Игорь Стрелков: «Победа в любом случае за нами!»

Анастасия Михайловская: — Сегодня у нас в гостях руководитель движения «Новороссия» Игорь Иванович Стрелков. Здравствуйте, Игорь Иванович.

Игорь Стрелков: — Здравствуйте.

А.М.: — Игорь Иванович, расскажите, как изменился мир за этот год?

И.С.: -Мир изменился очень сильно, он каждый год меняется. Я так понимаю, что все-таки вопрос о ситуации в Новороссии, правильно?

А.М.: — Безусловно, о ситуации в Новороссии и о ситуации в вашей деятельности.

И.С.: — За минувший год произошло резкое изменение подходов к Новороссии со стороны России. Были взлеты в какой-то степени, были взлеты надежд на то, что Россия реально поможет Новороссии состояться. Но, к сожалению, уже более полугода, где-то уже месяцев 9 можно говорить о том, что проект Новороссия в головах наших московских чиновников полностью закрыт, они об этом не стесняются в кулуарных разговорах разговаривать достаточно цинично. Я не буду, естественно, называть ни имена, ни фамилии, но от ряда депутатов, от ряда наших чиновников я слышал именно такую фразу: «Проект закрыт как неуспешный». То есть восстание русского народа Донбасса за свою национальную независимость, за свободу, они называют «неуспешным проектом». Соответственно, и подходят к нему так, что это можно закрыть, как неуспешное мероприятие по продаже газа Украине. Вот примерно такой же подход. Ну, неуспешный, ну, закрыли. Объявили дефолт, персонал распустили, всё, до свидания, начинаем работать по новой.

Конфликт в Новороссии, является всего лишь элементом общей конфликтной ситуации, в которую Россия вошла по отношению к Западу, он не может быть закрыт. Он не может быть ликвидирован без общего прекращения данного конфликта, глобального конфликта. А глобальный конфликт продолжается. Запад наглядно демонстрирует нашему руководству то, что почетной капитуляции не будет, что либо безоговорочная капитуляция, либо война. Собственно говоря, шантажируя нас войной, шантажируя нас экономическими санкциями, и не только шантажируя, но реально их применяя, они рассчитывают на глобальное изменение России, на полную капитуляцию Президента, и Новороссию получить в качестве одного из многих бонусов. То есть, по большому счету, Западу она не нужна, она нужна только марионетке Запада — Украине. В этой ситуации для нас, как ни странно, надежды остаются на то, что так называемые «западные партнеры» или «украинские друзья», как их недавно назвал Президент, они просто будут воевать дальше. И они хотят получить всё. Надо отдать им должное, они имеют основания, действительно, рассчитывать получить всё, поскольку постоянные уступки российских властей, дают им на эту надежду. В общем можно сказать, что год назад, когда я впервые год назад заговорил о том, что очень ситуация напоминает бывшую Югославию, ситуацию с войной в Боснии, могу констатировать, что всё идет именно в том самом направлении, как было там. То есть постепенные уступки, попытки договориться, какие-то промежуточные переговоры. Противник открыто заявлял, что ни на какие переговоры он не согласен, для него главное победа. Всё идет в одном ключе.

А.М.: — По последним Минским переговорам к концу года ДНР и ЛНР должны же капитулировать, ввести украинских пограничников на российско-украинскую границу.

И.С.: — Дело в том, что если следовать духу и букве Минских переговоров, то сначала Украина должна провести конституционную реформу, как вы знаете, и реально ввести особый статус этих так называемых «отдельный районов», если это так можно назвать. Потом что для меня сназвание «отдельные районы», как и для всех, кто сражался за независимость Новороссии, за национально-освободительное движение русского народа, за «русскую весну», звучит, мягко говоря, оскорбительно. Мягко говоря оскорбительно. Но, поскольку сейчас, так называемые опять же, власти ДНР и ЛНР глотают это без каких-либо рвотных рефлексов, им всё нравится, то мы и говорим об «отдельных районах». Если я сражался за Новороссию, то они правят «отдельными районами». Это две большие разницы.

