Алексей Казак: «Мне приятно, когда чиновников озаряет «Эврика!»

(продолжение см. ниже)

Юлия Дюжева: — Здравствуйте, уважаемые зрители. Сегодня у нас в гостях в «Открытой студии» Казак Алексей Валерьевич, председатель Российского профсоюза студентов. А беседовать с ним буду я, Юлия Дюжева. Мы обсудим тему: «Молодежь в современном обществе». Здравствуйте, Алексей Валерьевич.

Алексей Казак: — Здравствуйте, Юлия.

Ю.Д.: — Мы рады приветствовать Вас в нашей студии. Первый вопрос, и он переплетается с вопросом от читателя. Почему вы решили заняться политикой? И как переносите все минусы данной профессии?

А.К.: — Знаете, говорят, что политика — это грязное дело. Но я считаю, политика такова, какие люди ей занимаются. И если у нас будет больше появляться патриотов в политике, то я считаю, что мы сможем как-то изменить жизни к лучшему. Я решил этим заняться, потому что мне не безразлично будущее моей страны. Мне важно то, в какой стране будут жить мои дети и дети моих друзей. И более того, я считаю, что и мне доведется пожить в справедливой стране. Потому что если мы вспомним наше советское прошлое, часто такая была позиция, и это грамотная позиция: сейчас мы живем тяжело, а завтра наши дети будут жить уже при коммунизме, да, сейчас-то мы при социализме, и жизнь будет легче, мы для этого стараемся. Некоторые люди считают, что те, кто занимается политикой, и кого показывают по телевидению, они все миллиардеры. Я, например, периодически пользуюсь общественным транспортом по целому ряду причин. Люди, которые занимаются делом, они понимают, что для того, чтоб вовремя успеть на работу или на важное мероприятие, нужно быть вовремя. И поэтому общественный транспорт и метро это сегодня самые надежные виды транспорта. Я на наше с вами интервью ехал сначала на автобусе, потом на метро. Захожу в автобус, даю водителю 40 рублей (стоимость билета). Он говорит: «Нет». Говорю: «Что такое?». И мне показывает, что стоит 50. Оказывается, они не держат эти билеты, которые на автобус и продают билет 90 минут, который стоит 50 рублей, можно и в автобусе проехать и в метро. Но это я говорю к чему? Что мы все должны бороться за свои права. И патриоты должны идти в политику, чтоб этого не было. Чтоб за нас никто не принимал решение, что нам нужно купить, следует ли нам купить такую курицу, или это полезно, или то полезно. Чтобы жизнь наша не дорожала у нас на глазах. Потому что мы, те, кто считает себя патриотами, мы мужественно переносим санкции. У нас нет иностранных продуктов, они подорожали. Мы будем что-то попроще. Но извините, давайте мы хотя бы не будем сами себя душить-то. Зачем мы делаем такие цены? Зачем мы понаделали платных парковок в Москве так, что невозможно выехать на машине просто человеку, у которого обычная машина, у которого нет такого заработка, чтобы платить за эти платные парковки?

Ю.Д.: — Например, студенты.

А.К.: — Абсолютно верно. Знаете, ко мне обратились студенты с письмом. Говорят: «Алексей, донеси до кого-нибудь эту позицию». Есть общежитие в Москве. И многие ребята, которые учатся в институтах, живут в общежитиях, имеют свой транспорт — отечественные автомобили. И этот транспорт нужно на ночь где-то ставить. А расширяя зону парковок, мы фактически все общежития включили в эту зону. Горожанам, которые живут в районах, им там даются льготные карты, у кого-то есть гаражи, то у студентов просто нет таких возможностей. Кто о них подумает, об этих людях? И поэтому для того, чтоб кто-то о них все-таки подумал, такие люди, как я должны идти в политику. И я призываю всех людей, которые считают себя порядочными, последовать моему примеру.

Ю.Д.: — Давайте перейдем с Вами к воспитательной работе в учебных заведениях. Алексей, воспитание имеет первостепенный приоритет в образовании. И в качестве важнейших задач выдвигается формирование гражданской ответственности правового самосознания, духовности и культуры в обществе. Расскажите, пожалуйста, как формируется воспитательная работа в учебных заведениях?

