Павел Лунгин: Современная Россия плохо понимает, куда она идет

«СП»: — Здравствуйте! Сегодня утром ходил на 11-часовой сеанс в кинотеатр «Художественный», смотрел «Дирижёра». Ваш фильм идёт по одному-два сеанса в день и мало в каких кинотеатрах. Это нежелание прокатчиков или мало копий напечатали?

— И то, и другое, и третье. Фильм неформатный и я даже удивлён, что вообще вышло 100 копий. По мнению прокатчиков, сейчас народ ходит, в основном, на американское кино и вообще кинотеатр стал страной молодёжи, поп-корна, пива, развлечений. Там нет ниши для людей, которые не хотят погружаться в молодёжную культуру, а хотят просто посмотреть кино вдвоём.

«СП»: — «Дирижёр» демонстрировался в маленьком зале DVD. Напоминало видеосалоны конца 80-х, 48 мест, но все они были заняты.

— Для меня это всегда таинственная вещь — на всех моих фильмах (а я получаю письма и эсэмски) пишут, что билет купили с трудом, а прокатчики уверяют, что зритель плохо ходит.

«СП»: — Когда снимаете фильм, то вообще, на какого зрителя рассчитываете?

— Не знаю. Может, похожего на меня, на вас… Я не думаю о зрителе, а пытаюсь сделать то, что мне хочется максимально интересным, а если работать на зрителя, то нужно делать фильмы иного типа, а я этого не хочу, да, наверное, и не умею.

«СП»: — Фильм «Дирижёр», на мой взгляд, идеально подходит для дней какого-нибудь, не дай Бог, государственного траура. Ведь нужно же что-то в эти дни показывать.

— Мне кажется, в этом фильме есть момент катарсиса, значит, это и есть искусство. В дни траура «Лебединое озеро» показывают, значит, не самое плохое сравнение. Не знаю, у нас с вами разные подходы к кино. Я подхожу к нему как к куску жизни, а вы — как к куску колбасы. Этот фильм о кризисе и о внешнем, и о внутреннем, о том, как в жизни всё запутано, как мы бываем жестоки к близким. Я снял этот фильм два года назад, а сейчас чуть ли не каждый день пишут о самоубийствах детей… Народ не хочет думать и понимать, что происходит. Знаете, есть два типа людей — одни заболеют и обращаются к врачам, а другие — нет, потому что даже не хотят знать, что там у них происходит и как это исправлять.

«СП»: -«Есть ли сегодня духовные, идейные приоритеты в современной России»? Гена.

— У меня есть личные, у Гены, я думаю, тоже. Мне кажется, что современная Россия плохо понимает, куда идёт. Произошёл кризис смыслов, если говорить о государстве и о народе этого государства. Сейчас это во всём мире — потеря смыслов. Кроме «фэйсбуков» у людей ничего не осталось, нет смыслов движения. Нужно спокойно это осознать, переждать и выйти. Кризис волнообразный и мы сейчас во впадине, хотя есть определённое количество людей, у которых присутствует духовная жажда.

«СП»: — В фильме «Дирижёр», у юноши, которого моют и стригут (я сейчас не буду будущим зрителям объяснять его роль), у него есть жизненный смысл?

— Я думаю, это жертва, которая не понимает, что ее приносят в жертву. Он зомбирован. Например, барана моют, украшают ленточками, ему кажется, что это хорошо, и он не представляет, что это всё — предсмертное. Смысл, наверное, понимают те, кто его на это толкает, но это уже другое…

«СП»: — Вы — президент кинофестиваля «Зеркало» имени Андрея Тарковского. Вопрос от Евгении Кулиджановой, которая два года назад завоевала главный приз и премиальные 200 тысяч рублей, но до сих пор не может их получить.

— Странно, что Женя обратилась через СМИ, у неё есть мой телефон, и она может позвонить. Этих денег нет, потому что спонсор отказался их дать. У меня была со спонсором личная товарищеская договорённость, что главным призом будет эта сумма, победитель сможет потратить ее на будущий фильм. Но спонсор денег не дал, и, к сожалению, Женя их, скорее всего, уже не получит. Для меня это очень болезненно, в этом есть и моя вина.

«СП»: — «Зачем вы в фильме „Царь“ извратили историю царствования Иоанна Грозного? Уж очень пахнет заказом власти, неспособной решать задачи, стоящие сейчас перед страной»? Валерий, Дмитрий.

— Иван Грозный убил русского святого Митрополита Филиппа. Читатели намекают, что ли, на подобные решения задач? Так что, наоборот, этот фильм не заказ власти. Нельзя сказать, что власть за 500 лет не изменилась, она стала, конечно, лучше, но суть её осталась прежней — власть хочет быть богом на земле, решать, что хорошо, что плохо, и цитата из письма Апостола Павла к римлянам о том, что «власть от Бога» — она сослужила, в целом, христианству плохую службу. Она пыталась оправдать власть, хотя, и Христос был распят властью. «Власть от Бога» на земле превращается в тиранию, чтобы переделывать тот мир, который существует на земле именно от Бога.

«СП»: — У вас лично какие взаимоотношения с властью?