Если основываться на Минских договоренностях, Украина должна сначала прописать, внести серьезные изменения, в свою Конституцию, прописать там особый статус этих районов, фактически провести децентрализацию и согласовать эти пункты с теми же самыми властями ДНР и ЛНР.

Они на это не идут и не собираются, они четко выдвигают программу, они имитируют какую-то децентрализацию, причем согласовывают ее с кем угодно, только не с Луганском и не с Донецком, и тем более не с Москвой. И просто накачивают войска, готовясь к тому моменту, когда Москва окончательно капитулирует, и им будет предоставлена возможность атаковать ДНР и ЛНР и завоевать их силовым путем.

А.М.: — А почему, вы считаете, они до сих пор этого не делают, ведь силы противника превосходят в несколько раз?

И.С.: — Именно потому, что пока они не уверены в позиции России. Они понимают, что сейчас, если они начнут широкомасштабное наступление, что Россия не даст, российские вооруженные силы, отпускники, как угодно, не позволят уничтожить эти две республики, поскольку эти две республики фактически гарантия того, что наш Президент останется Президентом, а Россия останется Россией.

Дело в том, что сам принцип деятельности украинской стороны, он демонстрирует их готовность воевать и желание воевать, нежелание идти даже на те, в общем-то выгодные для них формально, условия, которые предлагает им Минск. Они ведут боевые действия, отжимают ополчение, постепенно стараются его теснить, пользуясь своим численным превосходством. Одновременно они готовят три линии обороны на случай, если российские войска каким-либо образом вмешаются, потому что сказки про то, что армия Новороссии может дойти до Одессы или взять Мариуполь… могли еще осенью, но уже зимой еле-еле, с трудом взяли Дебальцево, с огромным трудом, с большими потерями. Я ничего нового не озвучиваю, в интернете мелькают цифры, что до 10% потери составили ВСН (Вооруженные силы Новороссии- прим.ред.), хотя мне это кажется завышенным, поскольку в ВСН воюет одна десятая, а девять десятых сидит там где-то непонятно. Воюют одни и те же подразделения, одни и те же части, а другие части как сидели на позициях или охраняли бензоколонки, так они и охраняют до сих пор спустя год. Я имею в виду большую часть «Востока» и значительную часть «Оплота». Конечно, не все, подчеркиваю, не все, есть подразделения, которые там воюют, есть такие.

А.М.: — А как вы относитесь к такому термину — «договорная война»? Насколько я понимаю, в Широкино происходит именно «договорная война.

И.С.: — У нас сейчас термин гуляет «гибридная война». Ее ведут все стороны на данный момент, поскольку, уже начиная с моего отъезда, к сожалению, я могу это уже четко сказать, задача победить в этой войне не ставится никем. Победить именно тактически, одержать тактическую победу, разгромить силы противника.

А.М.: — Просто тянется время до какого-то определенного момента?

И.С.: — Тянется время. Украина рассчитывает, то есть Украина, как марионетка США, выполняет стратегию США по изматыванию России, рассчитывая на внутренних крах российской власти. Поскольку основной фронт борьбы против российской власти, он экономико-политический, а не военный, Украина играет вспомогательную роль в этом конфликте. Расчет именно на то, если я правильно понимаю стратегию Соединенных Штатов и их союзников, то он четко нацелен на то, чтобы свалить Путина, поставить во главе России либеральную, полностью либеральную власть, и уже получить всё на блюдечке с голубой каемочкой. Всё, что потребуется. Я думаю, что Донецк, Луганск и Крым, это будут даже не самые большие дивиденды, которые они планируют получить. Я так полагаю, что встанет вопрос о целостности России, и они постараются повторить сценарий 1991-го года просто с частичным распадом, с ядерным разоружением, причем саморазоружением, и с полной окончательной потерей остатков суверенитета Россией.

А.М.: — А как вы относитесь к высказыванию Кудрина о том, что Путин не должен идти на следующий срок, и перенесение президентских выборов к депутатским.