А.К.: — Вы знаете, образование состоит из двух составляющих. Это непосредственно учебная часть, то есть передача знаний и воспитательная работа и формирование здоровой личности. К сожалению, за последние годы мы, получив в наследство самую лучшую в мире систему образования от советской власти какими-то странными действиями людей, которые ответственны за образование, просто эту систему разваливали. И поэтому сегодня мы не имеем ни одной из этих двух составляющих, в большинстве случаев. Нет грамотной системы передачи знаний, потому что последнее время поставил министр задачу повышать зарплаты, сказали, что она должна быть не ниже, чем средняя зарплата по региону. И даже ректорам, у которых не соблюдается это, объявляют выговоры, снимают их с должности. Но все эти годы была именно такая ситуация, что даже в школах зарплаты были выше, чем в ВУЗах. И поэтому многие преподаватели ушли. Многие преподаватели стали преподавать сразу в нескольких учебных заведениях. А вы представьте себе, если он сегодня здесь, завтра там, да еще и в течение дня перемещается. Что это будет за качество образования? У него не будет ни минутки, чтобы пообщаться на перемене. Вы знаете, я веду занятия, и у меня практически не бывает перемен. Потому что во время перемен ко мне подходит студент, задает вопросы.

Ю.Д.: — Вступаете в диалог с ними.

А.К.: — Абсолютно верно. И это нормальная работа, как я считаю, любого преподавателя. А когда у нас люди поставлены в условия, когда они должны крутиться, когда на работу по курсовым выделяются только те часы, которые на защиту на саму сдачу, на презентацию, а сама работа, как научить писать курсовые работы — об этом же никто не думает. Конечно, есть ВУЗы, где сохранилось качество образования. И это, конечно, касается в первую очередь наших ведущих технических ВУЗов, таких как Бауманка, МИФИ, ну, и классические университеты МГУ тоже как-то держатся на плаву. Но, тем не менее, в большинстве случаев ситуация очень плачевная. Что касается воспитательной работы, то, к сожалению, если мы смогли сохранить хотя бы качество образования, то воспитательной работы практически нигде нет. То есть, есть какие-то приятные исключения. Вы знаете, я много езжу по стране, и удается бывать на Кавказе. Я недавно был в Дагестане, посетил Дагестанский госуниверситет. И я очень приятно удивлен, как много мероприятий они проводят по работе с молодежью направленных на формирование гражданственности, патриотизма. Я был удивлен, когда в этом году их решили обойти и не дать им, например, выигрыш в конкурсе по развитию органов студенческого самоуправления. Ведь каждый год Министерство образования разыгрывает миллиард рублей, которые должны идти как раз на эту воспитательную работу, на работу с молодежью. Я смотрю, открываю список — там какие-то абсолютно ВУЗы, по которым у меня есть данные от самих исполнителей программы о том, что все не исполнено, а все пошло непонятно куда. И эти ВУЗы они победители. А тот ВУЗ, который один из лучших в этом плане, он эту поддержку не получает. Наш парадокс, когда первый говорит: «тише едешь, дальше будешь», «не вылазь — и все будет хорошо». Сиди, деньги тебе прислали — ты ими поделись или ты их налево пусти, тогда тебе опять их дадут. А если ты их будешь на работу с молодежью направлять, то ты ничего не получишь. Это очень печально. Это вот к разговору о том, о наших тенденциях. Потому что тенденция — у нас сегодня не хватает кадров. Еще Сталин говорил: «Кадры решают все». Но некоторые Сталина не любят. Я понимаю тех людей, которые, являются потомками репрессированных или тех народов, которые попали под ситуацию с переселением, это одни из самых трагических событий в истории нашей страны. Но, тем не менее, это был человек, который, во-первых: был главнокомандующим и внес неоценимый вклад в Победу Великой Отечественной войны.

Ю.Д.: — Вы все-таки считаете, что взяточное влияние, оно влияет и на нашу молодежь?

