Импорт политического авторитета

Внутренняя политика причудливым образом связана с международными отношениями, что временами превращается в некий фетиш, если угодно — политический инструмент. Подобная связка работает не только в России, но и в других странах мира, где оппозиция делает ставку на использование позитивного имиджа США для достижения узкокорпоративных или мелкобуржуазных интересов, как было принято говорить на партийных митингах времен СССР. Доказательство тому — утечка в СМИ сообщений о встрече сотрудников американского посольства с представителями оппозиции в Костроме.

Причем об этом накануне региональных выборов сообщает сам пресс-секретарь посольства США в Москве Уильям Стивенс. «Мы подтверждаем, что двое американских дипломатов отправились в Кострому на этой неделе. Они просили о встречах как с государственными чиновниками, так и с представителями различных партий, участвующих в грядущих местных выборах», — говорится в официальном заявлении. Зачем идти на такие «жертвы» и уезжать за более чем 300 километров от Москвы? Ответ лежит на поверхности: своим реверансом Вашингтон придает оппозиции значимость, показывая, что «борцы с кровавым режимом» пользуются легитимностью и расположением Запада. Целевая аудитория — столичная городская молодежь, выросшая на зарубежной поп-музыке и голливудских блокбастерах.

Что происходит дальше? А дальше — самое интересное. Чем сильнее федеральные СМИ атакуют Навального и его товарищей по цеху, тем стремительнее растёт его узнаваемость, формируется политический бренд. В качестве примера приведем цитату из телевизионного эфира одного из государственных каналов: «По неофициальной информации, оппозиционер отчитался перед иностранными друзьями о проделанной работе в ходе избирательной кампании». Т.е. созданный через третьи руки образ дает протестной толпе «на выходе» негласного предводителя, которому она симпатизирует только в силу его отчужденности, его «перманентного несогласия» с властями. Вот почему антиамериканизм играет на руку оппозиции, а не провластным группам. Таким образом, формируется икона для городского «пролетариата», который протестует не из-за того, что ущемлены его «базовые инстинкты» (если выражаться языком русско-американского социолога Питирима Сорокина), будь то потребность в пище, в «самовыражении», в «собственном достоинстве», а также наличие «рефлексов группового» и «индивидуального самосохранения». Однако больше всего городское население подвержено тому, что Сорокин называл «инстинктами драчливости, борьбы, конкуренции, творческой работы, разнообразия и приключений». На этих клавишах играют все революционеры современности.

Подтверждение данного тезиса мы находим и у американского революционного теоретика Джека Голдстоуна. Предоставим ему слово. «На самом деле революции чаще происходят не в самых бедных странах, а в странах со средним уровнем доходов. Когда началась Американская революция, колонисты жили гораздо лучше, чем европейские крестьяне. В самой Европе революция 1789 г. произошла в стране, крестьяне которой жили в целом лучше, чем крестьяне в России, где революции пришлось ждать еще сто с лишним лет», — пишет Голдстоун в работе «Революции. Очень краткое введение». Едва ли возможно оспорить подобную логику, особенно когда сравниваешь уровень жизни в Москве с условиями, в которыми живут наши соотечественники в провинции. Парадокс состоит в том, что столица оппозиционна всегда, в то время как провинция готова терпеть сиюминутные лишения ради будущего. И дело здесь не в том, что им не с чем сравнивать.

В идеале мы имеем дело с принципиально иным мышлением, избавленным от категорий homo oeconomicus. Не случайно Голдстоун приходит к довольно нетривиальному заключению, далекому от канонов марксизма: «Что превращает нищету и неравенство в движущий мотив революции? Главную роль здесь играет убеждение в том, что существующее положение вещей не является неизбежным, а возникает по вине режима. Народ поднимается против власти, только когда элиты и группы населения бросают режиму обвинение в несправедливости, порождаемой его некомпетентностью и коррупцией либо фаворитизмом в отношении одних групп за счет других». Поэтому даже при идеальных социальных условиях жизни власть остается хрупкой субстанцией, которую непременно следует оборонять при помощи разъяснительной работы через СМИ. Должно произойти именно то, что философ Сергей Кара-Мурза именует «превращением власти в авторитет».

Что происходит на деле? Обратимся к фактам. 20 сентября в московском Марьино состоялся оппозиционный митинг «За сменяемость власти». Скажем откровенно — ключевой лозунг оставляет желать лучшего, особенно на фоне того, что его организаторы и кураторы набирают на выборах не более 1−2% голосов избирателей. О каком народном мандате может идти речь, если «оппозиционеры» не в состоянии преодолеть электоральный барьер? Политическое послание требует уточнений. Кого имеет в виду оппозиция, ратуя за «смену власти»? Если под «властью» они понимают не только президента России, то какую нишу они отводят премьер-министру? Однако «борцы за демократию» сознательно не уточняют позицию. Для них вопрос ориентации в аппаратных делах — слишком скользкая проблема. В конце-концов, «власть» — широкое понятие, куда следует относить не только Администрацию президента, но и Правительство РФ. Ратует ли Навальный, Касьянов и кампания за сменяемость кабинета министров, в котором мы годами видим одни и те же лица? Риторический вопрос.

Вот как описывает данное событие корреспондент агентства «Медуза» Даниил Туровский: «Со сцены выступали в основном лидеры и активисты „Демократической коалиции“, которой неделю назад на выборах в Костромской области удалось набрать только 2,6% голосов…». Не случайно спальный район столицы встретил митингующих угрюмо. Причем о неэффективности мероприятия рассуждают сами представители отечественного либерализма. «Иллюзий по поводу эффективности мероприятия у меня изначально не наблюдалось; мотивация была чисто экзистенциальной: если бы я не пошёл, совесть меня бы замучила», — пишет Артемий Троицкий в своем блоге на «Би-би-си». Как ни странно, в погоне за «сенсацией» сайты телеканалов Дни.ru и РЕН-ТВ публикуют в день митинга новость с сомнительным заголовком — «Посол США в России Джон Ф. Тефт прогулялся на митинге оппозиции в Марьино». После того, как американские дипломаты опровергли это сообщение, РЕН-ТВ пришлось объясниться: «Ситуация усугублялась тем, что в воскресенье получить комментарии американской дипмиссии не представлялось возможным, поэтому на фейк отреагировали сразу несколько российских СМИ».

Теперь о тактике. Вся антиамериканская истерия, раздуваемая российскими медиа-группами, на самом деле работает на руку оппозиции, которая таким образом пытается уличить Кремль в «нечистой» игре. Поэтому не исключено, что закрытие американского центра при Библиотеке иностранной литературы им. М.И.Рудомино, действовавшего более 22 лет, станет очередным поводом для нелепых обвинений. Тем более что на эту тему высказался сам господин посол. «Посольство США в Москве глубоко сожалеет об одностороннем решении российского правительства закрыть Американский центр посольства США при Всероссийской государственной библиотеке им. М.И.Рудомино в Москве. Односторонние шаги, предпринятые Россией в последнее время, ставят под сомнение приверженность правительства России связям между российским и американским народами, которые не прерывались даже во времена „холодной войны“ и в другие сложные моменты долгой истории отношений наших стран», — цитирует «Интерфакс» заявление Джона Теффта.

К счастью, будущее российско-американских отношений не ограничивается игрой в пинг-понг с оппозицией. На кону стоят масштабные совместные проекты, которые требуют кооперации и шагов со стороны Вашингтона навстречу Москве.

Автор — директор Института стратегических исследований и прогнозов РУДН, доктор политических наук