Режиссер В. Манский: Зачем Путину Михалков — чемодан без ручки?

Родился 2 декабря 1963 г. во Львове. В 1990 г. окончил операторский факультет ВГИКа (мастерская С. Медынского). Автор телепрограмм «Семейные кинохроники» (1995−97, ОРТ, ВГТРК, «Пятый канал»), «Реальное кино» (1996, ОРТ; с 1999 — РТР). В 1996—1998 гг. — генеральный продюсер телеканала «REN-TV». С 1999 г. — руководитель службы производства и показа документальных программ на канале РТР. С 2004 г. — худ. рук. студии «Вертов и Ко». Генеральный продюсер Национальной премии «Лавр» в области неигрового кино и телевидения.

Онлайн конференция с Виталием Манским состоялась 18 августа в 13.00−14.00

«СП»: — Вы только что вернулись из Выборга, с фестиваля. Вы были членом жюри?

— Я был в жюри, это, знаете, такая шутка, кто такой Карл Маркс? Экономист. Как тетя Софа? Нет, тетя Софа — старший экономист. Вот и я так же. Я был председателем жюри конкурса документальных фильмов. Вернулся на родину и приступил к производству собственной картины. Фестиваль меня порадовал, посмотрел несколько игровых картин, фильм «Шапито-шоу» поразил меня. Хотя, было предожидание, несколько фильмов стало для меня открытием. Это «4 дня в мае», фильм «Дом», это я называю игровые, и что порадовало, что Выборг — это так громко звучит название города, а на самом деле это райцентр в Ленинградской области, типичная российская глубинка, в которой, казалось бы (об этом нам все время говорят), не хотят смотреть российское кино. Но на всех картинах были полные залы в главном кинотеатре города. Люди покупали билеты, даже на документальные фильмы зал был не пустой. Это было приятно осознавать, потому что вся статистика говорит сейчас о падении интереса к российскому кино. Программа не была для меня открытием, то, что мы наградили, я видел уже до этого в прошлом декабре на фестивале «Артдокфест», президентом которого я являюсь. Эти фильмы получали нашу премию «Лавр». Это говорит, что с одной стороны, эти картины достойные, мы отметили три картины, дали призы, а с другой стороны, ничего нового я не увидел. И это огорчительно. Я тут ни на кого не пеняю. Я знаю, что фестивали хорошие есть, мы уже отбираем на «Артдокфест», и с прошлого года можно было бы взять более сильные работы, хотя, не мне судить, у меня есть свой фестиваль, у них- свой. Как фестиваль «Выборг- окно в Европу», он любопытен, я с удовольствием провел там неделю.

Вопрос с сайта «СП» от Димы Лихачева, программиста:

— Многие студенты боятся публиковать свои фильмы в интернете, т.к., «его тогда не возьмут ни на какие кинофестивали». Это правда?

— Ни на какие- это неправда, а на «Артдокфест» точно не возьмут. Мы ввели достаточно жесткие требования к фильмам, которые претендуют на участие. Эти фильмы должны быть российскими премьерами, для картин зарубежных (а у нас фестиваль открыт для всего мира), снятых на русском языке, там жестко, это должна быть российская премьера. А для наших фильмов, ну, человек снял, ждать до декабря это нужно иметь большую силу воли, и поэтому у нас есть в регламенте право до трех публичных показов, т.е., можешь показать друзьям, героям, можешь даже в кинотеатре каком-то одном устроить, мы не можем задерживать фильм на год. Но если ты хочешь участвовать на крупном, главном (как нам хотелось бы позиционировать) фестивале, это должна быть премьера. Подобные требования на всех серьезных фестивалях мира. Потом- пожалуйста, без остановки показывай на любом фестивале… Что касается интернета, по нынешним временам это даже больше, чем просто публичный показ, это как по телевидению бы показали. Это достаточно большая аудитория и даже трудно посчитать (еще же делают перепосты) сколько человек его посмотрело. Зачем тогда фестиваль, если фильм уже получил свою аудиторию, оценку, критику. Фестиваль открывает картину, это праздник, для этого мы работаем в течение года, отбираем картины.

«СП»: — Какие еще требования к фильмам? Хронометраж?

— Любой. Если кто-то снимет фильм, который будет длиться 45 часов, мы его покажем. Кто его будет смотреть? Но мы- единственный фестиваль в мире, который его покажет.

«СП»: — А минимальный хронометраж?

— Одна секунда. Без вопросов.