А.К.: — Мы превращаем это в школу юного коррупционера. Потому что во всем проблемы. Даже был скандал в уже ушедшем году, с олимпиадами школьников. Когда «не блатные» школьники получили заниженный уровень их олимпиад и не прошли на льготные места при поступлении, а те школьники, родители которых раскошелились, у которых есть деньга, как говорится, они получили завышенный уровень и поступали в лучшие ВУЗы страны на бюджетные места. И детишки прекрасно это все видят, они не глупенькие, они все понимают, что да, если у нас это так, то и мы будем жить по таким же принципам. Это касается и ВУЗов, когда люди видят прекрасно, что, например, человек не ходил весь сезон. Потом он не является ни на зачет, ни на экзамен, при этом имеет все 5-ки, благополучно получает диплом. И учится и при этом на бюджете. А люди годами учатся на контракте, имеют высокую успеваемость, и имеют все права для того, чтоб перевестись на бюджет. Но при этом их туда никто не переводит, потому что они не являются блатными. Вы же поймите, все эти люди, они имеют свои семьи. И врач, который получает денег меньше чем ему просто нужно на еду, очевидно, что если он не умер, значит, он где-то эти деньги взял. А взял он у кого? У своих больных, которым он будет выписывать лекарства за деньги. Я наблюдал за человеком в аптеке. Он получал лекарства, ему выписаны были рецепты, льготник, инвалид. Я наблюдал, с какими звериными глазами люди, которые выдают лекарства складывали коробочки и совещались между собой: «Как ему так много выписали?! Ай-яй-яй! Тут же и так, и это, и то, и се!». В итоге ему некоторые лекарства дали вполовину того, что ему было выписано. Они взяли на себя право сказать, что ему слишком много. То есть фактически они наплевали на то, что ему прописан курс, что если курс не пройден целиком, то в нем нет никакого смысла, потому что это курс. От того, что у нас каждый берет на себя право принимать решения: выдать ли справку или заставить побегать — от этого и весь бардак. Это к разговору о воспитательной работе, которой у нас, к сожалению, нет.

Ю.Д.: — Вы считаете, что она должна быть строже, чем сегодня?

А.К.: — Слово «строже»… Понимаете, строже нужно обходиться с преступниками, коррупционерами, с бандитами. Надо тех, кто обворовывает страну не того, который украл булку в магазине, а то мы смотрим кадры, кто-то стащил творожную массу, и его избили так, что он инвалидом лежит в больнице, отходит от этих охранников. А те, которые вагонами и целыми бюджетами тянут, они у нас, как говорится, если, дай бог, сидят в отдельных камерах, да еще и по прогулкам ходят, стихи пишут, приветы передают. А люди ждут что? Чтобы чиновники боялись. Потому что все, в принципе, строится на страхе. Страх, это один из главных в жизни человека стимулов. Те, которые говорят: «Мы ничего не боимся», — это они врут. Потому что у каждого есть свои страхи. И страх перед тюрьмой, и страх перед высшей мерой наказания — это, конечно, большое дело. Поэтому те люди, которые совершают огромные преступления против своей страны, своего народа, или действуют в интересах западных своих хозяев, они должны привлекаться к ответственности. А в университетах преподаватели перестанут брать взятки тогда, когда им начнут нормально платить, тогда, когда им создадут нормальные условия работы, по крайне мере, тогда, я думаю, большинство перестанет. Ну, а с теми, у кого это в природе, в генах, с теми один способ борьбы.

Ю.Д.: — Хорошо. А как Вы относитесь к реформе образования?

