ИГИЛ столбит курортную зону

Террористическая группировка «Исламское государство» * представляет реальную угрозу для всей Юго-Восточной Азии. Соответствующее заявление сделал в ходе своего недавнего визита в Вашингтон министр обороны Сингапура Нг Енг Хен, сообщает РИА «Новости»

Глава оборонного ведомства отметил, что за последние три года группировка ИГ (ИГИЛ) приобрела больше последователей в Индонезии, Малайзии и Сингапуре, чем «Аль-Каида"** за десять лет после теракта 11 сентября в США. По его словам, «вернувшиеся боевики прибыли назад с верностью ИГ и с миссией сформировать исламский халифат в нашей части света». У них есть сторонники, мотивация, средства и общее видение, добавил министр.

Вообще, главной целью поездки Нг Енг Хена в США было подписание соглашения о военном сотрудничестве между странами, под которым с американской стороны свою подпись поставил глава Пентагона Эштон Картер.

В документе, как уточняет РИА «Новости», впервые освещены вопросы сотрудничества в сферах киберобороны и биологической безопасности. Но главное, впервые власти Сингапура согласились на временное размещение на своей территории патрульных противолодочных самолетов американских ВВС P8-Poseidon.

Но вряд ли американцы таким образом отреагировали на угрозы, которые исходят от ИГИЛ. Скорее, они пытаются упрочить собственные позиции в Южно-Китайском море в пику Китаю, который продолжает отстаивать свои права на спорную акваторию в районе Парасельских островов и архипелага Спратли.

Проблема в том, что в этом клубке противоречий и взаимных претензий можно, действительно, недооценить степень опасности, которая исходит от людей с черными знаменами.

— То, о чем говорил сингапурский министр, скоро может стать реальностью, — комментирует ситуацию завкафедрой регионоведения МосГУ, заведующий Центром Юго-Восточной Азии в Институте востоковедения РАН, д.и.н. Дмитрий Мосяков. - Об этом сейчас говорит практически вся Юго-Восточная Азия — в самых разных странах этого региона. Потому что ситуация достаточно острая.

«СП»: — А какие у джихадистов здесь могут быть интересы?

— Мы привыкли говорить, что Юго-Восточная Азия — это удивительный регион, где мирно уживаются ислам, христианство, буддизм. Где религиозные противоречия в значительной степени сглаживаются и общими интересами, и общей историей, и общими целями, которые ставит АСЕАН.

Сегодня ситуация резко обостряется. Исламский радикализм активен и в Таиланде, и на Филиппинах. Он крайне активен в Индонезии.

Индонезия — страна мусульманская, хотя и позиционирует себя как светское государство. Ислам там достаточно умеренный. Но недавно в индонезийской провинции Ачехе (это бывший султанат, и фундаменталистские настроения там особенно сильны) произошло событие, которое мало освещалось в западных СМИ. Там был принят закон, запрещающий строительство церквей.

То есть, рост радикальных настроений, которые подпитываются финансово из разного рода игиловских центров, совершенно очевиден. И это опасная тенденция. Потому что процветание нынешней Юго-Восточной Азии в значительной степени базируется именно на согласии, на компромиссах между представителями разных вероисповеданий.

А если в регион приходит радикальный ислам? И если носители этого радикального ислама практически объявляют войну умеренным мусульманам? Ведут активнейшую пропаганду и как бы делят ислам на современный и традиционный, привлекая, тем самым, на свою сторону огромное количество неискушенной молодежи.

Пока эти явления носят в Юго-Восточной Азии латентный характер. Но процесс идет. Я хотел бы обратить еще внимание на очень важный момент, в отношении не только, скажем, Юго-Восточной Азии…

«СП»: — Поясните?

— Раньше главная идея социальной справедливости в значительной степени была сфокусирована в традициях социализма, который утверждал идею светской социальной справедливости. Идею того, что можно построить справедливое общество вне рамок религиозного сознания.

Она была очень популярной в Юго-Восточной Азии. Ведь практически во всех странах были очень сильные коммунистические партии. Распространены «левые» настроения и т. д.

Теперь, по мере того, как светская социальная теория уходит, радикальный ислам становится для многих единственной возможностью достижения справедливости в этом мире.

Это очень важный и очень опасный феномен, который развивается в этом регионе. «Левые» воззрения, которые олицетворяли собой идею справедливости на основе определенной социальной доктрины, в силу объективных обстоятельств и причин ушли на далекую периферию политического сознания. И это место заняли как раз исламские концепции. То есть, достижение справедливости через религию. Справедливости через установление вот этого халифата, который будет показывать дорогу к социальной справедливости в обществе.

