нефть».

Но помимо этого Венесуэла достаточно тесно сотрудничает и с США, она регулярно находится в верхней части графы основных поставщиков нефти в Северную Америку. Поэтому интерес Соединенных Штатов к Венесуэле очень большой, и в случае смены власти они наверняка постараются «перетянуть одеяло» на себя.

О том, насколько велика угроза для России потерять венесуэльский рынок, «СП» рассказал директор Института национальной энергетики Сергей Правосудов.

— В случае смерти Чавеса в стране начнется борьба между его сторонниками, которые будут поддерживать политику тесного сотрудничества с Россией и Китаем, и проамериканской партией. Причем позиции этой партии в стране достаточно сильны, поскольку США находятся рядом и являются основным торговым партнером Венесуэлы. Кто победит, предположить достаточно сложно.

«СП»: — Если к власти придет преемник Уго Чавеса, тогда России можно спать спокойно?

— Бесспорно, в случае победы Мадуро на выборах, политика сотрудничества с Россией будет продолжаться, российские компании будут по-прежнему инвестировать в нефтегазовый сектор страны. Кроме того будет осуществляться более тесное сотрудничество с латиноамериканскими странами без участия США. А если у власти окажется проамериканский президент, то будет все наоборот: придут американские компании, которые, как это обычно бывает, довольно быстро займут лидирующие позиции в нефтегазовом секторе и будут выдавливать конкурентов, в первую очередь российских.

«СП»: — А как отразится ситуация в Венесуэле на мировой цене нефти, что тоже немаловажно для России?

— Тут все будет зависеть от того, насколько стабильно произойдет смена власти в Венесуэле. Страна является крупнейшим экспортером, и если там начнутся гражданские противостояния, еще хуже — гражданская война, то это обернется ограничением или даже прекращением добычи нефти и газа. При таком сценарии мировые цены однозначно пойдут вверх, и очень резко. С одной стороны, для России рост цен, конечно, будет плюсом, но она гораздо больше потеряет от того, что российские компании должны будут приостановить работу в Венесуэле. Впрочем, такое развитие событий, на мой взгляд, маловероятно.

«СП»: — Российские компании уже достаточно долго работают в Венесуэле, они настроили производство, инвестировали большие средства в экономику страны. Может, даже если к власти придет проамериканское правительство, оно не станет их выгонять?

— Конечно, никто не будет никого выгонять, на самом деле это происходит совсем не так. Обычно, когда приходит новая власть, которая собирается сменить парадигму сотрудничества, она не действует силовыми методами, потому что существуют долгосрочные контракты и соглашения, разрыв которых чреват международными скандалами. Новые власти просят неугодных иностранных инвесторов, в данном случае российских, показать договоры по СРП, и говорят, что они составлены с нарушениями. Дескать, вы нас обманываете — слишком мало платите за использование наших месторождений. И назначают новую, кратно высокую цену.

«СП»: — И после этого они уходят сами?

— Нет, после этого на нефтегазовый рынок страны приходят другие компании, в данном случае американские, которым власти создают гораздо более выгодные условия работы, и назначают более низкую оплату. Потому что эти американские компании будут финансировать выборную компанию кандидата от проамериканской партии и приход новой власти в стране, и у них будет на нее реальное влияние. После чего российские компании должны будут сами решать, выгодно ли им оставаться работать в стране, или лучше свернуть производство.

«СП»: — Получается, ситуация в Венесуэле весьма рискованна для России?

— Конечно, ведь российские компании, в частности и государственные, уже вложили достаточно много инвестиций в нефтегазовый сектор Венесуэлы, и в случае нестабильной ситуации или смены политической линии они запросто могут потерять эти деньги. Например, американские власти в подобном случае посылают свои авианосцы к берегам страны, вышедшей из-под контроля, и говорят, что будут защищать свои инвестиции любой ценой. Готова ли Россия послать свои подводные лодки к берегам Венесуэлы, как послал Советский Союз к берегам Кубы в 1961 году — не факт.

Как это было в Ираке

В Ираке до войны работали несколько российских компаний, в том числе и государственных. Госкомпании «Зарубежнефть» и «Татнефть» имели контракты на бурение скважин и разведку нефти. В 1997 году консорциум в составе ЛУКОЙЛА, «Зарубежнефти», «Машиноимпорта», совместно с министерством нефти Ирака, которому принадлежало 25% в проекте, подписал соглашение о разработке месторождения «Западная Курна-2» на условиях СРП на срок 23 года, с возможностью продления еще на 5 лет. Однако санкции в отношении Ирака не позволяли реализовывать нефтяные проекты, а когда в 2003 году начались боевые действия США против Багдада, российские специалисты были вынуждены покинуть страну.

Кроме этого, до войны российские компании присутствовали в секторе энергетики Ирака. В стране работали компании «Технопромэкспорт», «Энергопром» и «Интерэнергосервис». Но в 2003 году, после начала боевых действий, специалистов российских энергокомпаний тоже срочно эвакуировали, и проекты были остановлены.

После войны ключевые объекты в Ираке захватили американские нефтяники, однако некоторые российские компании снова вернулись в страну. В декабре 2009 года ЛУКОЙЛ вместе с норвежской Statoil победил в тендере на право освоения «Западной Курны-2», то есть, вернул однажды полученный проект. Второй российской нефтяной компанией, получившей контракт в Ираке, стала «Газпром нефть», которая в начале 2010 года выиграла тендер на разработку месторождения «Бадра», совместно с корейской Kogas, малайзийской Petronas и турецкой TPAO.