А.К.: — Я всегда с большим подозрением отношусь к любым реформам. Потому что у нас часто берутся за реформы те люди, которые в этом очень плохо разбираются. Они не знают, как мусор вынести из своей квартиры, у них для этого слуги есть. Все за них делает кто-то. И при этом они говорят: «Мы сделаем там это…». Они какие-то бумажки издают, реформы, мониторинги проводят. Этот ВУЗ эффективный, этот нет. Вот меня всегда удивляло: а почему не спросить самих потребителей? Например, студентов. Он поступают в тот или иной ВУЗ. Поступают на контракт, за свои деньги, платят за эти услуги. Но при этом мы абсолютно их не учитываем мнение: нравится ли им учиться в этом ВУЗе. А мы оцениваем по количеству площадей, сколько министерство само выделило на науку. Значит, не результат научных исследований, а оцениваем, сколько «вбухали» денег. Баллы ЕГЭ — это что такое? Это игра в «Кто хочет стать миллионером?», да, 4 варианта ответов (задание А). Как один преподаватель, говорит: «Я, своих учеников так учу. Если не знаешь, как отвечать, в части „А“ отвечай а). Ну, почему? Там всего 4, и у тебя уже вероятность 25%». А сейчас еще пороги снижают, что, как говорится, можешь все ответить и будешь получать дипломы, аттестаты и так далее. Это наши реформы. До сих пор наши лучшие умы утекают на запад, работают в Америке, делают открытия. Говорят: «Ой, боже мой! Боже мой! Мы ничего в России не производим! У нас ничего нет. Все мы — «страна алкоголиков». Такая мы сильно «страна алкоголиков», что первым человека в космос послали, что имеем такой ядерный потенциал, извините, даже Америка до сих пор боится нас. Из-за этого только мы продолжаем существовать. И эти все открытия, научные, то, что получают Нобелевские премии, за что это все делали, наши люди, наши, русские, и представители других национальностей России. Люди, которые уехали туда, наши эмигранты, которым не были созданы условия здесь, мы создаем «Сколково». При этом «вбухиваем» туда деньги, имея другие наукограды: в Новосибирске академгородок, подмосковные городки. Почему мы туда не вбухиваем деньги? И в этом как раз проблема всего: нашей системы и воспитательной работы, и нашей реформы. Этим занимаются не те, кто должен был бы заниматься. Потому что часто просто не спрашивают мнение профессионалов, а говорят: «Вот у меня там друг сидит здесь в этом ВУЗе. Поэтому он будет все иметь. А здесь у меня не друг сидит, да еще огрызается чего-то. Я его… У, какой ты дерзкий! Я там сейчас… заберу у тебя! А у тебя че, у тебя в Сочи, что ли филиал есть? А, у тебя «Бочаров ручей»? Ай-яй-яй! Может мне туда кого-то лучше посадить, который больше будет там как-то чего-то умно делать?». Это к сожалению, наша реформа. С такой реформой я не согласен, и буду против такой реформы протестовать.

Ю.Д.: — Что можете сказать о реорганизации учебных заведений?

А.К.: — У нас такая реорганизация, что-то сокращаем, что-то присоединяем. Не всегда присоединяем неэффективные к эффективному. И два неэффективных соединяем. И, понимаете, когда критерии изначально неправильные, то и результат тоже не может быть правильным. Почему, если мы поставили перед собой такие ориентиры, что там смотрим количество людей на человека там? Да если он использует так плохо свои площади, что у него нет студентов, что они не приходят учиться. Площадей много, а студентов нет. Почему же он эффективный-то? Почему же неэффективный тот, к которому ломятся в эти аудитории студенты? Реорганизация, на мой взгляд, идет очень непросто. Делать что-то нужно с многими ВУЗами. Потому что в 90-ые годы на выдавали лицензий всем попало. «У тебя есть своя лесная школа — давай. Ты, значит, ректор, твой сын там проректор. Там, значит, еще кто-то». Здесь дело не в том, что там есть какая-то семейственность в ВУЗах. Есть ВУЗы хорошие, где была семейственность. Я считаю, что эти семьи выстроили неслабые ВУЗы, при этом. Но, простите, когда у тебя 1 человек ведет 20 предметов, это неправильно. Поэтому такие ВУЗы, конечно, должны быть либо закрыты, либо в них нужно навести порядок.

Ю.Д.: — В реорганизации плюсов нет?