И.С.: — Мое частное мнение, что да, либеральные друзья Президента, все эти Грефы, Кудрины, Шуваловы, Медведевы, они все тоже спят и видят, что в ближайшее время Путин их оставит, они поделят то, что ближайшие люди к Путину имеют сейчас в своих руках, и сдадутся Америке, Европе без всякий условий. Заодно свалят на Путина и на его ближайших союзников, соратников все события так называемой «Русской весны»

Они видят, что Россия делает всё, чтобы именно подписать почетную капитуляцию Новороссии, именно почетную капитуляцию. И считаю, что еще немного, и они дожмут. Тем более, что опыт у них, как вы помните, богатый, они так дожали Милошевича, Каддафи и Саддама (Хусейна — прим. редакции), то есть у них очень богатый опыт.

А.М.: — А как вы видите проекцию «пятой колонны» российской в Новороссии?

И.С.: — Собственно говоря, власти Донецка и Луганска. Это проекция нашей «пятой колонны» в чистом виде. Тут периодически, когда я начинаю что-то говорить по этому поводу, по поводу Пушилина, Пургина, Плотницкого или Захарченко, мне начинают тут же говорить: «Вот как вам легко, вы здесь, а они там. Они что-то пытаются сделать». Я ответственно заявляю — они ничего не пытаются сделать.

Поскольку все-таки там ситуация не такая простая, там тоже идет борьба. Здесь, в Москве идет борьба между, условно говоря, - между «двумя башнями». То есть они понимают, что необходимо противостоять западному давлению, противостоять жестко, иначе сомнут. Другие, наоборот, стремятся сдаться всеми возможными путями, то есть на любых условиях, а можно даже без условий. Та же борьба происходит и в Новороссии. Если бы «пятая колонна» уже победила там, то мы бы уже не имели ни Донецка, ни Луганска, то есть они бы уже были сданы, включены обратно в состав Украины, и сейчас бы у нас шел переговорный процесс по Крыму. По Крыму, по Приднестровью и так далее, о сдаче их. Но пока все-таки «пятая колонна» до конца не победила, там происходит борьба. Соответственно, лидеры этих республик, особенно это можно следить по Захарченко, который начинает утром за здравие, а вечером заканчивает за упокой и наоборот. Утром он собирается идти до Киева, днем заявляет о том, что республики до границы будут в составе, а вечером о том, что он не против войти в состав Украины. На следующий день начинается с начала в обратном порядке.

То есть они уже внутренне согласились с Минском (Минскими соглашениями— прим.ред.), полностью согласны с ним. Единственное, что они тоже понимают, что Минск… и они видят, что украинская сторона не согласна даже на Минск, соответственно, им в случае победы Украины, их ждет в лучшем случае решетка. В лучшем случае. Или в самом случае, я думаю, что они уже о себе позаботились запасными аэродромами, где-нибудь рядом с Януковичем.

А.М.: — То есть где-нибудь на нашей территории?

И.С.: — Да, где-нибудь здесь, в России.

А.М.: — Наверняка им какие-то гарантии должны были дать?

И.С.: — Я практически на 100% уверен, что в случае, если Минск будет заключен, то, естественно, ни Захарченко, ни Плотницкий на своих местах не останутся, и они все будут у нас на ток-шоу Соловьева периодически мелькать и рассказывать нам как они боролись за Новороссию.

А.М.: — Скажите, если там есть «пятая колонна», то должны быть проекция какая-то патриотического большинства или патриотического какого-то начала?

И.С.: — Где?

А.М: — В Новороссии.

И.С.: — Там патриотические силы сосредоточены в ополчении. Они держат фронт, они пытаются воевать, там воюют добровольцы по-прежнему, на среднем уровне — командиры, командиры батальонов, командиры рот, командиры взводов.

А.М.: — То есть всё то, что выше среднего уровня, это уже некая ОПГ?

