Антикризисный план Путина получит всенародный «одобрям-с»

Премьер-министр РФ Владимир Путин в четверг обсудит антикризисную программу с лидерами политических партий и представителями общественных организаций.

Программа антикризисных мер была одобрена правительством РФ 19 марта. На реализацию этого плана предусмотрено выделение средств федерального бюджета в размере 1,611 триллиона рублей. Но формально еще возможна корректировка намеченных действий правительства.

Как сообщило агентство «РИА Новости», «…после широкого общественного обсуждения доработанный документ 10 апреля будет внесен в кабинет министров».

Ранее Путин встречался с представителями профсоюзов и лидерами трех думских фракций, которые озвучили свои предложения по дополнению антикризисного плана. Никто не высказался против, не прозвучало существенных замечаний. Теперь на очереди — руководители политических партий, представленных в Госдуме, члены Общественной палаты, ученые, представители деловых кругов, отраслевых профессиональных объединений, профсоюзов, общественных организаций, молодежных движений.

И они тоже единогласно одобрят и горячо выскажутся в поддержку плана правительства, считает политолог, член Совета по правам человека при президенте РФ Дмитрий Орешкин.

«СП»: — Дмитрий Борисович, есть здравый смысл в этом чуть ли не «всенародном» обсуждении или это только чтобы «галочку поставить»?

— Смыл в этом есть, главным образом, с точки зрения того, что раньше называлось пропагандой, а теперь — пиаром. Важно, чтобы, когда эти меры будут приняты (а никто не сомневается, что они будут приняты), можно было сказать, что они прошли всенародное обсуждение и были одобрены. Большую часть жизни я прожил в Советском Союзе и помню, как мы всенародно обсуждали решения партии и правительства и всегда их одобряли. Например, в 1983-м году все жители страны советов сообща обсуждали идею мелиорации земель. Эта мелиорация была начата, построены каналы. Считалось, что это резко повысит производительность труда в сельском хозяйстве. На самом деле всем было понятно, что деньги — в трубу, потому что на этих улучшенных землях работать будет некому — колхозы уже разваливались, у людей никакого желания работать на ней нет. От этого проекта остались бетонные трубы, а конкретные советские деньги оказались закопанными в землю. Сейчас происходит то же самое. Нет сомнений, что антикризисный план правительства будет одобрен и получит всенародную поддержку.

«СП»: — Это позволит в случае чего в какой-то мере снять с себя ответственность - с народом же обсуждали?

— Конечно. Происходит имитация политической деятельности. Обсуждать экономические решения на всенародном уровне — не только не рационально, но и, в некотором роде, цинично. Доктора наук отчаянно спорят — что правильно, а что неправильно. И как народонаселение разберется в этом? Вот что можно было сказать против той же мелиорации, которая, по сути, является процессом улучшения земель? Дело-то хорошее, идея сама по себе неплохая. А должен был кто-то сказать, что у нас проблема не в том, что мало плодородных земель, а в том, что в сельском хозяйстве не было экономического стимула для труда и народ оттуда бежал.

«СП»: — И теперь желающих возразить не находится?

— Насколько мне известно, многие профессиональные экономисты настроены скептически или вообще критично. Вот, например, бывший председатель правительства Михаил Касьянов — не последний специалист в сфере экономики — тоже довольно жестко критикует меры нынешнего кабинета министров. Конечно, можно объяснить это тем, что он обижен, отставлен. Допустим. Но и другие, занимающиеся экономической политикой, критикуют, а их к обсуждению не привлекают.

«СП»: — В советское время сказать что-то против планов партии и правительства можно было только на собственной кухне. Теперь есть информационные площадки, с которых можно публично заявить: «А я против, и вот почему!»?

— У этих людей есть возможность высказаться, но там, где их почти никто не услышит. Практически, только в интернете. Вот пример Немцова на выборах мэра Сочи — местные газеты вдруг заявили, что им эти выборы вообще не интересны и поэтому они не будут давать высказываться никому из кандидатов. То же самое и с Касьяновым — может, он и сказал бы что-то толковое, а может, и нет. Люди никогда не узнают. Такая возможность осталась только в локальном интернете — для узкого сегмента.

«СП»: — И благодаря этому шансов найти оптимальный путь выхода из кризиса становится меньше?

