Актуальные уроки 1917 года

Поражение Советского Союза стало глобальной катастрофой, отбросившей назад все человечество в деле его социального прогресса. Вероятно, он был первой полномасштабной репетицией будущего коммунистического общественного устройства, подобно тому, как Венеция и Генуя были репетициями капитализма, — и в этом отношении его неудача является закономерным этапом развития человечества.

Сегодня многие элементы советской общественной системы вынужденно, поневоле и неосознанно возрождаются капитализмом на глобальном уровне. В преддверии перерождения капитализма особую важность приобретают уроки политической победы над ним — уроки Великой Октябрьской социалистической революции и в целом 2017 года.

Первый урок. Ключевая причина краха царизма — сословный характер сформированного им общества, лишавший социальной перспективы большинство населения и ограничивавший привлечение талантов на службу государству. В силу этого сословный характер общества вступил в жесткое, непримиримое противоречие с развивавшимися индустриальными технологиями. Царизм попытался искусственно сохранить его, блокируя социальные лифты, — и защищать его стало некому.

Крах СССР во многом был вызван возрождением сословного общества, — которое еще раз трагически доказало свою несовместимость с индустрией.

Сегодня в России сословное общество восстанавливается «с разных концов» либералами и консерваторами. Они уповают на то, что информационные технологии сверхпроизводительны и в условиях рынка, в отличие от индустриальных, делают «лишними» огромные массы населения, не имеющие возможности защищать свои интересы. Это создает условия для становления нового Средневековья, — и порождает иллюзии возможности сохранения сословного общества в виде некоего «нового феодализма».

Однако человек не хочет и не может становиться на четвереньки, — и успехи в создании общества новой «Железной пяты» неминуемо приведут не просто к торможению технического прогресса, но и к утрате технологий, в том числе жизненно необходимых. Это обернется катастрофой соответствующих обществ или даже цивилизаций и откроет простор развития для обществ, сумевших сохранить относительную демократию.

Второй урок: невменяемость власти порождает нерешенность ключевых проблем, блокирование развития и тупиковую ситуацию, — в которой неизбежны заговоры. Сегодня такую пагубную невменяемость демонстрирует руководство как ключевых государств Запада, так и глобальных финансовых групп, равно не способных противостоять глобальному кризису.

Это дает возможности незападным силам, так как хаотическое столкновение заговоров позволяет им реализовать свои интересы (как в первой половине ХХ века обострение противоречий между империалистическими державами позволило создать социалистическое общество, что было невозможно еще в конце XIX века).

Третий урок: в хаосе заговоров на первом этапе (в случае России — Февральской революции) побеждает разрушительное внешнее влияние. С реформ Витте Россия была полем битвы английского, французского, американского и немецкого капиталов, и освободилась от них уже Сталиным в ходе индустриализации, — именно за это так ненавидят его либералы.

Это означает необходимость для патриотических сил в ходе борьбы за власть использовать все возможности внешнего влияния, опираясь на них для достижения конкретных целей (как Ленин, заключивший Брестский мир ради спасения страны).

Четвертый урок: либералы не могут обеспечить ни порядок, ни тем более развитие, так как служат глобальным спекулянтам против своего народа. Сегодняшний политический либерализм, как и в 1917 году, живет не по Вольтеру, а по Березовскому и потому несет только разрушение и кровь.

Пятый урок: в общественной жизни ничего нельзя копировать без учета народной культуры. Столыпин копировал западные образцы, и при успехе устроил бы революцию еще до Первой мировой войны: миллионы лишенных земли крестьян хлынули бы в города, где им не было бы работы, так как царизм не мог провести индустриализацию.

Формула победы большевиков, предельно концентрированно проявившаяся в ходе Великой Октябрьской социалистической революции, заключалась в постоянной связи с народными массами, в диалектическом единстве процессов пробуждения, организации и направления этих масс и следования их интересам по мере того, как эти народные массы сами, пробуждаясь, осознавали свои интересы. Внешне это выглядело как отсутствие догматизма и постоянное напряженное вслушивание в изменение народного сознания.