Это существенные вещи. И то, что говорит сейчас сингапурский министр — не является каким-то откровением. Это реальные процессы, которые там происходят. И реальные процессы, которые пытаются контролировать. Потому что вся Юго-Восточная Азия построена на идее светского государства. На отделении религии от государства. А сейчас ситуация становится крайне сложной.

«СП»: — Но недостаточно просто констатировать факт угрозы. Должно же быть какое-то противодействие этому процессу?

— Проблема в том, что здесь дело не только в деньгах, не только в каких-то утилитарных вещах. Дело еще в идее. То есть, в том, как добиться социальной справедливости. Как добиться определенного равенства. Как построить более справедливый и более правильный мир. Это вопросы, которые в любом случае волнуют входящее в эту жизнь поколение.

Пока была некая доктрина социализма, коммунизма, эта идея могла быть реализована посредством политического процесса. Посредством сохранения светского в целом режима. Это была реальная идейная альтернатива.

Но прагматичная и рациональная либеральная система оказалась не у дел. Потому что кроме этого «рацио», есть еще что-то другое, связанное с духовными исканиями. И вот тут очень сложно найти противоядие от этой черной заразы, которая расползается по всему миру. Сложно найти другую модель, другую концепцию.

«СП»: — Звучит даже романтично. Если бы только за всей этой теорией не стояли нечеловеческая жестокость и терроризм.

— А вспомните концепцию мировой революции. Тогда тоже были террористические группы. Идея распространилась тоже очень быстро и имела очень серьезное влияние на широкие массы.

И здесь явление примерно того же порядка. Это некая сумма новых идей, говорящая как бы об абстрактных вещах, которые, казалось бы, в этом мире достигнуть очень сложно. Это все очень увлекает. Другое дело, что все это обман, фейк.

Какую концепцию, какую идеологию можно этому противопоставить? Вот в чем проблема.

Можно противопоставить этому полицейские действия. Контроль в мечетях. Можно следить за теми, кто на «пограничной» стадии. Чтобы иметь общее представление о том, что кто-то готов, а кто-то не готов перейти на крайне радикальные позиции. Все это можно делать. И это делается.

Но проблема в другом. Она не столько в деньгах, сколько в том, что это вызывает интерес. Особенно у молодежи. Особенно в странах, где был огромный демографический рост. Где молодежи так много, что им сложно устроиться в этой жизни. Она видит здесь путь к самоутверждению. К самореализации.

«СП»: — Давайте, что называется, опустимся на землю. Юго-Восток Азии круглогодично привлекает туристов со всего света, в том числе и россиян. Что будет, если террористы начнут здесь устраивать акции устрашения?

— Конечно, туристический бизнес будет дестабилизирован. Но такая угроза была и раньше. Вспомните серию взрывов на Бали в 2002 году. Первой мишенью были как раз туристы. Если радикалы борются с правительством, то их цель, естественно, сделать так, чтобы ситуация в стране стала хуже. Чтобы люди были недовольны властями. А так как значительные доходы идут от туризма, и туризм играет огромную роль в здешних национальных экономиках, то, естественно, резкое уменьшение или вообще прекращение турпотока, будет означать достижение этой цели.

Будет означать, что правительства, скажем, Индонезии или Таиланда в значительной степени окажутся в очень сложной ситуации. Практически в огромном дефиците ресурсов. С огромной безработицей. Это очень уязвимые места.

И поэтому «Джемаа исламия», радикальная исламская группировка, которая действовала на территории Индонезии в «девяностые» и «нулевые» (пока ее военные не разгромили) основные удары наносила либо по полицейским участкам, либо по курортным местам на острове Бали.

Так что угроза, действительно, серьезная. Тем более что все это начинает принимать характер некоего мировоззренческого глобального переворота. Явления, которое не привязано «узко» к Ближнему Востоку. А уже начинает захватывать практически весь мир — как известно, на стороне ИГИЛ воюют представители 86 стран.

И здесь мир оказывается перед очень сложным выбором: либо безопасность, либо свобода. Либо удобства, либо неудобства, связанные с факторами угрозы разного рода террористических актов. Это очень сложный выбор. И никто не хочет его пока делать. Но ситуация развивается слишком быстро. Буквально на наших глазах создаются такие террористические конгломераты, которые просто опасны для будущего всей планеты.

---

* «Исламское государство» (ИГИЛ, ИГ, ДАИШ) признано террористической организацией, деятельность которой в России официально запрещена решением Верховного суда РФ от 29 декабря 2014 года.

** «Аль-Каида» решением Верховного суда РФ от 14 февраля 2003 года признана террористической организацией, ее деятельность на территории России запрещена.