И.С.: — А как вы хотите? Закон власти. Я не говорю про ОПГ (организованная преступная группа — прим.ред.), хотя иногда это очень сильно напоминает ОПГ. Я говорю о том, что любая власть подбирает людей под себя. Рыба гниет с головы, каков поп — таков и приход и так далее, и тому подобное. Были люди, которые шли поперек линии партии, все вы знаете, что с ними. В ЛНР с ними разделались очень жестко, в ДНР менее жестко, но тоже всех пересажали. Неугодных посадили, кого-то выдавили.

Мне очень тяжело комментировать все эти посадки в ДНР, потому что я не имею уже сейчас такого объема информации. Там ведь, действительно, многие и бойцы, и командиры нарушали закон, даже более, чем это допустимо в военное время. Допустим, арест… аресты используются сейчас не в качестве наказаний, а в качестве борьбы за власть. То есть одни люди, которые могут отжимать и машины, как это принято говорить, и обкладывать данью, им разрешается всё. А других, которые неугодны, за превышение полномочий снимают, сажают в подвал. Опять же, я не буду приводить примеров глав городов или районов, которых обвинили в самоуправстве и которые месяцами сидели «на подвале» за так называемое самоуправство. Но того я единственно что могу посоветовать прокуратуре ДНР — срочно возбудить против меня дело, потому что я тоже реквизировал машину. И тоже это делала не на основании никаких законов Украины, которыми они сейчас руководствуются, а на основании законов военного времени, которые даже нигде не прописаны. Хотя я выписывал бумаги о реквизиции, но это «филькина грамота» с точки зрения мирного законодательства, по которому они сейчас там пытаются жить, если это можно назвать жизнью. Да, я честно скажу: «Я реквизировал машину». Пожалуйста, высылайте запрос.

А.М.: — Я знаю, что ваш начальник штаба даже подписывал бумаги специально о том, что после войны все эти машины вернутся.

И.С.: — Я подписывал сам бумаги. Я, в отличие от этих ребятишек, воевал по-настоящему. Соответственно, воевал так, как было положено воевать. Без оглядки на то, что со мной потом могут сделать и что мне могут предъявить после того, как война закончится. На войне так не бывает. Если хотим победить — надо воевать полностью, не оглядываясь на то, что, может быть, через год или через два к вам придут и предъявят, что вы сделали. Надо делать. А они… там замечательная политика тройных стандартов, это уже даже не двойные, а тройные стандарты. Политика полного лицемерия.

А.М.: — Сейчас очень сильно изменился контингент армии ДНР после весны, лета. Вышло огромное количество наших людей, которые пошли туда именно с целью патриотической, «Русская весна». Контингент сейчас совершенно другой, туда приходят в основном… там, безусловно остались и патриоты, но, в основном, приходят люди, у которых есть какие-то судимости или гонения тут, в России, они просто не нашли себя.

И.С.: — Да. дело не в судимости и не в гонении. Проблема в другом: люди идут воевать, а вместо войны они видят, первое, непонятно что.

А.М.: — Полное разложение, потому что мир не дал ничего хорошего.

И.С.: — Второе, они видят, что войны как таковой нет, идут артиллерийские перестрелки. Идут какие-то стычки, кто хочет, очень-очень хочет, тот воюет, кто не очень хочет — тот вообще может не воевать. Они видят, что командиры, вместо того, а зачастую, не все, опять же подчеркиваю, но многие, вместо того, чтоб обучать своих солдат, занимаются решением своих вопросов.

Если у нас год назад не было ни танков, ни пушек, ни нормального боеснабжения, боепитания, не было ни транспорта, ничего у нас не было. Сейчас это всё теоретически есть, теоретически, подчеркиваю, по бумагам.

У нас ничего не было в смысле технического снабжения. Были крохи, но у нас были боевые, сплоченные, дисциплинированные подразделения, которые, когда их отправляли в атаку они, может, и не умели атаковать, потому что не были обучены, а обучать у нас не было ни инструкторов, ни времени, но они шли, атаковали, брали объекты.

А сейчас я не знаю что, сможет ли эта армия с таким боевым духом, как сейчас просто удерживать свои позиции. Там примерно боевой дух сравнился с украинским во многих подразделениях.

