Минфин заманивает Путина в засаду

Минфин подготовил целый блок предложений по экономии бюджетных расходов. Провести эту работу министерству весной этого года поручил президент страны. Парадокс в том, что именно его проекты, включая предвыборные обещания, предлагается сократить.

Основную часть экономии планируется сделать за счет пенсий. Например, только переход к индексации базового размера страховой части пенсионных пособий по инфляции один раз в год вместо двух позволит сэкономить к 2020 году 781 млрд. рублей.

Кроме того, предлагается ограничить рост пенсий уровнем инфляции плюс 2%, что даст экономию еще 1,5 трлн. рублей. Суммарно эти меры приведут к фактической консервации пособий старикам.

В отношении материнского капитала предлагается провести не менее глубокие перемены: на вторых и последующих детей, рожденных после 31 декабря 2016 года, капитал вообще не выделять. А в качестве некоей компенсации — усилить поддержку бедных семей.

Под ударом находятся и другие ключевые для национальных интересов направления. Так, предлагается прекратить субсидирование железнодорожных поездок дальностью более 1500 километров. Если в Европе в это расстояние поместятся несколько государств, то в России только до Урала 2000 верст. Стало быть, относительно недорого из Москвы можно будет прокатиться лишь до Астрахани или Краснодара. А вот до Оренбурга или Махачкалы уже не получится. О том, что жители Калининграда в большинстве своем никогда не видели Владивосток, а волгоградцы - Камчатку, и вспоминать не приходится. Разработчики доклада говорят, мол, это — в пользу авиации. Но ведь и авиацию дотировать дополнительно не собираются.

Либеральные мыслители отечественного розлива частенько ругают Родину за низкое качество образование. Однако авторы доклада, в который немалую толику внесли представители Высшей школы экономики, предлагают и дальше сокращать финансирование российских ВУЗов, все ниже спускающихся в международных рейтингах. Уже через два года авторы программы намерены сократить число высших учебных заведений в стране с 571 до 500.

На этом фоне вполне логичным выглядит прозвучавшее ранее предложение Минфина перенести финансирование гособоронзаказа по поставке 37 истребителей МИГ-35 в войска с 2014—2016 годов на более поздние сроки. Общая стоимость заказа — 37 миллиардов рублей. Между тем, еще 13 апреля этого года на прямой линии по федеральному телевидению президент страны Владимир Путин обещал скорое поступление этих боевых машин в нашу армию. Между тем, предприятие-производитель нуждается в госзаказах особенно остро после того, как правительство не смогло обеспечить продвижение его продукции на индийском рынке: из тендера в Мумбаи на закупку 126 истребителей на сумму более 10 миллиардов долларов Миг-35 уже вылетел, не успев даже разогнаться.

Все эти любопытные предложения, общим числом 13, уже направлены в аппарат правительства. В сентябре они лягут на стол президенту Владимиру Путину, который должен будет решить их судьбу. И в социальной, и в военной сфере трансформации могут быть столь значительны, что общество может воспринять их, как сигнал о радикальной смене политики Кремля. Между тем, легитимность своего пребывания на президентском посту нынешний глава государства получил, обещая рост социальных расходов и резкое укрепление армии.

Если президент признает смену курса, приняв в том или ином виде программу Минфина, что он может предложить взамен? На чем будет базироваться в дальнейшем его общественный договор со страной?

— В этой ситуации возникает вопрос — может ли сегодня президент объясниться с обществом, зачем нужны эти сокращения? — отмечает профессор, главный научный сотрудник Института социально-политических исследований (ИСПИ) Российской академии наук Сергей Кара-Мурза. — Он должен объяснить, как мы вообще, как страна, собираемся выжить. Он должен объяснить, а какие есть альтернативы по сокращению расходов, и почему лучше сокращать именно здесь.

Раз Минфин делает такие предложения, значит, дела и впрямь не очень хороши. Но при обсуждении этого плана обществу должен быть предъявлен внятный проект по преодолению трудностей, стоящих перед страной. Только в этом случае президент не утратит свою легитимность, а станет, наоборот, более понятен и близок людям.

Например, Рузвельту удалось получить одобрение американцев на свой новый экономический курс, потому что он внятно объяснил людям, как будут потрачены изъятые у простых граждан и предпринимателей деньги. И тогда США сделали на целое поколение сильный сдвиг в сторону социального государства. Правда, была вторая мировая война, и людям было понятно, что сегодня не до рекордов в личном потреблении.

«СП»: — А чем вообще в мирное время, в период высоких цен на нефть который год подряд, можно оправдать необходимость резать «по живому» расходы по ключевым для государства направлениям?