А.К.: — Нет, плюсы есть такие, что вообще об этом задумались, что у нас дипломы всем подряд начали выдавать. Можно было купить их в переходе. Хорошо вообще создали эту базу, где номера хоть записывают. Сейчас в переходе уже хоть вы можете купить бумажку, но ее можно легко подать запрос — и окажется, что этого нет. То, что нужно наводить порядок это факт. Но еще раз говорю, смотря кто, будет наводить порядок.

Часть 2

Ю.Д.: — Хорошо, давайте тогда перейдем к межнациональным отношениям среди молодежи. Алексей, Вы получили «Орден Дружбы» от Президента Республики Южной Осетии, и Вы посещаете Северный Кавказ. Что Вы можете сказать о системе образования там, какие проекты реализуются? Какая молодежь?

А.К.: — Вы знаете, говоря о Кавказе — это край гостеприимства, застолья, это красивые места, природа, поэтому не хочется много говорить об образовании. Потому, что, слава Богу, что на Кавказе сохранилось образование — по тому отношению, которое вообще было в нашей стране к Кавказу, когда просто ну, наплевать, ну есть он и есть — Кавказ. Закрылись предприятия, целые вымерли моногорода. У нас в Центральной России люди спокойные. Например: выкинут человека с работы — он расстроился. У нас впадают в какой-то там бесконечный «выпивон» пока деньги есть. А там люди более горячие, более эмоциональные. Они не будут смотреть, как их ребенок с голоду помирает. Они будут как-то зарабатывать. А потом мы удивляемся: чего у нас там преступность возросла? Но если мы, простите, даже ВУЗЫ-то, которые есть, мы их там кошмарим, мы этим студентам не даем там нормально учиться, получать образование и быть под присмотром, хотя бы — я всегда в таких случаях говорю: «Вы неужели действительно считаете, что лес и горы будут лучшими учителями этих ребят?». Поэтому Кавказ для меня — это место, это часть моей страны, моей великой Родины, часть, которой я горжусь. Я не представляю себе Россию без Кавказа. Я много где был, я не только на Кавказе бываю, но и на Дальнем Востоке бывал, и в Сибири, и на Урале, на Северо-западе. Я всю страну люблю, я не представляю себе, чтоб у нас не было Дальнего Востока, или не было у нас Карелии.

Ю.Д.: — Держава…

А.К.: — Мы, наоборот, мы, понимаете, у нас только кто-то собирается что-то оттяпать, а мы говорим: «Верните то, что тогда-то ушло!». Можно ли было мечтать даже об этом, ну, вернее, мечтать-то можно было, мы все мечтали об этом, что Крым когда-то вернется к России. И самое интересное: что люди, которые жили в Крыму, об этом мечтали! Вот мне говорят: «У Украины отобрали!». Ну, мягко говоря, Украина там, и особенно это было при Ющенко, уже давным-давно разделилась на два лагеря — Западная и Восточная. Западная, которая считала, что там есть украинцы, особенным путем, вообще нам с Россией заодно. Поэтому эти территории были именно утеряны еще тогда, когда они начали разделять Украину, когда они начали запрещать русский язык, когда школьникам на переменах запрещали общаться на русском языке. Понимаете? Вот тогда Украина была, и Крым был потерян не сейчас, просто сейчас юридически произошло и я счастлив, что так случилось.

Ю.Д.: — Хорошо. Также к нам поступили вопросы от читателей, и вот один из них, вопрос задает помощник Руководителя Администрации Главы Республики Северной Осетии Алании и Правительства Северной Осетии-Алании Давид Хаханов. Он пишет: «Алексей, в связи с глобальными процессами, происходящими в мире, а также как следствие — изменение политической ситуации в стране, хотелось бы услышать ваше мнение по поводу дальнейшей перспективы развития молодежной политики в стране. Коротко направлю Вас на интересующий меня аспект. Первое — это экономическая ситуация претерпевает сложный период. Повлечет ли это безработицу, отток молодежи из регионов в центр, в мегаполисы и за рубеж?».

