Рубль под тараном санкций

С 1 августа российская экономика работает в условиях так называемых секторальных санкций, введенных Западом против нашей страны. Евросоюз и США ограничили доступ к своим рынкам капитала для «российских финансовых институтов, принадлежащих государству», ввели эмбарго на торговлю оружием с Россией. Запрещены поставки в нашу страну товаров двойного назначения, ограничен доступ к чувствительным технологиям, «в особенности в нефтяной отрасли». Санкции ограничивают доступ к финансированию ряду российских банков. И все это, по словам председателя Европейского совета Хермана ван Ромпея, «предназначается как мощное предупреждение за незаконную аннексию территории Крыма, и умышленную дестабилизацию соседнего суверенного государства, которые неприемлемы в Европе XXI века».

Оставим в стороне привычную для нынешнего Запада риторику про «аннексию Крыма» и «умышленную дестабилизацию». Сейчас речь не об этом. Попытаемся понять, что ждет экономику России в ближайшей перспективе? Экс-первый зампред Банка России, бывший член наблюдательного совета ВТБ, а ныне член наблюдательного совета Сбербанка Геннадий Меликьян прокомментировал РБК информацию о введении новых санкций так: «Конечно, введение санкций не так критично. Мы выдержим, и у банков достаточно будет сил, чтобы это преодолеть. Но трудности на самом деле будут серьезные, причем, не только для этих банков, но и для всей банковской системы страны. Ведь наши банки получают деньги не только внутри страны, но и из-за рубежа».

Слова Меликьяна подтверждает в своем посте и экономист Слава Рабинович. «Россия, как любая другая страна в мире, участвует в глобальном рынке капитала. То есть, ей необходимо конкурировать за этот капитал. Конкуренция выражается, в основном, в рисках, доходностях, и репутации. У России все эти три фактора, в течение последних 20 лет, были разного «качества», но, в момент раннего президентства именно Путина они достигли высшего уровня. На тот момент стоимость капитала для России снизилась. Это было хорошо для всех — и для инвесторов, и для России, для ее компаний, для ее населения.

Сейчас это все полетело к черту. Стоимость капитала для России и для ее компаний возросла в разы, инвесторы убегают или убежали, банки сворачивают свои операции. Без каких-либо конкретных санкций против всей страны, Запад смог и сможет «выключить» Россию из международного рынка капитала. Это приведет к коллапсу всей российской экономики в среднесрочной перспективе.

Россия — очень богатая природными ресурсами страна. И ее экономика чрезвычайно примитивна. Она сможет выстоять немного дольше, чем какие-либо другие страны, в аналогичной ситуации. Но эта надежда и этот курс — иллюзии. Ибо неважно, когда произойдет коллапс — через 10 месяцев или через 20 месяцев. Что это изменит?

В этом случае произойдет огромная девальвация рубля, все импортеры разорятся, наступит рецессия, переходящая в депрессию, сопровождающаяся гипер-инфляцией. Золотовалютные запасы, хотя и немалые в абсолютном выражении, могут быть полностью потрачены в течение года-двух, на импорт, потому что страна импортирует очень много. Произойдет массовый дефолт населения по ипотечным и потребительским кредитам; банковская система, в основном, рухнет. Почти что три четверти триллиона (!) долларов (!!!) корпоративных долгов компаниям будет нечем отдавать и начнутся массовые банкротства. Потеря рабочих мест вызовет новый виток дефолтов по кредитам у населения, и так далее, по спирали, до самого дна".

Рабиновичу вторит на своем персональном сайте директор Института проблем глобализации Михаил Делягин. «На этапе прямой атаки возможно и отключение России от международных платежных систем вроде Visa и Mastercard, и прекращение межбанковских расчетов по SWIFT, и массовое, а не точечное, замораживание активов и счетов граждан России.

Например, во время скандала с Bank of New-York в 1999 году имели место случаи замораживания счетов просто по факту русской фамилии — при полном отсутствии тогда политической подоплеки. Нельзя исключить и прекращение поставок в Россию критически значимого нефтехимического импорта, что может привести к ряду химических катастроф.

Слова об абсолютном приоритете политических мотиваций (а если по-русски, о замене российского руководства на приемлемое для Запада) над экономической выгодой, европейскими лидерами уже произнесены, и, в отличие от марта, никаких внятных возражений со стороны европейского бизнеса не вызвали. С одной стороны, можно и самим попасть под американский каток, а с другой — европейский бизнес заинтересован во владении не только украинскими черноземами, но и российским сырьем.