— С 2000 года в России для населения раскручивался потребительский рынок. Он не затронул всех, захватил где-то две трети жителей страны. Но 10−12 лет раскручивания этого образа жизни хватило, чтобы внушить людям надежду на продолжение этого банкета. И власть получила поддержку населения. После 10 лет жизни взаем на средства, в основном взятые нашими кредитными организациями на Западе, молодежь уверовала, что жить так — это естественно, и лично их реальное состояние на годы и годы вперед обеспечено. Но это не так.

Ведь мы должны понимать, что потребительский бум был создан за счет того, что годами не делались инвестиции в основные фонды, в производство. Программы по восстановлению народного хозяйства фактически не было. В действительности стагнация нашей экономики длится с 2008 года. Не получится долго поддерживать общество потребления в стране, которая сползла в яму затяжного кризиса.

А теперь населению предлагается фактически односторонний проект по урезанию его расходов. Однако невозможно ни в какой стране мира, ни в какую эпоху взять и без последствий обобрать какую-то одну часть населения, тем более, речь идет о его наиболее работящей части.

Затевать любые проекты по спасению экономики, да и всей страны, можно лишь на солидарной основе. Должен быть найден и представлен компромиссный для общества вариант во время обсуждения минфиновской программы. Где еще взять деньги, какие есть альтернативы по источникам финансирования?

И надо вообще объяснить, какой смысл в этом отъеме денег? Ну, можно отрезать один раз, максимум, два раза. А дальше что? Без восстановления промышленности, хозяйства толку в этих жертвах — ноль. Не изменится ничего. Население этого не поймет, и компромисса с властью у него потом никакого не будет.

«СП»: — Какие варианты, приемлемые для населения, сегодня может предложить власть?

— Конструктивные проекты должны включать в себя ликвидацию олигархической надстройки в экономике, осуществляющей в огромных объемах вывоз капиталов за рубеж. Это дало бы и колоссальные финансовые ресурсы, и было бы воспринято всей страной. Потому что 2% самых богатых людей в России позволяют себе сегодня немыслимое потребление. Немыслимое ни в одной традиционной капиталистической стране. Нигде на Западе не потерпели бы такое потребление узкой части общества — ни государство, ни население. Сама буржуазная культура не позволила бы это.

Ведущееся этими людьми, ничего не создавшими, хищническое потребление, стало частью образа жизни, оскорбляющего других граждан, оно не может быть воспринято обществом.

Президенту придется либо отвергнуть предложения Минфина, либо как следует объясниться с обществом. Компромисс между президентом и страной может быть достигнут лишь при движении к социальному государству с крепкой промышленностью — за счет исчезновения паразитического слоя сверх богатых. Если они перестанут вывозить из страны деньги — их хватит на все.

— Наше правительство сегодня проводит политику жесткой бюджетной экономии, которая на самом деле затрагивает не только госбюджет, но и многочисленные вопросы в других сферах. Точно также это делает Евросоюз в рамках борьбы с экономическим кризисом. В руководстве ЕС работают неолибералы, а возглавляемый Дмитрием Медведевым кабинет министров в своей работе радикально неолиберален. Вывод государства из всех сфер экономики и тотальное урезание расходов — таково лицо неолиберализма сегодня. Вдобавок свои идеи наше правительство пытается реализовывать в условиях сырьевой экономики, что максимально усугубляет последствия такой политики, — комментирует руководитель Центра экономических исследований Института глобализации и социальных движений (ИГСО) Василий Колташов — Поскольку у нас в стране довольно слабы профсоюзы, общественные движения или партии, принадлежащие к левому флангу, правительство чувствует, что у него просто безграничные возможности по максимальному сокращению всех необходимых государству направлений, включая упразднение Академии наук. Поэтому неудивительно, что под нож попадают даже предвыборные обещания Путина, что перечеркивает ожидания населения.

На внутреннем рынке это выражается в жестком регулировании денежной политики центробанком. Якобы это должно стимулировать рост инвестиционной активности, что преподносится, как лекарство от кризиса. Но это обман. На самом деле происходит сокращение рабочих мест, сначала в госсекторе — в тех же вузах, — а затем и частном секторе. Одно неизбежно влечет другое, мировой опыт это не раз доказал. Безработица растет, и материальные возможности населения падают. В условиях, когда спрос ограничен, это означает самые дурные последствия для нашей экономики. Ведь тем же инвесторам нет смысла вкладывать деньги в расширение производства, когда спрос сужается. Поэтому проводимая правительством экономическая политика нисколько не помогает вылечить страну от кризиса, она лишь провоцирует более сильное погружение России в него. Опыт Евросоюза доказал пагубность неолиберальной политики весьма наглядно.

Фото ИТАР-ТАСС/Интерпресс/