А.К.: — Знаете, в мире это называется урбанизация, когда люди уезжают из сельской местности, переезжают жить в города, у нас это, я не знаю, просто суперурбанизация — потому, что все переехали в Москву. Мы — страна большая, и на протяжении всей своей истории мы расселялись, осваивали новые территории, что-то присоединяли войной, что-то мирно, но постоянно было движение. И мы не просто расширялись, территорию, мы еще несли с собой какую-то свою миссианскую идеологию. Сейчас у нас идеологии нет никакой, и поэтому люди едут туда, где им легче, где есть какие-то условия для жизни. Я не перестану твердить это, что пока не будут созданы нормальные достойные условия для жизни в регионах, хотя бы минимальные условия, то люди будут оттуда бежать. Я приезжаю в какие-то города крупные города, где есть предприятия, даже машиностроительные комплексы. Я спрашиваю: «У вас есть бассейн? «Нет!». Есть районы в регионах, где нет театров. Почему считается, что это роскошь? Да это не роскошь! То же самое, что машина — это не роскошь, а средство передвижения. Люди приезжают и просто не знают, что такое то, что является обыденным для многих других людей. Необходимо создать условия, в первую очередь — рабочие места, чтобы люди могли зарабатывать, чтобы у них был кусок хлеба, нормальные зарплаты, социальная инфраструктура. Необходимы в спорте не только высшие достижения, но и спорт массовый, когда каждый ребеночек обязательно ходил бы в бассейн, зимой бы — на каток. Есть целые регионы, где не заливают зимой катки. Это же элементарные вещи! Вот я приехал, не буду называть регион, чтоб не позорить, но мне стыдно просто за то, что зимой не заливаются катки и ребята не играют в хоккей, и не катаются на коньках.

Ю.Д.: — Хорошо, а что Вы можете сказать насчет патриотического воспитания в целом? На Северном Кавказе.

А.К.: — Ну, за что я люблю Кавказ — так это за то, что, в отличие от нас, москвичей и жителей Центральной России, им все-таки удалось сохранить свои традиции, свою культуру, верования — это замечательно. В том, что нам завещали предки — в этом было очень много блага: это отношение к старшим, отношение к труду, отношение к прекрасному полу, да, такое вот именно мужское отношение, да, когда мужчина никогда не поднимет руку на девушку. Поэтому вот это — большое преимущество Кавказа. Некоторые злятся, ревнуют, завидуют Кавказу, говорят: «Вот, там вот они там такие, сякие!». Есть много минусов. Это касается и большой безработицы, в некоторых регионах очень много, например, пьющих людей. В таких республиках, как Чечня, Ингушетия — там вообще не пьют! Мусульманские республики, там с этим очень строго. Но для меня очень дорого, что люди чтят свои традиции. При этом некоторые говорят: «А почему там навязывают свои традиции?». Свои традиции никогда нельзя навязывать — «в чужой монастырь со своим уставом не лезь!». Поэтому, я приезжаю на Кавказ, я соблюдаю те традиции, которые там есть. Мы — одна страна, у нас один паспорт, можно свободно перемещаться. Но нужно прекрасно понимать, что мы — Федерация, и традиции в разных регионах у нас отличаются. Я вижу Кавказ другим. Я вижу это местом на карте моей страны, где удалось сохранить свое истинное лицо и не лечь под Запад, под западные ценности, под «гамбургеровую» идеологию, и в этом их сила. Я считаю, что в этом следует брать пример с них.

Ю.Д.: — Алексей, расскажите еще, пожалуйста, про противостояние и непонимание между конфессиями многонационального общества.