Шестой урок: справедливость — основа человеческой цивилизации, наиболее полно проявляющаяся в культурном коде России. Для общества несправедливость неэффективна по определению. Все, что несправедливо, — или само мертво, или убивает общество, а через него и само себя.

Современное российское государство, насколько можно судить, создавалось в рамках Советского Союза для разграбления советского наследства. И хотя российская внешняя политика стала хотя бы стремиться к защите суверенитета и тем самым интересов народа, — социально-экономическая политика осталась либеральной. Этот гибрид нежизнеспособен: если народ не нормализует социально-экономическую политику, не обеспечит переход от разграбления страны к ее развитию, — она утянет Россию в новую Смуту.

Седьмой урок: чтобы справедливо распределить блага, их надо справедливо произвести. Демонтаж «государств всеобщего благосостояния» Запада показал: перераспределение в интересах общества благ, которые производятся в интересах частных владельцев, внутренне противоречиво и потому неустойчиво. Без внешнего принуждения, — например, без страха перед СССР, — буржуазия забывает о норме немецкой Конституции, по которой священна лишь та собственность, которая служит обществу, — и начинает это общество грабить.

Поэтому надежна только на справедливость, начинающаяся с производства и коренящаяся в нем. «Командные высоты» экономики: инфраструктура, финансы, иные ключевые отрасли, — должны принадлежать народу в лице государства, а функция бизнеса заключается в развитии остальных хозяйственных сфер и захвате внешних рынков (и то под контролем государства, так как, если в силу своей глобальной экспансии бизнес станет сильнее государства, он обеспечит его перерождение и, опираясь на него, поработит народ).

Без достижения этой цели Россия обречена на дальнейшую деградацию, ибо наше общество будет оставаться несправедливым, что принципиально несовместимо с русской культурой.

Восьмой урок: на протяжении борьбы за власть в 1917 году Ленин подчеркивал, что социализм отличается от капитализма не материально-технической базой, — она у них общая, — и даже не формой собственности, так как в критических условиях капитализм идет на огосударствление. Ключевое отличие социализма и капитализма заключается в характере власти: если она служит народу — это социализм, если бизнесу — это капитализм.

Соответственно, перерождение власти, ее отстранение от народа ведет, как это и случилось в Советском Союзе, начиная с Хрущева (при котором происходило оформление партхозноменклатуры в осознающий себя класс), к перерождению социализма обратно в капитализм.

Поэтому сохранение, укрепление и развитие социалистической демократии есть вопрос не только эффективности, но прежде всего сохранения социализма: ее разрушение означает ее перерождение во власть «новой буржуазии» и, с неизбежностью, перерождение социализма в капитализм.

Информационные технологии создают новые возможности демократии: эпизодическая (существующая непосредственно только в моменты выборов и политических кризисов) представительская демократия впервые со времен Древней Греции и Новгородского вече может быть заменена постоянной и прямой демократией на основе постоянного волеизъявления народа, при которой в управление государством будет вовлечен каждый член общества.

Девятый урок: общественная цена политических катаклизмов так велика, что ответственные силы общества должны делать все возможное для решения назревших проблем мирным путем. В то же время они должны трезво оценивать объективные и субъективные возможности власти и в случае ее недееспособности действовать в условиях Смуты решительно и безоглядно.

В глубоких кризисах практика неизбежно идет впереди теории, даже самой передовой. Как говорил Сталин, «есть логика намерений и логика обстоятельств — и логика обстоятельств сильнее логики намерений». Это касается и современного глобального кризиса, который обернется глубоким политическим кризисом во всех странах, — и в первую очередь таких слабых и раздираемых противоречиями, как Россия.

Опыт столетней давности показывает, что разрушение старого мира и создание нового возможно не в «ядре» старого мира, а на его «полупериферии»: в его слабых элементах, способных, тем не мене, использовать открываемые ими возможности.

Россия вновь находится в этом положении — и должна вновь использовать свой исторический шанс, так бездарно и трагически упущенный поздним советским обществом.