— Конечно. Но тут надо иметь в виду, что если человек выступает с критикой, то это само по себе не дает гарантий, что он прав. Здесь одно с другим не связано. Просто общество получает возможность услышать и другое мнение. Но этого не происходит, потому что у нас в стране гарантировано, что критика не прозвучит — независимо от того, правильная она или нет.

«СП»: — На дебаты в парламенте рассчитывать не приходится?

— Эта имитация с обсуждением как раз и призвана заменить реальную парламентскую дискуссию. Устроено так, что участвовать в обсуждении могут только те, кто не склонен критиковать эту программу. Не думаю, что лидер ЛДПР Жириновский позволит себе критиковать этот документ. Тем более, партия «Единая Россия». Если бы в России был реальный парламент, который представлял бы реальные настроения граждан, то и не понадобилось бы никаких всенародных обсуждений. Как это происходит на цивилизованном уровне. Предложения правительства выносятся на обсуждения депутатов, которые представляют людей с разными взглядами и идеалами — коммунистическими, право- и леволиберальными, центристскими, националистическими — и т. д. Каждая из партий, которая имеет какую-то поддержку в обществе, вносит свои предложения, критикует чужие идеи и предлагает свое видение. И при этом партии сами организуют всенародное обсуждение, объясняют людям, почему этот документ никуда не годится или почему вернее его быть не может. И тогда не надо будет устраивать никаких шоу. И все будет понятно, и все запомнится — коммунисты предлагали это, а либералы — вот это. Если бы был реальный парламент, то не надо было бы ничего изобретать. А раз изобретают это всенародное обсуждение — значит, у нас нет реальной политики в парламенте, где сидят и ждут, что скажет премьер. Потому что премьер — неформальный руководитель самой главной партии, и представляет свой документ своей же партии. Но поскольку всем понятно, что эта партия его поддержит, что бы там ни было написано, приходится проводить какую-то имитационную процедуру. Пропускают это для видимости через какие-то общественные органы. Я присутствовал на одном таком обсуждении, организованном партией «Единая Россия» — все это очень напоминает советские модели, в которых для народа говорится одно, а в кулуарах другое.

«СП»: — В правительстве обсуждаются какие-то другие темы, может, более актуальные?

— Там решается, кому дать денег, а кому — нет. Лоббистские группы выясняют отношения, кто добьется бюджетных преференций, а кому придется потерпеть. А на публику это будет представлено, как поддержка ключевых или градообразующих предприятий и т. д. Кто же будет против поддержки ключевых и градообразующих предприятий? Никто. Потому что широкие слои общественности не в курсе, что главная проблема в том, кому из этих важных предприятий, которыми владеют конкретные важные люди, в первую очередь оказать госпомощь. А нам рассказывают про какие-то стратегические пути.

«СП»: — Но ведь это не говорит о том, что в такой программе нет никакой необходимости?

— Конечно. На самом деле нет огульной неприязни к этой программе. Возможно, там есть какие-то правильные с экономической точки зрения предложения. И то, что эта программа принимается с вот такими пиаровскими ходами, попирающими демократию, совсем не означает, что в ней что-то не так, что правительство представляет плохой план. Нет такой жесткой привязки. Даже абсолютно авторитарный режим может проводить очень грамотную экономическую политику. И я не исключаю, что у российского правительства эта программа правильная. Но она должна обсуждаться на сугубо профессиональном уровне. Потому что все остальное — это будет голый популизм.

«СП»: — Если в дальнейшем план правительства провалится, какие настроения это вызовет в обществе?

— В первую очередь, раздражение: ну, мы же всенародно обсуждали и т. п. Но все уже сейчас понимают, что дальше все равно будет хуже — даже если политика правительства будет безукоризненно правильна. И это надо было бы сказать: что даже при самых правильных решениях экономика откликнется не раньше, чем через год. А в правительстве делают вид, что все проблемы можно как-то быстро и эффективно решить, но при этом ответственность перекладывают на народ, который не понимает, что происходит на самом деле. Сейчас даже профессиональные экономисты не берутся объяснять происходящее и прогнозировать. Поэтому в функциональном смысле такое обсуждение — это пустая трата времени и ресурсов. В пропагандистском — правильный ход. Но мало эффективный, как и в советскую эпоху.