Киргизия уходит от России по-английски

Через несколько лет в Киргизии вторым языком должен стать не русский, а английский. Так считает депутат киргизского парламента Азамат Арапбаев. На заседании парламентской фракции Социал-демократической партии Киргизии, он заявил, что нужно уделить больше внимания вопросу изучения английского языка. «Правительство должно рассмотреть введение английского языка в школьную программу с первого класса, а для этого нужно увеличить количество учителей. Нужно увеличить количество грантовых мест в вузах в этом направлении», — отметил представитель партии власти.
В этом случае, утверждает парламентарий, через 6 — 7 лет Киргизия сможет войти в число англоговорящих стран.

«Если бы подростки учили английский с первого класса, то 750 тысяч наших граждан работали бы не в России, а в Европе с более высоким уровнем квалификации», — подчеркнул Арапбаев. По официальным данным, сегодня на русском языке в Киргизии свободно говорит почти половина (48,3%) граждан. На английском — 1,1%

Высказывание киргизского парламентария можно посчитать его личным мнением. Однако на фоне недавнего заявления главы Казахстана Нурсултана Назарбаева о переходе страны к 2025 году на латиницу, подобные «звоночки» в ещё одном государстве члене ОДКБ вызывают оправданные опасения — не теряем ли мы окончательно влияние в Средней Азии, и что необходимо делать, чтобы этого избежать?

— Большинство стран мира, особенно на Востоке, уважают силу, — говорит декан факультета «Социология и политология» Финансового университета при правительстве РФ Александр Шатилов. — Для них авторитетно то государство, которое умеет за себя постоять и на других при необходимости надавить.

Россия в последние несколько лет во внешней политике ведёт себя довольно пассивно. Мы топчемся на месте, откровенно пасуем по некоторым вопросам перед Западом. Это воспринимается нашими среднеазиатскими и другими партнёрами как проявление слабости.

Если мы вспомним период 2014 года, Россию тогда уважали и даже побаивались, так как после Крымской весны не знали, как дальше будут развиваться события. Не случайно, именно в это время был зафиксирован Евразийский экономический союз.

Опять же тогда никто в той же Средней Азии демонстративно не отвернулся от России. А вот сейчас в период внешнеполитической стагнации в России Казахстан заявляет о своём желании перейти на латиницу. Причём под явно надуманным предлогом. Ну и заявления о том, что необходимо отказаться от русского языка, это своего рода пробные камни. Посмотреть, как отреагирует Россия.

Как показали последние четверть века, купить лояльность наших соседей различным кредитами, и списанием долгов, не получается. Той же Киргизии не так давно мы списали крупную сумму, но как мы видим, волны благодарности среди истеблишмента этой страны такой шаг не вызвал. Вообще различными бонусами купить лояльность можно месяца на два, но никак не стратегически.

Надо помнить, что наши финансовые возможности не сопоставимы с американскими. А если кого-то можно купить, его можно и перекупить. И тут всех наших денег не хватит.

Кроме того, если давать одни «пряники» нашим уважаемым партнёрам, их аппетиты будут только расти, и они станут требовать всё больше. Поэтому, на мой взгляд, необходимо проводить политику кнута и пряника. Необходимо в важных вопросах проявлять дозированную жёсткость для сохранения позитивных добрососедских отношений. Если же мы будем проглатывать различные хамоватые заявления, открывать шлюзы полулегальной миграции и прощать долги, через некоторое время мы лишимся последних союзников на постсоветском пространстве.

«СП»: — Какой «кнут» мы можем применить в отношении республик Средней Азии?

— Главный «кнут» — это рычаги, регулирующие трудовую миграцию из этих стран. Особенно это актуально для Киргизии. Например, теракт в петербургском метро совершил выходец из этой страны. В наших основных СМИ этот момент старались деликатно обойти. Но при случае такие факты можно и выпячивать. Можно взаимодействовать с представителями оппозиции в этих республиках. Вариантов масса.

— Депутаты в Киргизии много чего говорят. В том числе такое, от чего волосы могут стать дыбом, — говорит заведующий отделом Средней Азии и Казахстана Института стран СНГ Андрей Грозин. — Но в целом, если говорить о Киргизии, я не вижу каких-то удручающих тенденций. Да, в республике периодически начинаются разговоры о необходимости перевести киргизский язык на латиницу, однако, в отличие от того же Казахстана, ведут их люди не обладающие сколько-нибудь серьёзными властными полномочиями. Кроме того, в Киргизии специалисты открыто говорят, что у республики банально нет денег, чтобы реализовать такой масштабный проект, как переход на латиницу. Кроме того, я очень сильно сомневаюсь, что через несколько лет или даже через двадцать лет вторым языком в республике станет английский. Если отъехать от Алматы километра на два, мы увидим, что качество образования не даёт оснований полагать, что страна заговорит по-английски.

Кстати, и насчёт Казахстана я не стал бы торопиться. Из выступления Нурсултана Назарбаева вырывали одну фразу. Между тем, в его программной статье содержится множество пожеланий, которые вряд ли будут реализованы при нашей с вами жизни, если когда-то вообще будут реализованы.

Да, на Западе СМИ ухватились за этот информповод. Там вообще любят порассуждать о том, что сфера русского языка сужается, при этом оперируя совершенно с потолка взятыми цифрами и фактами. На самом деле, согласно разным опросам в той же Киргизии, спустя четверть века после распада СССР больше половины из тех жителей, для кого русский не является родным, хорошо говорят на нём.

А если говорить об Узбекистане и Таджикистане, где количество людей, говорящих по-русски действительно серьёзно сократилось, то, как мы знаем, значительной части молодёжи из этих стран приходится осваивать русский язык здесь, в России. То есть процессы идут разнонаправленные.