ООН больше не место для дискуссий

Все затаились и напряглись. Все ждали своего: кровопролитиев, переворота Великой шахматной доски, явки с повинной. Все страшно возбудились и вот уже день как разряжаются. Дождались каждый своего: кто — торжества американской демократии, кто — торжества матери этого загадочного Кузьмы…

На самом деле в ООН не случилось ничего страшного. Или, наоборот, радостного. Владимир Путин в ООН выступил с речью, которую многие поспешили назвать «Мюнхенской речью-2». И это действительно так — если считать первую «Мюнхенскую речь» открывающими кавычками, а нынешнюю, ооновскую — закрывающими. «Хау, я всё сказал» — вот как всё это выглядит в контексте.

Но сначала давайте посмотрим на текст целиком. Или хотя бы на основные смысловые акценты. Обама, Дуда, Си, Абдалла. И Путин. Потому что текст важен именно целиком, и только целиком сообщает нам своё истинное значение.

Барак Обама был… назвать ли его смешным? «Россия должна… Если Россия не… то тогда… Диктатор Асад не должен… А вот Китай должен… А вот Ирану было бы полезно… А вот мы стали самой сильной нацией в мире…»

Да, с одной стороны — смешно. Комикс-геополитика. Поток подростковых банальностей, о которых нельзя даже шутить про связь между тем, что «на уме» и что «на языке». Потому что «на уме» — вообще ничего. Там простейшая программа, фортрановская, если не алголовская. Бла-бла-бла, как принято говорить у наших американских партнёров. Или, как в своё время говорила, выступая на олимпийском собрании богов и героев, Афина — персонаж моей студенческой ещё шуточной пьесы «Обсуждение Прометея», пародии на тогдашние формы общественной жизни, —

Не хорошо, если плохо, и вовсе, напротив, неплохо,

Если плохо — не плохо, а хорошо — хорошо.

Чтобы не было плохо, и хорошо чтобы было,

Надо, нужно, давайте, здорово, вместе, ура!

И, конечно же, Хор гекзаметром отвечал ей:

Крики «Правильно, верно!», бурные аплодисменты!

Пьеса была поставлена на сцене в МФТИ в 1984 г. Именно поэтому воспоминание о ней мешает мне сегодня смеяться над Обамой, которому ехидный Юрий Гиренко по итогам выступления в ООН предложил — в знак признания его заслуг перед украинским «государством» — присвоить почётную украинскую фамилию «Черненко».

Так вот, не смешно. Потому что точь-в-точь. Не приходя в сознание. Не отрываясь от бумажки (ах, нет, там был телесуфлёр!) Ни секунды не сомневаясь (функция «сомнение» отключена инструментально) ни в одном своём слове и в своём праве эти слова говорить. «Идеологическая работа, товарищи, на современном этапе означает, что каждый, товарищи, на своём месте должен работать, образно говоря, хорошо» (бурные, продолжительные аплодисменты, все встают и садятся). Кстати, об аплодисментах — как же они задели за живое наших рукопожателей! Как много раз аплодировали Обаме! Меня тоже задели — потому что ещё больше погрузили в дежа вю по имени «Черненко».

…Потом выступил поляк. Мне его слушать было как-то жутковато — он не производил впечатления зомби, как предыдущий оратор, в его глазах угадывалось что-то кроме стрелок осциллографа, он говорил гораздо осторожнее, огрызался на Россию сдержанно… Было видно, что этот парень — он, в общем-то, человеческое существо. Более того, мальчик из хорошей семьи, в школе учился, в костёл ходил. Но вынужден… При Черненко, кстати, генералу Ярузельскому было, наверное, так же неприятно выступать публично: вроде и мужик ничего, но что ж поделаешь, когда у тебя за спиной такое…

Потом подошло время китайских церемоний дядюшки Си. Он наговорил много всякого гармоничного и сообразного и лишь один раз немножко — и то не интонациями, а статистически — вышел за рамки: когда в пределах одного абзаца раз пятнадцать повторил в разных сочетаниях слово «цивилизации»: взаимодействие цивилизаций, уважение к другим цивилизациям, понимание особенностей цивилизаций и т. д. и т. п. — ну и наконец, когда Китай станет (самой?) могущественной нацией, то он не будет проявлять неуважения… («…мы ме-едленно, медленно спустимся с горы и отнесёмся ко всему стаду гармонично и сообразно»). Ну да, китайские церемонии. Делаем вид, что просто не слышим завываний уважаемого заокеанского варвара, у которого в телесуфлёре полная фукуяма…

Честно говоря, самое сильное (потому что неожиданное) впечатление произвёл на меня король Иордании Абдалла. Если вот так увидеть их всех и послушать в первый раз, не зная, кто есть кто, — никаких сомнений не возникло бы, что именно этот спокойный человек с породистым и умным лицом — лидер великой цивилизованной страны и один из самых влиятельных людей в мире, а тот, незадолго перед ним, невнятный и нервозный мулат-парвеню — из какой-нибудь небольшой авторитарной мусульманской страны третьего мира. И сказал король Иордании немного, но одну — очень глубокую и страшную мысль — сказал очень всерьёз. Как бы в алаверды выступающему вслед за ним Путину. О том, что в мире сегодня противостоят друг другу фактически две коалиции — нормальных, умеренных, вменяемых сил и невменяемых отморозков-экстремистов всех мастей.

