Олег Митволь: Я нервничаю, когда слышу о хорошо использованных миллионах

Свою точку зрения высказали: Олег Митволь, политик, общественный деятель, кандидат в депутаты от «Единой России»

Алексей Яблоков, председатель фракции «Зеленая Россия», кандидат в депутаты от партии «Яблоко», профессор, советник РАН.

«СП» — О. Митволю: — Почему-то ваша экологическая решимость кончается там, где вы рискуете вступить в конфликт с власть предержащими?

О. Митволь: — Если это было так, то я сегодня был бы госслужащим, а не общественным деятелем. Хотя я очень люблю свою страну и с удовольствием бы поработал на ее благо. Но, видимо, потому, что я делаю все, что должен делать, становлюсь часто неудобным для власти. При этом многие вещи мне удается доводить до конца, надеюсь, что и в будущем мне это будет удаваться.

«СП»: — А. Яблокову: — Ваше неприятие атомной энергетики вызывает подозрение в вашей ангажированности и очень сильные сомнения в компетентности. Бытует мнение, что Россия стала экологической помойкой ещё и потому, что люди, подобные вам, отвлекают общество от реальных угроз, заставляя тратить огромные средства на, скажем мягко, не самые первостепенные угрозы.

А. Яблоков: — По недавним оценкам Всемирной организации здравоохранения по экологически зависимым причинам в России погибает около 500 тысяч человек в год. Это в 10 раз больше, чем гибнет на дорогах, в 5−6 раз больше, чем от наркотиков. То есть экологическая составляющая является очень важной в жизни страны. О ней мало говорят, ее замалчивают. Я — занимаюсь этим, кстати, как и мой коллега Митволь. Это — к вопросу о важности экологии. А теперь о моей компетентности в области атомной энергетики.

Меня заставила жизнь заниматься этой проблемой. Когда я был народным депутатом Верховного Совета СССР в 1989 году и стал заместителем председателя комитета по экологии, мы стали анализировать: а что в стране самое страшное и самое важное? Оказалось, что радиационное загрязнение — это вопрос № 1. Чернобыль, Кыштым… Мы первыми провели расследование по Кыштыму, где случилась катастрофа в 1957 году. Когда я стал советником президента, тогда мне пришлось посетить практически все наши ядерные центры… Уже тогда страна превратилась в ядерную помойку: к нам свозили отовсюду отходы. Было запоганено Карское море, Тихий океан.

Сегодня я уже более 25 лет занимаюсь радиационными проблемами. Безусловно, у меня нет физического образования, я — биолог. Поэтому смотрю на радиационные проблемы с экологической точки зрения.

«СП»: — А Америка хоронит у себя свои ядерные отходы?

— Это огромная проблема для всего мира: куда девать радиоактивные отходы?

О.Митволь — А. Яблокову: — Алексей Владимирович, когда вы были до 97-года советником президента, в Совете безопасности работали, тогда что же вы делали?

А. Яблоков: — Мы тогда не принимали радиоактивные отходы. Началось с 2002 года, когда был изменен закон…

О.Митволь — А. Яблокову: — Вы представляете, какой уровень производственного мусора, в том числе и химического и ядерного, находится сегодня на территории России? В том числе на Карском море и т. д. Никто точно не знает, но что-то порядка 30 миллиардов тонн! Представьте себе, что самое большое захоронение мусора пришлось на период с 1988 на 2002 годы. Россия тогда была превращена в настоящую свалку. Насколько я знаю, последние два года Россия только начала выделять деньги на очистку, в том числе и северных морей, других территорий. Мы начинаем чистить мусор в 30 миллиардов тонн! Скажите, почему именно в названный период это произошло? Мы вспомнили про Америку. А вы знаете, очень интересна другая вещь. За период с 1990 по 2000 годы, когда вы являлись одним из ведущих экологов в стране, сотни миллионов долларов западных грантов, в основном американских, тратились на поддержание охраны окружающей среды в России. Когда я пришел заниматься вопросами экологии в госаппарат, не было практически никаких следов этих денег! Кто-то освоил сотни миллионов долларов. Вы можете вспомнить, куда делись они?

А. Яблоков — О. Митволю: — Вы все переворачиваете верх ногами. У государства денег не было, международные фонды помогли спасти нам нашу экосистему…

О. Митволь — А. Яблокову: — Документы не могут найти. Давайте официально обратимся в Министерство природных ресурсов с этим вопросом.

А. Яблоков — О. Митволю: — При чем тут Министерство природных ресурсов? Эти деньги шли по благотворительным грантам. Возьмите любой заповедник. Деньги были истрачены на сохранение заповедного фонда.

«СП»: — Вернемся к ядерным отходам. Другие страны у себя их хоронят?