Впрочем, и ответные санкции уже последовали: компаниям из «стран-агрессоров» будет запрещено работать в России. Депутаты Госдумы намерены ввести новое понятие в российское законодательство — «страна-агрессор». В законодательстве будет прописано, что «агрессором является государство, вводящее санкции в отношении Российской Федерации, граждан РФ и российских юридических лиц». Поправки вносятся сразу в несколько федеральных законов единороссами Евгением Федоровым, Антоном Романовым, а также членами парламентского объединения «Депутатский суверенитет», куда входят представители всех фракций в нижней палате".

Неужели все на самом деле так страшно, как говорят эксперты? Об этом «СП» побеседовала с профессором кафедры международных финансов МГИМО, доктором экономических наук Валентином Катасоновым.

— Ситуация выстраивается так, что нам надо думать не о том, чтобы просто «латать дыры» в экономике — проводить ее частичную реконструкцию, а исправлять ее кардинально. То есть, нам нужно создавать экономическую систему, которая могла бы противостоять не просто каким-то финансовым санкциям, а перманентной экономической блокаде России со стороны Запада.

«СП»: — А почему перманентной?

— Мы просто не замечали, но эта блокада никогда не снималась, она просто не была задействована на полную мощность. Поэтому была иллюзия, что мы придем в западную экономическую систему и сумеем развиваться в условиях глобальной экономики. Но сейчас Запад нам в очередной раз объясняет, что мы должны жить только в условиях «железного занавеса», причем такого, который создаем не мы, а они.

«СП»: — Какой занавес нужно построить нам?

— Никакой модели, кроме сталинской экономики, здесь не получится. А сталинская экономика — это модель, которая была выстроена именно в условиях экономической блокады России со стороны Запада. Это государственная монополия на внешнюю торговлю, это государственная валютная монополия, это Центральный банк, который создает денежную систему страны не за счет валютных резервов, а за счет того, что он кредитует реальный сектор экономики, это среднесрочное и долгосрочное планирование экономического развития страны, это система, где государство занимает доминирующее положение в экономике и контролирует всю экономику в целом, и так далее, и так далее. Одно цепляется за другое. Потому что, например, нельзя создавать государственную монополию на внешнюю торговлю, без валютной монополии. Поэтому надо создавать единую экономическую систему по той модели, которую в свое время построили люди, которые создавали сталинскую систему.

«СП»: — Значит нам нужно назад в сталинизм?

— Я, конечно, говорю условно, называя систему, которую нужно создавать, сталинской. Сегодня ситуация, безусловно, иная, чем в начале двадцатых годов. Тогда существовали люди, которые понимали, что нужно трудиться на благо государства. Попробуйте сейчас отправить современного человека, скажем, на рытье окопов, или строить Метрострой или какое-нибудь промышленное предприятие. На самом деле, сегодня у нас люди настолько размагничены, настолько они превратились из производителей в потребителей, что надо начинать с того, что приводить человека в порядок. Нужно создавать того человека, который нужен новой экономике, который станет ее основой, и тогда все пойдет как по маслу.

«СП»: — Но не окажемся ли мы снова отрезаны от внешнего мира, или сегодня Интернет нам поможет?

— Интернет — это информационная война. Мы и прежде, без Интернета, общались с миром, для этого были созданы специальные каналы, но все было устроено разумно. Понимаете, нельзя быть немножко беременным, и если мы хотим выстоять против экономической блокады Запада, то должны создавать некие барьеры, которые нас защитят. Нельзя во время бомбардировки сидеть в бомбоубежище и выходить погулять на воздух. Мы за последние годы как то немного расслабились, а мир жесток, и против нас сейчас ведется война, в том числе и финансовая. А на войне — как на войне. Потом начинают свистеть пули и падать бомбы — Украина это показала.

«СП»: — Скажите, Америка действительно может уничтожить Россию чисто финансовыми санкциями?

— На самом деле слишком много внимания уделяют санкциям. Санкции против финансово-банковского сектора — это просто единичная акция, которая позволяет точечно уничтожать определенные финансовые объекты банковской системы России. Но кроме санкций, существуют и другие методы, которые связаны, скажем, с судебной системой и тоже способны уничтожать. Я имею в виду решение Гаагского суда по делу ЮКОСа, по которому Россия должна заплатить 50 млрд долларов — это очень много для нашего бюджета, это почти 2 трлн рублей. И это еще цветочки. Так что финансовые методы ведения войны против России очень опасны.

Фото: ИТАР-ТАСС/ Павел Смертин.