Заминированная государственность

В очередную годовщину так называемой «революции достоинства» на Украине принято вспоминать достижения «Евромайдана». Впрочем, слово «достижения» необходимо взять в кавычки — безумное трехмесячное скакание не просто понизило большинство показателей экономической, политической и демографической стабильности, но буквально обрушило их. Это и сокращение территории страны, и сокращение населения, и понижение уровня жизни, и падение экономики. Логично, что рост наблюдается там, где он является явным показателем деградации: рост безработицы, рост цен и коммунальных тарифов, рост преступности и уровня миграции, рост количества жертв гражданской войны, в конце концов. Такие вот неутешительные итоги. И главное — что итоги пока промежуточные. Чума под названием «Майдан» явно не спешит покидать организм больного до его полной аннигиляции. Наши официальные лица любят говорить о том, что Украина — братская страна, что охватившее ее безумие — это временно. Однако ход событий демонстрирует нам, что «майданное безумие», скорее всего, закончится вместе с Украиной.

«Майдан», как социальный вирус, для специалистов - явление чрезвычайно интересное. Разве кто-то мог несколько лет назад представить себе, что страна, претендующая на членство в Евросоюзе, страна, которая в прошлом веке была в числе тех, кто больше всего пострадал от фашизма, страна, которая получила в наследство от СССР вторую по уровню развития после России экономику и обладающая одним из лучших потенциалов в Восточной Европе, в середине второго десятилетия XXI века скатится в приправленную нацизмом анархию, представляющую гремучую смесь гайдаматчины, махновщины, петлюровщины и бандеровщины, окажется разорвана на части гражданской войной.

Казалось бы — обычная «цветная» революция, организованная Вашингтоном. Но ведь такие были и в Югославии, и в Грузии, и в Киргизии (целых две), и в Молдавии, и на той же Украине была за десять лет до этого — и ничего, нигде не было таких последствий. Может дело уже не в технологии, а в материале, на котором она применяется?

Если бросить взгляд на историю «незалежности» (благо, она не настолько долгая), то можно проследить интересную тенденцию — вектор с несколькими повторяющими друг друга пунктами. И с каждым разом показатели этих пунктов становятся все более плачевными.

1991-й год. Помните, как идеологи незалежности агитировали население УССР отделиться от Союза? Они говорили, что Украина кормит Москву, что «москали» сожрали все наше сало, что вот отделимся от Москвы — и заживем. Никто почему-то не вспоминал о том, что отделение это разрыв единого промышленного комплекса, ведь экономика СССР была единым организмом, и разрыв ее по своему эффекту был похож на то, как если бы у человека отрубили руку или ногу. Человек без руки как-то проживет, а вот рука? Никто почему-то не бил тревогу по поводу того, что отделение это разрыв вековых гуманитарных связей, что Украина и Россия это, по сути, единое целое, единый народ. Но тогда ведь еще не было и речи о возрождении бандеровщины, запрете русского языка, история в школах преподавалась еще советская, и никому в голову не приходило говорить, что русские и украинцы — это разные народы, что Московия украла у Украины-Руси название и вообще на протяжении всей истории подавляла свободную проевропейскую Украину. Кроме совсем уж отмороженных маргиналов. Тогда предстоящий «развод» рисовался его идеологами более или менее цивилизованным.

И как вам результаты? Если в марте на референдуме о сохранении Союза в УССР за проголосовало 70,2%, то в декабре на референдуме о независимости за независимость проголосовало уже 90,32%. Конечно, тут можно спорить о том, что результаты таких опросов сильно зависят о т того, как составлены вопросы, но, тем не менее, цифры внушают. За какие-то восемь месяцев идеологической обработки населения — результат почти прямо противоположный.

Напомню, тогда и речи быть не могло о какой-то враждебности, большинство украинцев воспринимало Россию как старшего брата с общей историей, просто искренне считало, что пришло время жить отдельно, и так будет лучше для всех.

Потом был Кучма с его идеологией, суть которой сосредоточена в названии его книги «Украина — не Россия». В общем, в этом нет ничего удивительного и противоестественного. Любая государственность требует идеологического обоснования. Единственным обоснованием существования государства Украина (равно, как и всех других образовавшихся на обломках СССР) оказалось противопоставление России. Опять же, повторю — это естественно, через это прошли все. Вот только другие страны изначально заняли резко русофобскую позицию, что привело к «мягкому» этническому насилию в Прибалтике и весьма жесткому в Средней Азии и Закавказье и Молдове — как следствие, сепаратистские движения и гражданские войны уже внутри новых государств.

Украина пошла по иному пути. Нет, просто в 1991-м году невозможно было представить себе в преимущественно русскоговорящей республике какие-либо серьезные русофобские телодвижения, тем более, со стороны власти. Но, тем не менее, вектор был обозначен четко. Украине понадобилось 22 года, чтобы пройти весь тот путь, который другие пробежали в начале девяностых. Просто историческая и экономическая неразрывность наших стран замедлили процесс на долгие годы, но это была бомба с часовым механизмом, которая должна была сработать. Вернее, она срабатывала по частям, и каждая новая ее часть была гораздо страшнее предыдущей.