А.М.: — Я бы сказала, что те, кто стоят на передовой — у них боевой дух намного выше, чем у тех, кто находится в тылу.

С.И.: — Да, но много их стоит на передовых?

А.М.: — В процентном соотношении, это, наверное, 20 процентов ото всей армии. И когда я проехала — я сейчас три месяца провела в ДНР — и проехала по всей передовой, то люди на передовой, действительно, готовы стоять до последнего. Это настоящие русские солдаты и, независимо, ДНР они или гражданства России. А вот всё, что происходит в Донецке — это полное разложение и деградация.

С.И.: — Это следствие нашей московской политики, к сожалению. Поставив во главе обеих республик людей, мягко говоря, морально нечистоплотных, я имею право об этом говорить по одной простой причине — Плотницкого я не знаю, но там, по-моему, ленивый только не знает. А Захарченко я знаю лично.

Я понимаю, что ему нелегко, что ему тяжело, но он-то должен понимать к чему он ведет республику. Он ее ведет к сдаче. Его избирали как главу Донецкой Народной Республики, народ за него голосовал. А он уже, фактически, превратился в главу какого-то отдельного района Донецкой Народной Республики, даже Донецкой области Украины. Уже превратился. Он сам себя делигимитизировал. Я очень долго молчал, вообще его не критиковал, так же как и Плотницкого. Но сейчас они просто, они вот сами себя дискредитировали настолько, что их невозможно дискредитировать более, просто невозможно.

А.М.: — А как вы относитесь к героям YouTube Гиви и Мотороле?

С.И.: — Моторола — не герой YouTube, Моторола — реальный герой. Он может говорить обо мне всё, что угодно — доносятся слухи, но мне «по барабану». Я его видел в деле, он — реальный герой, он солдат. Я не видел, как он командует батальоном. У меня он командовал взводом, не долго — ротой. Он очень храбрый, очень решительный. Намного больше сделал, чем иные генералы, которые сейчас там ходят в погонах, в ДНР. Поэтому Моторола — реальный герой. То, как он командует, я сейчас оценивать не буду, потому что я этого не вижу. А, что касается Гиви, тоже не буду комментировать по одной простой причине. Он, действительно, герой YouTube и с ним полемизировать не хочется.

А.М.: — Я была 9-го мая на демонстрации в Донецке. И, действительно, был такой патриотический подъем — люди пришли в дождь, все как-то там плакали, хлопали.

С.И.: — Если заняться реальным строительством и армии ВСН, и тыла обеих республик, государственных органов, а лучше единой республики Новороссия, то всё поправимо. Ничего еще не потеряно. Люди снова могут поверить, но если они увидят реально, что власть о них заботится, а не о своих личных интересах, и не для того, чтобы обратно запихнуть под «жовтно-блакитную» тряпку к «уважаемым партнерам» и даже «друзьям», как недавно выразился один президент, а именно на благо. Вот тогда люди могут еще раз поверить и пойти. Второй и последний раз, третьего уже не будет.

А.М.: — А вот, что касается, амнистии для ополченцев? Ведь в случае принятия этой амнистии все русские солдаты будут…

С.И.: — Никакой амнистии не будет. Все окажутся в фильтрационных лагерях. Я думаю, что единственное они…, но опять же здесь… оказаться в фильтрационных лагерях ополчение может только в одном случае — если Россия полностью закроет государственную границу и никого не пустит на свою территорию. Это сейчас, на самом деле, маловероятно.

А.М.: — А по минскому соглашению украинцы должны встать на границу? Уже к концу года?

С.И.: — Если украинцы встанут на границу к концу года, то можно будет смело говорить о том, что Россия капитулировала полностью. Украина никогда не доверит свою границу бывшим ополченцам. Они не собираются этого делать. Украинская сторона все заявления, всех руководящих лиц, всех дипломатов, всех депутатов, всех административных глав — все они одни и те же. Никто из них не говорит, что они готовы выполнять Минск (Минский протокол -прим.ред) в том объеме, в котором он был. Они все говорят: «Нет. Будет та децентрализация, которую хотим мы. Не будет никакой амнистии ни для Захарченко, ни для Плотницкого. Не будет никакой народной милиции, только единая армия Украины». Не будут они выполнять Минск. Не будут. Хочу еще раз повторить. Почетной капитуляции, которой замазать, как говорится, ее перед российским населением, не получится. Будет или полная сдача Новороссии, полная, автоматически с переходом к «крымской проблеме», сразу после этого. Или будет война.