Алаверды получилось — Путин поднял планку ещё выше, сказав о необходимости создания такой антитеррористической коалиции, которая была бы сравнима по своему значению и по своей роли с коалицией антигитлеровской.

Но в каком контексте прозвучали эти слова Путина?

Вот в каком. Семьдесят лет назад мы создали ООН — да-да, в нашей Ялте. Создали, чтобы уберечь мир от фатальных потрясений. Ялтинская система работала — несмотря на серьёзнейшие, непримиримые конфликты великих держав. В 1991 г. некоторые соучредители ООН решили, что могут теперь действовать в обход ООН, что ООН теперь только мешается у них под ногами — и стали действовать так.

Они не стали учиться на ошибках Советского Союза с его претензиями осчастливить мир экспортом революций. Они запустили свой — без Брежнева по брежневскому пути — экспорт «глобальной демократизации» и — «хоть поняли, чего натворили?»

Это был единственный момент в выступлении Путина, когда он выдал эмоцию — умеренную, без надрыва, но эмоцию. От него таких эмоций ждали в этот раз побольше, но… Это была даже не эмоция. А так, более цивилизованный парафраз известного высказывания министра иностранных дел России. Типа — «эх…»

Это было признание невозможности со всем этим что-то сделать… Не то, чтобы вообще. А вот здесь. На этой трибуне. Словами. Убеждениями.

В Мюнхене Путин говорил о том же самом. Но говорил — страстно, напористо, убедительно. Потому что явно стремился надавить и убедить. Взломать рутину дипломатического «бла-бла-бла». Добиться от «друзей» — Джорджа, Жака, Ангелы, Романо и проч. — разговора по существу в рамках той покорёженной, но всё ещё единственной возможной Ялтинской системы. «Мы должны поблагодарить президента Путина, который не только хорошо позаботился о публичности этой конференции — больше, чем ожидалось, но и который ясно и убедительно доказал, почему НАТО должно расширяться» — таков был наглый ответ, брошенный Путину от имени глобального ЦК нано-терминатором из чешского МИД с похожей на правильную фамилией Шварценбергер…

Но Путин прошёл свой путь — путь от Мюнхена-2007 до Нью-Йорка-2015. Это был очень трудный, мучительный и всё более безнадёжный путь. Даже эмоций почти не осталось — так, для справки: «Терпеть это невозможно».

Терпеть — невозможно. Что натворили — не поняли. Понимать — не хотят и не способны: понималка выключена.

Так для чего тогда это всё? Это выступление? Эти речи? Эти встречи?

На самом деле 28 сентября 2015 года мы с неопровержимой доказательной силой увидели — ООН больше не место для дискуссий.

После пробирки Колина Пауэлла — и вслед за тем незаконной, с подложным обоснованием, в обход ООН интервенции в независимое государство Ирак. После гибели десятков, если не сотен тысяч граждан этой страны. После варварских казней свергнутых интервентами и отданных в руки никого не представляющим боевикам руководителей этой страны. После «гуманитарных бомбардировок» диктатора Каддафи, убийства его детей и внуков, зверской расправы над ним самим и — в полном соответствии с его прогнозом — превращением как Ливии, так и Ирака из «авторитарных стран» в кромешный и никем не управляемый ад. После многолетнего взращивания ИГИЛ * — на деньги США, с подпиткой «живой силой», обученной инструкторами США. После — на фоне всего этого — железобетонных благоглупостей Барака Обамы, извергаемых им с трибуны ООН под громокипящие — «правильно! верно!» — бурные аплодисменты международных клакеров…

В этой ситуации всё выглядит предельно двусмысленно — и страшно. Потому что выходит так, что призывы короля Абдаллы об объединении «умеренных сил» — равно как и призывы Путина к созданию «новой антигитлеровской коалиции» — услышать в этом зале некому. Всемирный ИГИТЛЕР — это коалиция отморозков, выкормленных, выращенных, науськанных и спровоцированных Соединёнными Штатами Америки, могущественнейшей нацией мира, лидером свободы и демократии, а также Талибан **, Аль-Каиды ***, ИГИЛ и «Правого сектора» ****.

Поэтому Путин с трибуны ООН никого ни к чему не призывал. Он констатировал. Он обозначил черту — ту самую, которую пересёк обезумевший в своём «демократическом централизме» американоцентричный западный мир. Обозначил в рамках правил игры, в рамках Ялтинской системы, которую мы создавали. Но не мы приняли решение уничтожить.

А дальше… Дальше будут другие разговоры, другие дела. И другие системы.

---

* - «Исламское государство» решением Верховного суда РФ от 29 декабря 2014 года было признано террористической организацией, ее деятельность на территории России запрещена.

** - Движение «Талибан» Верховным судом РФ 14 февраля 2003 года было признано террористической организацией, ее деятельность на территории России запрещена.

*** - Верховный суд РФ признал международную организацию «Аль-Каида» террористической и запретил ее деятельность на территории России.

**** - В ноябре 2014 года Верховный суд РФ признал праворадикальное объединение экстремистской организацией и запретил ее деятельность на территории России.