А. Яблоков: — Стараются не хоронить. Ни у одной из стран нет закона, разрешающего захоронение радиоактивных отходов. Год назад прошли обсуждения в Австралии, где и парламент и общественность высказались против ввоза радиоактивных отходов. Ведь они несут стратегическую опасность. Сейчас считается, что производитель этих отходов должен хранить их у себя же. Это очень хороший принцип. Атомная энергетика — это действительно тупик, потому что неизвестно, куда девать отходы. Потому, что это — связь с атомным оружием, теснейшая! Фукусима показала, что даже самые высокие технологии не дают 100-процентоной гарантии безопасности. Не случайно буквально на днях Бельгия, вслед за Германией, отказалась от развития атомной энергетики.

«СП»: — Наш читатель спрашивает: а чем опасны кремниевые заводы? Были ли в мире — аварии на них? Последствия? В Омске планируется построить 2 кремниевых завода. Это при том, что там — высокая заболеваемость, в том числе и по онкологическим показаниям, а смертность — одна из максимальных в России. Как предотвратить это?

А. Яблоков: — Кремний нужен для электронной промышленности. Абсолютно любое предприятие может быть экологически чистым. Всё зависит от денег, которые затратят на очистку. Сейчас в среднем западные промышленные предприятия около 30% капитальных затрат вкладывают в очистные сооружения. У нас этого не хотят делать. Поэтому в России не только кремниевые заводы будут грязными, экологически опасными, но и производства, предположим, ферромарганца.

Под Красноярском народ взбунтовался против строительства ферромарганцевого завода. Цена вопроса в безопасности, но если соблюсти все нормы экологической безопасности, то он станет невыгодным, малоприбыльным для нынешних бизнесменов. Вот и все. Никто не хочет тратить, как правило, 10% от прибыли.

О. Митволь: — В Китае одно время не требовалось никаких очистительных сооружений, и поэтому там вся продукция такая дешёвая. Но сейчас принимаются жесткие меры, обязали все предприятия ввести очистительные сооружения в строй. У нас есть повод поучиться у китайских товарищей, чтобы не ждать технологических аварий. В России схожая проблема была с 90-х по 2000-е годы, когда шустрые люди варварски приватизировали предприятия, но при этом не брали на себя ответственность за чистоту, безопасность окружающей среды. Всё это ложилось тяжелым бременем на муниципальные бюджеты, где денег не было.

А.Яблоков: — Фукусима заразила 3% японской территории, и теперь Япония тратит до 5% ВВП на экологию. Наши расходы на охрану окружающей среды — 0,1% расходной части бюджета. Ради объективности скажу, что половина нашего экологического неблагополучия связана с советским периодом, периодом «холодной войны». Закапывались под землю отходы, например, космического производства, чтобы американцы не могли определить состав. Потом, примерно с 95-го года, стала возобладать идеология деэкологизации, то есть привлечение инвестиций, обогащение любой ценой, нещадная эксплуатация природных ресурсов. Считалось, что экологией займутся тогда, когда Россия разбогатеет. Это говорили Чубайс, Кудрин, Греф… Все природоохранные законы были переписаны в худшую сторону.

О.Митволь: — Понятно, почему сегодня в Думе нет комитета по экологии. В той ситуации, что складывается у нас в стране, в борьбе за экологическую безопасность большое значение имеет общественное мнение, гражданская активность. Вспомните, какая была ситуация с бельками, с озером Байкал, когда народ собирал подписи. Правительство, вопреки своим экономическим интересам, приняло решение, несмотря на скандинавское лобби, запретить ловлю и убийство бельков. Вспомните историю с Байкалом и трубой, которая должна была идти по берегу озера. Но опять-таки мы отстояли разумное с экологической точки зрения решение. Вообще, голос народа очень важен. Помните, историю, когда в Москве решили строить 10 мусоросжигательных заводов? Причём, чиновники хотели купить эти заводы у Франции, т.е., бывшие в употреблении, то, которые стали ненужными Парижу и поставить у нас. Тогда общественность, и я в том числе, встали на борьбу и мы добились, что этот проект остановлен. Нужно формировать гражданскую активность.

«СП»: — Почему высшие чиновники не несут ответственность за нарушение экологического законодательства?

О.Митволь: — Это не совсем так. После моей командировки в Амурскую область, город Благовещенск, где мне все говорили, мол, Москва далеко, у нас тут всё схвачено… Так вот, после этой командировки губернатор был отправлен в отставку, а мэр за экологические преступления объявлен в розыск. Так что, нельзя сказать, что никакие чиновники не несут ответственности.

А.Яблоков: — Вопрос не в бровь, а в глаз. При существующей системе власти, когда губернаторы не выбираются, а назначаются, при этой вертикали власти и т. д., иного ожидать не приходится: порог чиновничьей ответственности очень низкий, редко, когда кто-то наказуем.

«СП»: — В том числе и за готовность принимать чужие ядерные отходы?

А.Яблоков: — Ни одна страна на это не идёт. Это говорит об исключительной жадности тех, кто принимал эти законы.

О.Митволь: — Понятно, что их семьи живут уже в других странах, где ядерные отходы не принимают, а они здесь зарабатывают исключительно деньги.

Благодарим за присланные вопросы