А.М.:-. Если в ДНР наших ребят или командиров, которые как-то отличились, русских «сажают на подвал», высылают, и различные репрессии в их сторону происходят — мы об этом знаем. Что происходит в ЛНР? Недавно убили вашего друга Мозгового. Как вы относитесь к этой ситуации?

С.И.: — Я не скажу, что мы были вот так вот друзьями, именно в том плане, как принято говорить. Но я к нему очень хорошо относился, и он ко мне так же. Я считал его честным человеком, хотя сейчас тоже распускают разного рода слухи. Но я не верю. Я знаю, что там нелегко ему было, особенно в последние месяцы, тяжело, психологически тяжело очень. Действительно, я очень относился к нему хорошо, и считаю, что он действительно был настоящим харизматичным лидером. Таких лидеров не было больше, пожалуй, ни в Донецке, ни в Луганске. Я имею в виду, из местных. — Захарченко тоже харизматичен. Но у него вся харизматичность в другое уходит, скажем так.

А Мозговой был честным человеком и харизматичным. И который мог бы быть лидером республики. Поэтому, наверное, его и оттеснили сразу. Он же был, вообще, одним из лидеров революции в Луганске. Наряду с Болотовым, с которым он не поладил. Он предпринял действия, в то время, как Болотов отсиживался, сидел ждал, условно говоря, когда придет помощь. Мозговой первый начал формировать отряды, первый начал готовить людей к реальным событиям сопротивления хунте, понимая, что оно неизбежно. Первый предпринял боевые действия против подразделений войск хунты.

Ну, убрали. В версию о том, что действовало украинская ДРГ (диверсионно-разведовательная группа — прим.ред.), я не верю ни на секунду, ни разу. Это версия для прессы, для того, чтобы успокоить общественность. Да, я об этом открыто говорю: «Я не верю в то, что Мозговой был убит ДРГ украинской».

И у меня есть к этому основания. Я знаю, что там ведется следствие. Разговаривал с людьми, которые из его бригады, которые были на месте преступления. И никто из них даже не заикнулся о том, что действовала ДРГ хунты.

А.М.: — Ну, расскажите, что сейчас происходит с движением «Новороссия»? Как мы помогаем Новороссии?

С.И.: — Ну, отправляем то, что собирают. Стараемся, по мере возможности, когда появляются какие-то средства, закупать снаряжение для ополчения, форму, потому что снабжение «ниже плинтуса». «Ниже плинтуса». Это всё сказки, когда я читаю, что в ДНР и ЛНР сформировали мощную, сильную армию — мне хочется вот этим журналистам пальцы поломать, которые это пишут на компьютере. Реально — это фикция.

Мы стараемся, по мере того, как появляются средства что-то закупать. К сожалению, средств собирается всё меньше. Люди уже устали от войны, к тому же, чтобы там не говорили у нас, кризис у нас есть. Он чувствуется. Сборы упали по всем городам, и по Москве тоже. Люди несут еще продукты, зачастую. Мы стараемся все отправлять. Стараемся помогать раненным. По возможности делать операции тем, кто в них нуждается — оплачивать операции.

Многие получают медицинскую помощь, получив где-то в Донецке, они вынуждены долечиваться на территории России. А бесплатно здесь далеко не всех удается пролечить.

Если российские добровольцы, они могут получить медицинскую помощь, как россияне, то граждане Украины, имеется в виду, ДНР и ЛНР, они такую помощь не могут получить.

А.М.: — Вы, я знаю, открыли госпиталь на территории Ростова?

