Свободная Пресса в Телеграм Свободная Пресса Вконтакте Свободная Пресса в Одноклассниках Свободная Пресса в Телеграм Свободная Пресса в Дзен

Ловушки для мусульманина

Сирийская драма: возможные меры профилактики терроризма и экстремизма на Российском Кавказе

1534

С начала процессов реисламизации на Северном Кавказе общественность и элиты оказались перед проблемой экстремизма. Ни анализировать, ни вычертить стратегию и линию поведения в отношения нее не представлялось возможным. Произошло это по причине того, что ни экспертное сообщество, ни научные круги, а тем более власть и общество отчетливо не понимали с чем они столкнулись. Восприятие экстремизма, который на Российском Кавказе имел религиозную этиологию, проходило в качестве конфликта в рамках межрелигиозного столкновения и несогласия. Любые попытки понять проблему ваххабизма-тариката ограничивались, как правило, заключениями о сугубо межконфессиональном столкновении, в который не нужно влезать государству, лишь локализовать его в рамках исламской культуры. Проблема религиозного несогласия оказалось куда глубже. Ваххабистские идеологи предлагали жесткую версию ислама, который отличался бескомпромиссностью и тщательно разработанной доктриной ширка — язычества, по которому из канонического ислама выпадали большие массы мусульман, особенно тарикатского религиозного формата. Конфликт, ранее протекавший относительно мирно и спокойно в среде богословов в постсоветский период приобрел новый жесткий формат.

Это предрешило судьбу конфликта, а с присутствием в ваххабизме разрушительного потенциала в виде джихадизма окончательно переформатировало экстремизм в практику терроризма. Дагестан в «горячее» десятилетие 1999−2009 гг. испытал разрушительную потенцию ваххабистской идеологии, которая упав на взрыхленную идеологами, эмиссарами, зарубежными разведчиками и объективными факторами общественно-политическую почву подвела дагестанское общество к грани гражданского противостояния. А некоторые наблюдатели, эксперты и публицисты именуют эту ситуацию как гражданскую войну. Абдулатипов сказал о ней как о «тихой гражданской войне» (Пленарное заседание Политологического форума «Российский Кавказ», 09 декабря 2015 г., Махачкала).

Горячее десятилетие «террористической войны» прошло. Однако Дагестан столкнулся с новым явлением как «исход на джихад». Без понимания концептуальных, идеологических маркеров, мировоззренческих установок сложно будет понять «сирийскую драму» и участие в ней дагестанцев, северокавказцев, шире — мусульман бывшего СССР.

Известно, что ваххабистская концепция развития исламского общества движется по следующим этапам:

1. Даава, т.е. призыв к исламу, формирование мусульманских агитационно-пропагандистских бригад. В случае с веком информатизации такие группы просиживали дни в социальных сетях, блогах и вели тематические сайты.

2. Джамаат. Создание крепкой и идеологически стойкой общины с единым пониманием целей и задач; едиными внешними и внутренними маркерами; обособленными культовыми объектами. Маркерами такого джамаата, как известно, были агрессия, неприятие иного мнения и насилие.

3. Хиджра. Исход, бегство в иные земли, где по мнению ваххабистских идеологов и комиссаров можно будет нарастить силы и сохранить свои убеждения, а также продолжать вести работу по вербовке и финансированию джамаата. Джамаат в данном случае превращаются в полумафиозную структуру с лидером. Некоторые джамааты даже дают байг1а, то есть клятву, присягу вожаку, имаму, лидеру.

4. Джихад. Четвертым и окончательным этапом является джихад, понимаемый исключительно как экспансионистская, освободительная война. С одним условием, что освобождаться будут от всех, даже мусульман, с целью установить свой новый мир. И прежде чем его установить необходимо, согласно идеологии и практике исламистского экстремизма уничтожить старый мир, причем до основания. Джихад является высшей формой проявления имана — веры. А мученическая смерть — смерть шахида — признается за высший идеал мусульманина «правильных взглядов», «спасенного».

Причем понятно, что шахид — это в случае с террористической транснациональной корпорацией — ИГИЛ*, это даже не столько уничтоженный или погибший в бою, а подорвавший себя в грузовике, начиненном взрывчаткой молодой человек. Процедура самоподрыва (как правило производилась молодым неквалифицированным и необразованным «пушечным мясом», малопригодным для пропаганды и других работ) называется истишхадия и по уверениям дагестанских «террористических беженцев», отвечающих за «русское направление», в 2014 г. были очереди желающих подорваться, а значит, по мысли ваххабистов-джихадистов, отправиться прямиком в объятья девственных, полногрудых, черноглазых красавиц рая — гурий.

Зомби-боевики в террористической транснациональной корпорации используются в качестве живых бомб и пропагандистских удочек, на которых подлавливают наивных мусульман Российского Кавказа, и не только. Фильмы, подготовленные медиа-структурами ИГИЛ, как раз использовали чувственную сторону, направляя свои пропагандистские штыки на не на логику, а на алогичную часть сознания. К примеру, показывались улыбающиеся лица умерших боевиков ИГИЛ, которые должны были внушить зрителю, что они в раю, то есть на правильном пути, вопреки противодействию мусульманских богословов. Известно, что 126 ученых ислама адресовали лидерам ИГИЛ открытое письмо, в котором научно обосновали антиисламский характер их идеологии и практики, противоречий всем заповедям ислама. Обоснование шло по пунктам, где описывались их действия, а потом им давалась каноническая оценка с точки зрения Корана и Сунны. Однако ни научно-обоснованная точка зрения ученых ислама с мировым именем (в их числе них Генеральный секретарь Всемирного союза мусульманских ученых Али аль-Карадаги), ни сцены жесточайших казней боевиками ИГИЛ не останавливают от бегства в Сирию дагестанских джихадистов.