В сущности, на Украине в 90-е происходили те же процессы, что у нас, и к началу нулевых обе страны подошли с сильно подорванной олигархическим беспределом экономиками и мучительным вопросом «Кто мы?». Если в России после многих лет западопоклонничества элиты начали потихоньку прозревать и осознавать, что на Западе они не нужны, и политическая и идеологическая риторика резко поменялась на противоположную, то на Украине лишь резко набрали обороты тенденции, обозначенные еще в начале 90-х. Украинским элитам потребовалось еще больше отдалиться от России, которая, как известно, начала «подниматься с колен», просто для того, чтобы остаться элитами. И как раз на этом фоне случилась «оранжевая революция».

Тоже ведь интересная технология. Помните, как мы все с замиранием сердца следили за событиями на «Майдане»? И это тоже потрясающий пример того, что случается, когда интересы Запада (а Западу всегда было жизненно необходимо оторвать Украину от России, еще со времен Бисмарка, вернее — гораздо раньше, Бисмарк просто это первым озвучил) совпадают с интересами местных элит, единственным интересом которых является сохранение собственной власти, возможной лишь при независимости. А независимость, тем более, когда речь идет не просто о классическом failed state, но о государстве-нонсенсе, которое в качестве полноценного государства отродясь не существовало (государственные образования на обломках Российской империи времен гражданской войны и гайдамацко-казацкие республики таковыми не являются), надо обосновывать идеологически. А идеология проста, как три копейки — «Украина не Россия».

Вернее тут уже она облекается в новую форму «Украина — Антироссия», как, собственно, она и задумывалась идеологами незалежности рубежа XIX и XX веков, которые, правда, жили в тогдашней Австро-Венгрии, существовали на деньги Австро-Венгрии и были бесконечно далеки от украинского народа, который мнил себя частью общерусской национальной и культурной идентичности. И если Украина времен Кравчука и Кучмы была полноценной наследницей УССР, то Украина Ющенко, хоть и не объявляла себя таковой официально, стала наследницей УНР и ЗУНР.

Опять же, никакого резкого крена после первого «Майдана» не было. Ведь деньги с портретом Мазепы появились с первого дня «незалежности». Ведь с первого дня в учебники истории вошло понятие «голодомор» как примера этноцида со стороны «большого брата». Ведь с первого дня в головы молодых украинцев вдалбливалось, что Украина — не Россия. Ведь с первого дня расцвели пышным цветом националистические рухи, которые, хоть и оставались маргинальным явлением, но государство смотрело на них сквозь пальцы. Тогда еще о канонизации Бандеры не говорили с придыханием, бандеровцы не устраивали факельные шествия в центре русскоязычного Киева, а «Свобода» не заседала в Раде.

Все это случилось уже при «пророссийском» Януковиче. И при «пророссийском Януковиче» началось движение в сторону ЕС. И снова интересы Запада (о которых я уже упоминал, плюс добавилась потребность выйти на новые рынки, не столько на украинский, сколько, посредством него, на рынки СНГ и главным образом — России) совпали с интересами элит, которые то ли всерьез поверили, что на Западе их все еще ждут, то ли всерьез убоялись Таможенного союза, который грозил захватить их производственный потенциал. В общем, случилось то, что случилось. Экономические и политические причины «Евромайдана» вопрос отдельный. Я тут пишу об идеологических.

И вот тут пришла пора поговорить о реальных достижениях «Майдана».

«Майдан» окончательно расставил все на свои места, так сказать, отделил зерна от плевел. Украину, которая, что называется, терпела почти четверть века, прорвало — вся антироссийская сущность проекта внезапно вырвалась наружу в самой омерзительной и кровавой форме. Возможно, если бы Украина сразу пошла по пути «софт-русофобии», как Прибалтика, все бы закончилось, как и там — выдавливанием русского языка, паспортным апартеидом и, возможно, даже вступлением в НАТО. Но на Украине повторились среднеазиатские сценарии, причем, как я уже говорил, в гипертрофированном виде, учитывая масштабы страны и то, сколько все это зрело.

«Майдан» похоронил украинскую государственность. Впрочем, не сразу. Сначала Крым, потом часть Донбасса. Что будет дальше, предсказывать сложно, тем более, что все сроки, обозначенные нашими «нострадамусами» давно вышли, а украинское государство пока скорее живо, чем мертво. Тем не менее, события прошлой весны четко очертили «линии разлома». Это, напоминаю, бомба замедленного действия, которая действует по частям, и которая своего последнего слова еще не сказала. Нравится это кому — то или нет, но это было определено с самого начала. Украина — не просто мертворожденное государство, это государство, заминированное идеологически, политически и экономически. И разминировать его невозможно — только взорвать.

Поэтому не стоит удивляться, возмущаться, негодовать по поводу цифр «достижений» «Евромайдана» спустя два года, дальше — будет хуже. Впрочем, это просто цифры. Просто сухая статистика. Как недавно заявил один украинский бизнесмен, чья отрасль, как и большинство других на Украине приказала долго жить, страна превратилась в аграрный придаток Европы, в котором должно остаться не более 10 миллионов человек. Сразу вспомнилась Маргарет Тэтчер, которая считала, что для России целесообразно оставить 15 млн. населения — для обслуживания инфраструктуры и добычи природных ископаемых.

Так что неправы те, кто говорит сегодня, что «Майдан» — это очередная попытка Запада насолить России. «Майдан» — это просто очередная станция на пути, который предстоит пройти украинскому народу. Пути болезненном, но, к счастью, недолгом. Конечная станция — нам всем известна. Украина ее уже не раз проезжала.