С.И.: — Нет, это не госпиталь, конечно. Там просто пункт реабилитации раненых, то есть, центр реабилитации. В госпитале лечат, в госпитале делают операции, а мы принимаем (на реабилитацию — прим.ред.). У нас в Ростове, в Санкт-Петербурге есть такие, и в Москве планируется тоже.

У нас были и сейчас будут создаваться центры, в которых ребята уже пролеченные в госпиталях, в больницах, они дожидаются изготовления протезов, долечивают свои раны. Формально их выписывают из лечебных учреждений, но им еще лечиться и лечиться. Вот для таких людей мы стараемся.

А.М.: — Игорь Иванович, давайте в заключение программы скажем что-нибудь жизнеутверждающее, чтобы мы не теряли надежду.

И.С.: — Жизнеутверждающее?

А.М.: — За победу «русской весны».

И.С.: — Я считаю, что вообще любой кризис имеет два конца. Любой кризис, это как в болезни человека, кризис может закончиться смертью, а может закончиться выздоровлением. Вот мы сейчас входим в кризис. И Новороссия вошла в жесткий кризис, и Россия вошла в жесткий кризис, и Украина вошла в жесткий кризис, бывшая Украина. Я верю, что мы выздоровеем, но для этого необходимо понимание путей выздоровления со стороны властей Российской Федерации. Подчеркиваю, что я никогда не призываю, не смотря на всю свою критику, я ни в коем случае не призываю ни к каким революциям. Революция — это агония для современной России. Но без осознания путей выхода из кризиса, без осознания именно российскими властями, без осознания, что выход из этого кризиса только один — возвращение суверенитета, пусть даже за счет жертв яхтами и виллами, без этого никак. Но я все-таки считаю, что этот кризис закончится выздоровлением России, возвращением Украины в ее состояние дореволюционное, скажем так, то есть исчезновение ее, потому что она мертворожденное государственное образование на мой взгляд.

А.М.: — То есть она должна войти в пределы Российский Федерации?

И.С.: — Я не знаю, должна ли она войти в пределы Российской Федерации, есть такое понятие — политика — это искусство возможного. Но если Украина не вернется в состав «общерусского мира», пространства, она обречена на исчезновение этнически и культурно, даже и территориально. Так же, как сейчас исчезают этнические республики Прибалтики, которые так страшно жаждали независимости, национального возрождения, в результате получили уполовинивание населения и массовый выезд всей молодежи, и еще большее сокращение рождаемости, чем это было в советское время. В общем, кризис — это надежда. Больной тифом, он после кризиса либо идет резко на поправку, либо со святыми упокой.

Знаете, меня часто упрекают в том, что я очень сильный пессимист, то есть всё у меня плохо и так далее. Как там тролли интернетовские пишут: «Вот Гиркин опять заныл» и так далее. Помилуйте. Включите, если вы хотите оптимизма, включите телевизор, там так вам расскажут, как у нас всё хорошо, как у нас всё замечательно, как всё шикарно, что у нас план хитрый вот -вот всех победит, всех одолеем, суверенитет мы уже себе вернули, и всё у нас замечательно. Вот хотите, чтобы вам врали с улыбкой счастливой — включите телевизор, смотрите. А я буду говорить правду, как я это вижу. Я на самом деле очень большой оптимист, потому что те же самые люди, которые врут по телевизору про то, что у нас всё замечательно, в кулуарах говорят, что пора валить. Я просто некоторых знаю из них. Пора валить, когда там, не пора ли уже сейчас? А я здесь собираюсь оставаться, как мои товарищи, как и все, кто сражается на фронте. И останусь до конца. Поэтому мы-то как раз оптимисты, потому что собираемся оставаться здесь, и что бы здесь не произошло со страной и с народом, всё равно здесь останемся и будем работать в любых условиях. В любом случае я, как человек верующий, могу сказать — победа в любом случае за нами. Сатана-то будет в итоге повержен.

А.М.: — Спасибо, Игорь Иванович. Очень приятно было с вами поговорить.

Над программой работали: Анастасия Михайловская (ведущая), Александр Фатеев (редактор текстовой версии, фото, видео)