Феномен бегства на войну в Сирию жителей РФ (а также Азербайджана) можно объяснить как сакрализацией Сирии — как древней обетованной земли Шама, описанного в хадисах — сакрализованных изречениях пророка Мухаммеда; так и прерыванием мусульманской научно-просветительской традиции не только на Северном Кавказе и постсоветских этномусульманских регионах, но и в мировом масштабе.

Политический проект в лице ИГИЛ предстал не только диким, варварским, но и выступил против всех основных миротворческих и гуманистических традиций ислама. Видимо, это и была цель закулисных геополитических игроков. Очевидность ситуации, тем не менее, также не останавливает джихадистов. Северокавказские боевики и отряды проявляют, по свидетельствам, большую жестокость. Видимо, это происходит по двум причинам: 1. Комплекс аджами — неполноценного мусульманина, которому нужно доказать свою встроенность в арабо-суннитский проект Халифата. Следующая причина, по которой северокавказцы проявляют жестокость и активно участвуют в карательных и прочих военных операциях, это попытка руководства ИГИЛ через кровь связать тех самых аджами с «делом джихада». Обычная криминальная метода, когда молодого подельника заставляют совершать преступление, тем самым закрыв ему путь к отступлению. Третья причина активности северокавказцев — это «синдром наемника». Наемник всегда с удовольствием участвует в резне, массовых казнях. А потом, есть возможность избежать кровной мести у арабов, которые через одного знакомы друг с другом, имеют общие исторические и культурные корни, являются одним народом, хоть и разведенным по различным странам Ближнего Востока.

В феномене бегства в Сирию участвует не только сакральность Шама, но и также магическое слово «Халифат». Активацией давней мечты занимались и занимаются как раз исламисты через прорисовывание «идеального государства и мироустройства» на фоне кризиса международной политики и тяги к справедливому, утопичному государству, а также ваххабистские идеологи через доктрину джихада и поэтапного к нему приближения. Автор намеренно отпускает такие социальные ловушки как деньги, возможность получать хорошую зарплату, женщин, дома. Это не является главным или решающим в уходе на войну. Хотя играет инструментальную роль, наряду с отсутствием работы на родине, слабой образовательной базы и навыков.

Резюмируя можно разложить по предпочтениям следующие ловушки для кавказского мусульманина:

  1. Сирия, Шам, хадисы о начале возрождения Халифата
  2. Халифат. Мечта о мусульманской государственности под эгидой суннитского халифа, справедливого и мудрого
  3. Джихад. Возможность совершить святую и высшую миссию ислама, либо умереть — тогда он получает гурий и рай. Это такая ваххабистская монетизация лишений войны и смерти.

Иные социально-психологические факторы являются лишь сопутствующими. Необходимо акцентировать внимание на идеологических моментах, ибо с них и начинается формирование другого человека, антироссийски направленного, практически определяемого как представитель «пятой колонны» или еще хуже — предателя. Следует развязывать идеологический клубок. Развязывать его поэтапно, попунктно. А для этого необходимо знать конец этой верви, где она совершила роковой поворот и каким образом можно развязать этот клубок.

Сирийская драма — изначально являясь сугубо ближневосточной проблемой, проблемой социально-политического плана, обрела международное звучание, стала очагом глобальной политики, где сосредоточено внимание основных геополитических игроков. Столкновение ближневосточной проблемы, которая копилась годами ввиду вышеупомянутых системных проблем и северокавказской проблемы, которая также родом из советского и постсоветского прошлого — дало возможность по-новому посмотреть и на проблему экстремизма и на проблему терроризма. Силовой путь борьбы с этим международным злом, безусловно, необходим. Но и общество, и власть, и экспертное сообщества должны кропотливо и старательно развязывать эти узлы. Простым «разрубанием узла» дело может не ограничиться, проблема не решится. Вопрос идеологический всегда требует адекватного идеологического противовеса. И естественно, это противоядие нужно искать в самом исламе. В этой мировой религии рецепт противодействия существует несмотря на то, что история ислама (отчасти сакрализированная) изобилует как экспансиями, так и политическими убийствами, расправами.

История ислама также нам представляет и примеры глубокой веротерпимости, уважения к иным идеологиям, сожительства с представителями самых разных конфессий. Необходимо применять эти позитивные примеры, а негативные — которые, безусловно, также наличествуют — нужно представлять, как издержки — сатанинские ловушки — на пути к совершенствованию и поклонению Аллаху.

Автор — кандидат политических наук, мл. научный сотрудник отдела социологии Института истории, археологии и этнографии ДНЦ РАН


* «Исламское государство» (ИГИЛ) решением Верховного суда РФ от 29 декабря 2014 года было признано террористической организацией, ее деятельность на территории России запрещена.

Последние новости
Цитаты
Андрей Климов

Заместитель председателя Комитета Совета Федерации по международным делам

Всеволод Шимов

Политолог

Фоторепортаж дня
Новости Жэньминь Жибао
В эфире СП-ТВ
Фото
Цифры дня