А.К.: — Это как раз и является, с одной стороны, проблемой многонационального общества, — потому, что когда много разных людей, с разными представлениями, интересами и так далее, то, конечно, нужно здесь работать, чтобы учитывать интересы и одних, и других. Но, с другой стороны, это и конкурентное преимущество — потому, что мы всегда были многонациональной страной. Мы были многоконфессиональной страной, где была большая сильная религия христианская, православная и Москва — это третий Рим. Каждый русский может гордиться тем, что он наследник Римской традиции потому, что была сначала, вы помните, Западная Римская империя, потом Восточная Римская империя (Византия), а сейчас — мы только наследники православной веры, которые отстаивают эту веру. И также Россия, еще с момента возникновения Казани, стала единым целым и с исламской культурой, и это всегда было нашей сильной стороной — то, что мы — разные, но нас сплотила великая Россия. Когда люди научатся понимать, почему так или иначе люди мыслят, почему, что является для них важным, ценным, святым. И когда люди научатся уважать это — тогда и не будет проблем, но нужно прекрасно понимать, что все люди разные и всегда возникают конфликты. В свое время было Министерство в Советском Союзе по делам национальностей. Я считаю, это была правильная практика. Сейчас у нас создали Министерство по делам Северного Кавказа, и не стоит на этом останавливаться. И Министерство по делам национальностей тоже должно рано или поздно появиться.

Ю.Д.: — Что вы можете сказать о теракте во Франции? Это как-то относится к данной теме, как Вы считаете?

А.К.: — Ну это, безусловно, относится к данной теме в каком плане. Прежде всего, в плане последствий этого теракта. Почему в плане последствий. Потому, что предпосылки его, вы знаете, они очень спорные. Я часто вижу закономерность — где-то происходит теракт, причем обязательно, чтоб теракт этот якобы или не якобы совершили мусульмане, а потом Соединенные Штаты бомбят какую-нибудь страну. Поэтому всегда лично я отношусь с подозрением, когда все ясно, когда прям там аж на поле боя, как говорится, террористы забывают свои документы, причем сами они взрываются, а документы все целехонькие, невредимые. Более того — буквально недавно посмотрел такое небольшое расследование по поводу записи, как там была стрельба, как полицейские стреляют, конечно, все основания предполагать, что это могло быть постановкой. Я надеюсь, что я сейчас не оскорблю чувства тех людей, которые потеряли в этом теракте, если таковые существуют, своих близких и тех людей, которые вообще очень больно восприняли эту ситуацию, я всегда являлся и буду продолжать являться противником любого рода терроризма, взрыва людей, ни в чем не повинных, и я всегда очень сострадаю. Был теракт 11 сентября в Америке. Джузеппе Кьеза снял прекрасный фильм о том, как вкладывались эти все снаряды, как готовилась вся эта постановка, с тем, чтобы затем вторгнуться в Ирак, то стало понятно, что мы, обычные люди — мы просто зрители в этом кинозале этого большого американского Голливуда, где все это развивается, совершенствуется и одну из самых первых их постановок — это был «Перл Харбор», когда они сами разбомбили свой корабль для того, чтобы потом начать войну против Японии. Нет практически никаких сомнений, если они до этого дошли, значит, почему не сделать бы это и в других точках? Такое же было и в Бостоне, простите, когда показывают кадры: везут на инвалидном кресле, якобы, с оторванной ногой; потом оказывается, что ногу ему еще оторвало еще в Афганистане. Поэтому все это понятно и к этому надо относиться, нужно с большим вниманием и — более того — конечно, любые жертвы, которые происходят — это очень плохо, мы им сопереживаем — как любой здравомыслящий человек, но в этом смысле у меня всегда вот возникает вопрос о цене жизни. Говорят: «жизнь — бесценна», но, как известно, стоимость жизни есть. Сегодня стоит такой вопрос: почему всегда цена жизни, например жителя Америки или Европы, она всегда выше, например, чем цена жизни жителя Сирии, Ливии, Афганистана. Ведь там постоянно кого-то взрывают, убивают, бомбят, расстреливают, издеваются и пытают. Когда у нас был теракт в Волгограде, главы стран мира выходили на шествия в Париже или там где-то, сказать «Нет!»? Они не писали «Мы все — русские и мы все — волгоградцы!». Они пишут про издание, у них 60 000 тираж был, очень маленький тираж. А сейчас будет огромный, многомиллионный тираж. Для них это, понимаете, хорошая очень кампания — «пиар на крови» на мой взгляд, это очень страшно. И вот это вот неравенство людей, которое есть, когда люди делят на людей первого сорта, людей второго сорта. Вы посмотрите, какие товары вам на полки они складывают с пометкой — «это товары, которые произведены для стран третьего мира». То есть, Россию давно уже относят к странам третьего мира. И не думайте, что с вами будут церемониться. Раньше все смеялись, когда говорили, что если сейчас мы сдадим Югославию, если мы сдадим Ирак, Сирию, мы говорили, что завтра за нас возьмутся! А сегодня они уже не смеются — потому, что сегодня уже пылает Украина и сегодня там гибнут наши люди, уже не до смеха.

