Первые санкции против России

Первые санкции против России Америка ввела в разгар Гражданской войны. Произошло это во время начавшего в нашей стране голода, который Белый Дом хотел использовать, как политический инструмент.

10 октября 1919 года странами Антанты и США была начата экономическая блокада молодой советской России. Этому предшествовали англо-французская интервенция и начавшаяся советско-польская война. Несмотря на некоторые военные успехи армии Юзефа Пилсудского, стремящего воссоздать Речь Посполита в границах 1772 года, премьер-министр Великобритании Ллойд Джордж летом 1919 года заявил: «Мысль подавить большевизм военной силой — чистое безумие…, и надеяться на них (Деникина, Колчака, чехов и поляков) — значит строить на сыпучем песке». Интересно, что английский премьер-министр был также против организации экономической блокады, но её всё-таки ввели под американским давлением.

Почему это произошло, рассказал профессор университета Рутгерс Дэвид Фоглесонг в своей книге «Американская Миссия и Империя Зла: Крестовый поход за «свободную Россию». По мнению авторитетных экспертов, эта книга является результатом потрясающих трудов в различных американских архивах. Сам автор убежден, что американская политика в 1917—1922 года основывалась на философии историка Фредерика Тернера, который считал, что «американский народ возник на границах цивилизованности и дикости… и у России был аналогичный опыт». Более того, в американском обществе того времени были сильны убеждения, что крушение царской автократии — это начало новой России.

При всем при этом американские чиновники отрицательно относились и к российским демократам-либералам, в первую очередь, к эсерам. Вначале они ставили на «казачьего гетмана» Г. Семенова, но после того, как пообщались с ним, пришли к выводу, что протеже является «слишком тяжелым человеком». Так или иначе, было решено отправить войска, чтобы на месте оценить потенциал Красной Армии.

Канадский журналист Мишель Керлей (Michael Carley) в своей статье «В начале холодной войны», опираясь на книгу Дэвида Фоглесонга, считает, что американская интервенция в Архангельске и Владивостоке летом 1918 года, была направлена, как против немцев, так и против большевиков. Эта двойственность американского президента Вудро Вильсона объяснялась очень просто. С одной стороны, он не хотел потерять общественную поддержку прогрессивных американцев, выступающих под лозунгом «Руки прочь от России», а с другой — не ссорясь с Францией, Великобританией и Японией, решил незаметно свалить на них вину за агрессивные действия против Советской России. И из всего этого, конечно же, извлечь колоссальные экономические выгоды.

Именно поэтому в Россию был отправлен символический по масштабам того времени воинский контингент — 5 тысяч в Архангельск, и 8−10 тысяч на Дальний Восток.

Для того чтобы оправдать этот шаг, был привлечен журналист агентства «Ассошиэйтед Пресс» Джордж Кеннан-старший, — тот самый, который клеймил царизм на страницах своей газеты. Вплоть до 1917 года его статьи описывали страдания и несчастья людей, живших на просторах Российской империи. Он имел репутацию авторитетного специалиста по России, и именно он первый заговорил о большевизме, как о немецком проекте. Иными словами фальшивые «документы Сиссона» вполне могли выйти из пера Джорджа Кеннана-старшего или по его подсказке.

По иронии судьбы с «немецким золотом в русской революции» спустя многие десятилетия разбирался его однофамилец, лауреат Пулитцеровской премии Джордж Кеннан. Изучив «документы Сиссона», он обнаружил очевидный обман.

Но это было в 1955 году, а в 1919 году, рассуждая на тему, плохо ли, или хорошо таким образом манипулировать обществом, ближайший советник Хауз Эдуард Манделл сказал своему патрону Вильсону, что нет никакой разницы между тайной, касающейся чести женщины, и секретами большой политики. Иными словами, американские власти при любом развитии событий могли и должны были записаться в лучшие друзья враждующих сторон. Таким образом, политика Белого Дома по отношению к Европе и к России должна была укладываться в правило, что «лучший любовник тот, который дружит с мужем любовницы».

Позднее идея немецкого следа в русской революции была подхвачена и развита различными либеральными движениями, в том числе и современными российскими.

В реальности же американский президент и его окружение опасались не русской революции, а гражданской войны в Мексике, которая могла перекинуться в Америку.

В противовес осторожному президенту США его госсекретарь Роберт Лансинг открыто ненавидел новую Россию. «Можно легко представить себе физическое отвращение Ленсинга перед пахнувшими потом и табаком дерзкими „tovarishchami“, которые угрожают превратить Россию и весь Мир в кипящий котел социалистической революции», — с иронией писал Фоглесонг.

По его словам, американская враждебность по отношению к большевизму была основана на страхе перед приезжими и «цветными». Иммигранты и воинствующие американские негры, которые были дружны со смуглыми мексиканцами, стиснувшими ножи в зубах, являли собой новое изображение большевизма в 1919 году. За счет этого и начала формироваться американская ненависть к «красной империи», хотя это не имело никакого отношения к русским.

Именно к Роберту Лансингу пришла идея ввести санкции против России. В это время американские газеты стали публиковать фоторепортажи о начавшем в России голоде, и госсекретаря осенило. Он отказывается от использования немецких войск для борьбы с большевиками в 1919 году и убеждает президента ввести против советской республики санкции. Таким образом, внутренние проблемы с продовольствием стали первопричиной экономической блокады Антанты, а не подписание мирного договора между Советской Россией и Германией в марте 1918 г. в Брест-Литовске, как того представляют многие критики политики Ленина.

Мишель Керлей пишет, что президент США, будучи больным, всё же внес поправку в свой приказ о блокаде России. Он потребовал обеспечить продовольствием Петроград, мотивируя это тем, что русская столица вот-вот должна была захвачена частями Юденича. Впрочем, другие источники говорят, что Вильсон был шокирован «белым террором». На этой почве у него возникли сильные разногласия с Робертом Лансингом.

Впрочем, блокада продлилась недолго. Уже 16 января 1920 Верховный Совет Антанты принял решение ослабить санкции, и разрешил торговые операции с «русским народом» (кооперативными организациями). Окончательно санкции были сняты в 1925 году. Как и предполагал президент Вильсон, выгодоприобретателем его политики вокруг введенных санкций 1919 года оказались именно США. Так, импорт американских товаров в 1925 году был самым объемным и значительно превышал европейский. А к концу 20-х годов прошлого века поставщиками продукции были уже около 800 крупных американских фирм.

На 1 октября 1928 г. в нашей стране действовали девять американских концессий и шесть договоров, которые предусматривали оказание всесторонней помощи фирмами США. Бизнесу из Старого Света оставалось лишь с завистью смотреть на заокеанских коллег.

Снимок в открытие статьи: гражданская война и иностранная военная интервенция. Архангельск. 1918 год. Выгрузка английских танков на причалах Архангельского порта. Снимок из архивов Архангельского краеведческого музея. Репродукция Валерия Матыцина /ТАСС