— Не знаю, я как-то в стороне… У меня своя жизнь. Власть наша прекрасна уже тем, что даёт возможность жить, не заискивая перед нею, а это бывало редко когда возможно в России. Можно спорить, дискутировать, но при этом быть самим собой, не лезть к ней за подачками, преференциями. Здесь каждый человек живёт, как может, а вообще, мы живём так или иначе не по тому, что ТАК хотим, а потому что не можем жить по-другому. Я был доверенным лицом Прохорова, мне казалось, что Прохоров — интересная новая альтернатива, но я не политический деятель, я — градусник общества, и мне нельзя показывать ту температуру, которую хотят видеть, а только ту, которая есть. И с Прохоровым я был не за пшено, а по убеждениям.

«СП»: — Вера Бойко благодарит вас за «Остров» и пишет, что «каждый кадр как японская живопись — духовно, стильно, тонко, дарит надежду». Какие-то режиссёры на вас оказывают влияние?

— Нет, у меня же разные фильмы. «Такси-блюз», «Свадьба»… Хотя, все мои фильмы объединены отношением к человеку. Меня завораживает, что человеческие существа способны делать что-то, противоречащее своим интересам. Я не люблю режиссёров, я люблю их произведения. Есть произведения, которые являются для меня нужными, значимыми…

«СП»: — На «Остров» случайно не Ким Ки Дук вдохновил?

— Нет, но что-то смотрел. У него свой остров, у меня свой…

«СП»: — Наталья интересуется о ваших планах снять «Пиковую даму» и вспоминает ваш фильм «Дела о «Мёртвых душах».

— Наталья, спасибо, что помните «Дела о «Мёртвых душах», я тогда попал в какое-то междуцарствие, на НТВ менялась власть, и как-то удалось это осуществить, сейчас его засунули в какую-то щель на полку. «Пиковая дама», которую я собираюсь снимать, это не фильм-опера, где стоят на сцене и открывают рты. Это история про постановку «Пиковой дамы» в оперном театре, где молодой певец так сильно хочет исполнять партию Германа, что перехлёстывает самого Германа, и важно, что музыка вплетена в сюжет, звучит на репетициях… Там будет интрига, это такой психологический триллер. Пушкин же написал такую готическую историю, взяв за основу новеллу Гофмана… К сожалению, наверное, опять не будет юмора… Действительно, последние три фильма у меня лишены юмора, сам не понимаю, почему… Что-то со мной происходит… Вообще, я весёлый, и меня такое напряжение настораживает.

«СП»: — Современное телевидение, как его называют «зомбо-ящик», смотрите?

— Редко, если ночью заснуть не могу, какой-нибудь фильм включаю. В основном, радио слушаю, оно менее агрессивное. Всё те же радиостанции, что и остальные - «Эхо», «Сити» и им подобные. Есть люди, мнения которых интересно услышать, Костю Ремчукова, Доренко по утрам, у него оригинальные, необычные суждения.

«СП»: — Читаете, что пишут в интернете, может, какие-то комментарии?

— Нечасто, читал дискуссию по поводу фильма «Царь», там были яростные столкновения двух полюсов общества. Кто-то писал гадости, кто-то похвалы, и я прямо не мог удержаться и как в щель подслушивал. А ругать всегда проще, потому что вниз легче, чем вверх, а тут под горочку и понеслось…

«СП»: — В некоторых присланных на сайт «СП» вопросах вас осуждали за поддержку в телеэфире геев.

— Я к гей-сообществу не имею отношения, и я об этом говорил, гей-парады мне неприятны, но я буду защищать их право на самоопределение. У нас в обществе гулаговско-лагерное отношение к такому человеку, как к опущенному, и принимают закон, карающий за пропаганду гомосексуализма. А если вдуматься, кто занимается этой пропагандой, кроме казанского отдела полиции, где насилуют бутылкой. И в этом смысле хотелось снять лагерное презрение к этим людям (геям), нужно быть на стороне слабых. Нормальные люди это, конечно, хорошо, но это норма, а культуру и искусство развивали люди, может, в чём-то отступавшие от этой нормы — и Чайковский, и Цветаева, и греческие философы. А у нас уже собираются позвать казаков с нагайками, чтобы они наблюдали за нравственностью, и всё это вызывает ужас. Считаю, что нормальный человек должен быть на стороне слабых.

«СП»: — Вопрос от Семиреченского Игоря Игоревича: «Очень странно, что автор «Острова» так рьяно защищает богохульниц «пуссириоток»…

— Я не защищаю, я считаю, что дико сажать их в тюрьму. Я читал, что какого-то милиционера, который пытал людей током, ему дали год условно, а эти девушки… Я, скорее, защищаю отношения между обществом и церковью, говорю, что не нужно содержать их в тюрьме — там же не проводится какое-то расследование, не раскрываются какие-то новые подробности, которых бы следователи не знали до этого. Есть видео, всё понятно… Очевидно, что это было хулиганство в храме, но я иногда думаю. Вот, они призывали «Путин, уходи!», а если бы они, наоборот, выкрикивали «Путин, приди!», сидели бы они сейчас в тюрьме? Вот в такой шутовской форме задаю себе вопрос. Они, конечно, не правы, но смешно обрушиваться на них такой огромной карающей махиной.

«СП»: — Спасибо, Павел Семёнович, что пришли и пообщались. Может, о чём-то важном мы не поговорили?

— Да нет, вроде всё сказали и ничего не сказали… Всего коснулись, а по сути, многого не сказали… Я считаю, что текст, который проговаривается, это такая ниточка к тайным вещам, как бы приоткрытая дверь, а дальше люди сами должны понять, почувствовать. И разговор — это скорее, представление людям моей адекватности, моего образа.

Полностью это интервью можете посмотреть на сайте «СП».