Ю.Д.: — Вопрос от Сергея Давыдова: «Алексей Валерьевич, прокомментируйте, пожалуйста. Несколько лет назад я слышал о ваших инициативах по поводу распределения студентов ВУЗов после окончания образовательных организаций на предприятия и госучреждения. А не так давно эту инициативу на законодательном уровне озвучил Андрей Исаев в законе „О первом рабочем месте“. Была ли эта работа с Исаевым совместна, или это дублирование ваших идей? И если дублирование, не обидно ли Вам, что Ваши идеи используют другие?».

А.В.: — Наша организация «Российский профсоюз студентов» взаимодействует со всеми существующими политическими силами страны, с государственными органами и могу сказать, что мне приятно, когда наших чиновников озаряет «Эврика!». Они сидели-сидели и не делали этого многие годы, а тут «Ах!», вот так озарилось, обычно человек лучше реализует ту идею, которую он придумал сам. Поэтому, слава Богу, если они будут думать, что это они придумали. А вообще это придумали не мы, это все придумано до нас, все новое — хорошо забытое старое, советская практика, когда были молодые специалисты, которых распределяли. Понятно, сейчас уже времена другие, но, тем ни менее, молодежь мечтает о том, чтобы у них была возможность работать по специальности. Почему? Потому, что сегодня больше половины выпускников ВУЗов не трудоустраиваются по специальности — эта большой урон и экономике и им как профессионалам, они не растут, а идут торговать пирожками. Поэтому это должно быть обязательно, на законодательном уровне, что человек, отучившись, должен получить возможность, получить гарантированное первое рабочее место по специальности. Причем нужно понимать, что это не крепостное право, он должен получать за это достойную оплату труда, жилье в том регионе, куда он поедет, нормальные условия для развития, и тогда будет нормально, и тогда мы сможем сохранить нашу большую страну. Потому, что как мы уже говорили, все уезжают в центр, а если мы хотим остаться Империей и большим государством, ведь мы всегда были Империей. И что была Российская империя, потом была Советский Союз — это тоже империя. И Россия — это страна, сплотившая множество народов, огромные территории, которые оставили нам наши предки, и мы должны с уважением к этому отнестись и сохранить их. А сможем мы это сделать тогда, когда мы будем не только Москву развивать и осваивать. Когда мы начнем относиться с уважением — в том числе, и к тем людям, которые живут в регионах, которые не бросили могилы своих предков. И тогда мы сможем жить в стране, которая действительно мощная, сильная, когда у нас будет сильная экономика, когда вы будем что-то производить, не только нефть и газ. Слава Богу, что у нас это есть, не стоит там бросаться и говорить, что у нас нет ничего, кроме этого. У нас есть люди, умные люди, трудолюбивые люди и очень хорошие, и очень добрые. И я горжусь тем, что я родился в этой стране, ни в какой другой, и я отсюда никогда не уеду. И надеюсь, что мы сможем построить справедливое общество здесь.

Ю.Д.: — Спасибо огромное Вам, Алексей за интересную беседу. Уважаемые зрители, до новых встреч, до свидания!

А.К.: — Всего доброго!

Полная версия на видео «Открытой студии»

Над программой работали: Юлия Дюжева (ведущая), Елена Наумова (фото; текст; гостевой редактор), Александр Фатеев (оператор-монтажер)

Примечание: Уважаемые читатели «Свободной прессы», приносим вам свои извинения за возможные технические неточности, с которыми вы могли столкнуться при прочтении данного материала.