«СП»: — Кто-нибудь уже предложил такой фильм?

— Нет.

Вопрос с сайта «СП» от Димы Лихачева:

— У нас на сайте есть такая рубрика «ВГИК, студенческое кино" — svpressa.ru/vgik/video/ - но, правда, с ней есть некоторые правовые проблемы, т.к. мы договариваемся непосредственно со студентами, о размещении фильмов на сайте, а правообладателем является ВГИК, а не авторы фильмов!

— Это серьезная проблема, и мы точно ее сейчас не обсудим. С одной стороны, интернет- великое освобождение. Человек получает свободный доступ к информации. С другой стороны, любая свобода может привести к катастрофическим последствиям. Она грозит уничтожением, развития авторского независимого кинематографа в России. Когда какие-то ресурсы размещают коммерческое кино, это просто воровство у успешного и богатого и не более, хотя, это тоже плохо. Но когда размещают независимое кино, у которого очень узкий аудиторный запас, кино, не прошедшее государственную цензуру, не получившее прокатного удостоверения, т.е., ни от проката, ни от DVD, затраченных на создание денег оно вернуть не может, и единственная возможность у такого кино выйти в легальный интернет, чтобы пользователи, желающие посмотреть эту картину, могли заплатить какие-то деньги, чтобы продюсер этого кино или режиссер смог бы вернуть хотя бы часть и дал бы деньги на следующий проект. А если эти фильмы независимые все будут смотреть бесплатно, продюсер не рискнет вкладываться в следующие фильмы. Я за то, чтобы бесплатно смотрели порнографию. Я ее не люблю, и я хочу, чтобы производители этих фильмов не получали обратно потраченных денег, давайте их банкротить бесплатными просмотрами.

«СП»: — Возможно ли сделать на сайте «СП» рубрику для документального кино. Считаете ли Вы, что это было бы полезно авторам?

— Я думаю, когда фильм уже вышел на фестивале, происходит рождение фильма, и когда фильм уже попытал счастье в других каких-то формах коммуникации, пусть и не нашел это самое искомое счастье, то ему прямая дорога в интернет. Здесь он может выбирать, где размещаться сейчас ресурсов много. И «Свободная пресса" — хорошая платформа для подобных размещений. Но нужно понимать, что это- выбор даже не автора фильма, а продюсера.

«СП»: — Читателей сайта интересует судьба героинь Вашего фильма «Девственность». Вы как-то следите за ней?

— Я не могу сказать, что держу руку на пульсе, там у меня была такая фриковая героиня Карина-Барби. Когда я снимал ее, она была еще менее известной, но с ее очевидной дорогой в ад было все ясно. Что касается девушки Кристины из «Дома-2», она теперь живет с мамой в Москве, работает продавщицей в магазине, думаю, она успокоилась и наладила свое цивилизованное существование, лишилась девственности, надеюсь, с любимым человеком. Не знаю, это информация полугодичной давности. А Катя, та самая, которая продала девственность в фильме, она родила, воспитывает ребенка без мужа и на нее у меня самые большие надежды. И мне кажется, что она поступила честнее всех в этом фильме, хотя, тоже совершила определенное грехопадение.

«СП»: — А Карина-Барби уже достигла конечной точки?

— Ну, в ад-то она попадет в свое время, может, мы с ней будем сидеть на соседних сковородках жариться. Кто знает? Но то, как она живет, какую философию она проповедует, если есть ад и рай, то понятно, где будет ее прописка.

Вопрос с сайта «СП»:

— Вам нравится Гай- Германика? И такой стиль под документальный?

— Когда я был председателем жюри на «Кинотавре» в конкурсе «Короткий метр», увидел первую работу Гай-Германики «Девочки». Мы решили этой картине дать главный приз, и помню как вся общественность, кинокритики недоумевали. Потом Германика экранизировала свою же картину «Девочки», превратив ее в «Все умрут, а я останусь», и это не вызвало у меня никаких противоречий, это было органично. Хотя, мне жаль, что она ушла при ее наглости, борзости и таком хорошем потенциале из документального кино. Потом сериал «Школа»… Сейчас, я знаю, она снимает на Первом канале какую-то жесть о 30-летних женщинах, видимо, в той же эстетике.

«СП»: — Что Вы думаете о выделении Михалкову земли под Дворец фестивалей?

— Это вопрос к власти. Я, честно говоря, искренне не понимаю- зачем это нужно Путину, которому нужно, пусть и формально, пройти думские и президентские выборы. Зачем ему этот чемодан без ручки?

