Жертвуя Караджичем

В четверг, 24 марта, гаагским судилищем был осужден первый президент Республики Сербской Радован Караджич. На 40 лет! Враги Караджича, разумеется, радуются, для них это праздник. Правительство Хорватии приветствовало вердикт незаконного трибунала. В ООН этот день назвали «историческим днем» для международного правосудия. А мэр Сараево Иво Комшич и вовсе посетовал, что не дали пожизненное, хотя, учитывая возраст Караджича, 40 лет фактически означает пожизненное.

На днях весь мир негодовал по поводу приговора украинской военной преступнице Надежде Савченко. И? Где теперь ваши негодования, уважаемые правозащитники? Где требования отпустить Караджича со стороны первых лиц Америки и Европы? Где «списки Караджича»? Нет и не будет.

Не для того создавался нелегитимный МТБЮ, чтобы его решения кто-то оспаривал. Он создавался с одной целью — окончательно «добить» униженную, поставленную на колени Сербию, показать ей, что даже тот факт, что сербы, вынужденные сложить оружие после натовской агрессии, не означает, что им дадут жить спокойно. Их будут преследовать, судить, сажать, уничтожать. Показательно. Чтобы живые боялись, а новые поколения рождались с комплексом вины и страха.

«Если бы в Гааге работал настоящий судебный орган, я был бы готов поехать туда или дать показания по телевидению. Но трибунал в Гааге — политический институт, организованный для того, чтобы свалить всю вину на сербов» — говорил сам Караджич еще до того, как всему вменяемому человечеству стало ясно, что такое МТБЮ.

Кстати, особый цинизм этому приговору придает тот факт, что он был вынесен в день, когда в Сербии вспоминают начало натовской агрессии 17 лет назад. Как предупреждение всем — война в бывшей Югославии давно окончена, Сербия отказалась от всех своих интересов, стремится стать частью Европы, но любое отступление от этого курса наказуемо. Сегодня в застенках томится Радко Младич, приговор которому ожидается в будущем году. В том, что он будет обвинительным, можно не сомневаться. Сербы приговорены Западом изначально.

Мог ли врач и поэт Радован Караджич представить себе, что станет президентом нового государства, построенного на обломках его родной Югославии, что война станет главным и самым трагическим событием его жизни? Вряд ли. Никто не мог. Люди были вынуждены взяться за оружие. Югославская катастрофа — это самая трагическая страница истории Европы после Второй Мировой.

Еще большую трагичность придает тот факт, что и Караджича, и Младича и Милошевича в руки позорного судилища передали сами сербы. Это комплекс предательства, от которого не избавиться многим поколениям.

Как-то одна сербка в споре на эту тему заявила мне, что выдача Караджича — это так надо. Что Караджич должен пожертвовать собой и принять удар на себя, чтобы спасти сербов, чтобы они смогли сохраниться как нация. При этом для сербов он герой и героем останется.

Вот так вот. Прямым текстом. Она действительно в это верила.

И в каком-то смысле их можно понять. Испуганный, поставленный на колени народ, уставший от войны, уже не способный ни отстоять свою свободу, ни даже умереть за нее. Для того поколения сербов 90-е стали кошмарным сном: распад страны, длящаяся почти 10 лет гражданская война, две натовских бомбардировки, этнические чистки, геноцид, потеря Косова, экономические санкции, ненависть и презрение всего мира, поощрение всем миром убийства сербов без какой-либо надежды на то, что это когда-нибудь закончится. Все это можно было оставить в прошлом. И начать жить заново, в обновленной стране, стать частью европейской семьи, которая готова была «простить» сербов и принять в свой свободный союз.

Для этого нужно было всего ничего — выдать национальных героев на растерзание врагам. Героев, которые с оружием в руках защищали их, когда по всей стране шла резня, когда, казалось, что 50 лет, прошедшие со времен самой страшной в истории человечества войны ничему это человечество не научили, и сербы, хорваты, босняки с звериным сладострастием уничтожали друг друга в промышленных масштабах. Героев, которые жили и умирали ради будущего Сербии.

Да, все эти сытые жители Белграда, которые повелись на западную пропаганду и устроили у себя цветную революцию ради возможности стать частью западного мира — они не знали войны. Для них война была где-то в иной реальности. Где-то в иной реальности пылали руины Вуковара, в иной реальности горело Сараево, в иной реальности сербов уничтожали, изгоняли с родных земель. И когда эта иная реальность внезапно вторглась в их сытую размеренную жизнь весной 99-го, они испугались. Они были готовы на все, чтобы это прекратить. Но ценой за прекращение войны и признание их Западом стала выдача трех наиболее выдающихся политиков и воинов новейшей истории Сербии.

Скажите, братья, вы теперь счастливы? Вы удовлетворены той свободой, теми «благами», которые вы получили в обмен на жизни трех героев вашего народа? Вы всерьез думаете, что теперь станете в Европе «своими»? Вы думаете, что это все? Погодите, вам предстоит совершить еще одно предательство — присоединиться к антироссийской санкционной войне. Рано или поздно придется. Запад не любит инаковости. Так что рано или поздно придется решать: или вы с ними, или вы с нами. На двух стульях сидеть нельзя. Нельзя одновременно выдавать Караджича вражескому судилищу и при этом считать его героем.

Конечно, как сказала та сербка, мне легко судить из спокойной и сытой Москвы. Она искренне не считала это предательством. Бог судья! История все расставит на свои места.

И, конечно, задолго до того, как сербы совершили то ужасное деяние, их предала Россия, братская Россия, в которую они искренне верили. Я до сих пор помню сербов, приезжающих в Москву в 90-х, как они восторженно ждали, что вот-вот Россия вмешается. Как они тепло отзывались о наших добровольцах, воюющих плечом к плечу с ними, думая, что вся Россия придерживается того же мнения, что вся Россия переживает за них, и только «враг России» — президент Ельцин, «агент Запада» мешает воссоединению братских народов. Они не понимали, что все гораздо сложнее. Они просто верили в нас.

А мы предали их. Предали в 1991-м. Предали в 1995-м. Предали в 1999-м, когда бессильный протест выразил Ельцин, на которого, понятное дело, никто в мире давно не обращал внимания, да Примаков развернул свой самолет.

К Караджичу можно относиться по-разному. Зная предвзятость «трибунала», в выдвинутые против него обвинения просто невозможно поверить. Впрочем, в гражданских войнах не бывает политиков в белых перчатках, там «отличились» решительно все, и у всех руки по локоть в крови. Только почему-то судят практически исключительно сербов, и это не может не вызывать возмущения.

Биография Караджича удивительно трагична. Он останется в истории, о нем будут писать книги и слагать песни. Говорят, скрываясь в Белграде, Караджич предпочитал садиться за столик, над которым висел его портрет и слушать песни о нём и о Ратко Младиче. А вот будут ли слагать песни и вешать портреты тех, кто судил сербских героев? Будет ли кто-то помнить их имена, кроме тех, которые уже стали синонимами имени Иуды, как получивший пулю Джинджич?

Милошевич, Младич и Караджич, наверное, просто не могли жить в этой новой реальности. Они не помещались в нее, ибо были титанами. Они принадлежат и навеки останутся в иной эпохе — эпохе героев. Эпохе, которая давно завершилась для Европы и лишь на десятилетие задержалась в Югославии…

Нам остается лишь поблагодарить героев той эпохи за то, что своим примером показали, что можно сопротивляться даже, когда весь мир против тебя! За то, что дали почувствовать себя людьми, а не стадом!