«СП»: — Михалков?

— Ну, конечно, потому что уже даже сторонники этого великого режиссера, ну, не то, чтобы сторонники, а его электорат, его уже терпеть не могут, а тут при таких очевидных раскладах отдавать ему землю… Я ведь с Михалковым не борюсь, и мне вообще фиолетово, что там будет с Михалковым. Я стою исключительно на интересах российского кино. Хочется знать, киносоюз обязательно направит запрос- кому по документам дается землеотвод? Потому что я сам директор фестиваля, и знаю, что фестиваль, как бы это там красиво не звучало- международный, национальный, что угодно- на самом деле дирекция фестиваля это частная коммерческая организация. И вот дается землеотвод, а фестиваль это, знаете ли, такое облако… А земля в Москве- это очень конкретная штука, которая стоит денег. Кому конкретно дается этот землеотвод? По Уставу дирекция фестиваля может заниматься промышленным производством. Получается, частному предприятию, которое укрывается за облаком с красивым названием «фестиваль», дается несколько гектаров в центре Москвы, я уж молчу, что фестиваль длится 10 дней в году, а в остальные дни что там будет происходить? Он может через три года этот фестивальный центр продать, подарить кому-то на День рождения. Это становится частной собственностью. А в Москве есть Государственный Музей кино, который функционирует круглый год, государственный, и любая его собственность государственная, там могут меняться директора, сотрудники, но он остается у государства, как Третьяковка.

«СП»: — Я слышал, Михалков собирается выделить место и музею кино?

— Так может, наоборот? Построить музей кино, который будет предоставлять крышу Михалкову на 10 дней, он будет постоянно действующим, культурным Центром, который вокруг себя создаст пространство. Почему Михалков должен с барского плеча что-то выделять музею? Более того, Музей кино уже существовал на подобных основаниях в Киноцентре, и когда Киноцентр не без участия Михалкова, продали, именно в этот момент Музей кино попросили освободить помещение. Сейчас он опять берет имидж музея кино, опять под это денег хочет, еще один киноцентр, а потом опять сказать, друзья мои… Это цинично, беспардонно, бессовестно, если это слово можно употребить в контексте этого господина. И, конечно, государство не имеет право на это, и мы будем интересоваться- какие правовые аспекты для этого строительства? Есть же опыт «Три Тэ», город выделил здание в центре Москвы для студии «Три Тэ» в аренду? Потом каким-то хитрым способом эта аренда превратилась в собственность, сейчас здание снесено под корешок, теперь там строится отель. Почему, если это произошло со зданием «Три Тэ» это на произойдет с Дворцом фестивалей? Мы же давно живем, все знаем, все про это понимаем. Почему опять за наш счет решаются частные интересы конкретного бизнесмена от кино?

Вопрос с сайта «СП» от жителя Риги:

— Вам с группой необходимо приехать в Ригу и снять фильм о государственном геноциде в Латвии в 1990—2011 гг. г., здесь это сделать некому- боятся, даже остатки группы Подниекса.

— Ну, остатки группы Подниекса не боятся, я знаю их, это мои друзья. У них своя точка зрения. Я даже понимаю, почему они это делают, но не принимаю.

«СП»: — Вы имеете ввиду геноцид?

— Геноцид- слово жесткое, хотя, наверное, это не демократичная политика, но я ее понимаю, хотя, категорически не принимаю. Но понимаю, почему они это делают. Потому что им нужно создавать собственное национальное государство. Если бы они дали всем этим паспорта, на первых же выборах там бы начались процессы, простите за грубое сравнение, Осетия 8 августа. Они идут очень жестким путем, я не даю советов, но я эту картину не могу снимать, потому что я и понимаю это, и не принимаю это. Здесь очень много конфликтов.

«СП»: — Государство выделяет деньги на документальное кино?

— К сожалению, государство только выделяет и ничего не делает на 350 фильмов в год. У нас нет столько режиссеров, которые бы смогли сделать хоть сколько-то качественное документальное кино. Эти картины потом никому не нужны, их не показывают по телевидению, их не выпускают в прокат. На фильм выделяется 1 миллион рублей, если снимать на такую камеру или телефон, это, конечно, много, но если мы говорим о профессиональной работе (а только сведение звука стоит больше миллиона рублей), то понятно, что это мало. Этим деньгами только греют воздух.

«СП»: — Средний бюджет Вашего фильма?

— Где-то 100 тысяч долларов, т.е., 3 миллиона рублей.