Россияне требуют от Кремля перемен

Впервые за 10 лет большинство россиян снова жаждут перемен. Такой слом в настроениях сограждан зафиксировали сотрудники Института социологии РАН. В 2007 году соотношение сторонников стабильности и перемен было 60 и 40%, в 2012-м — 72 и 28%. Но к октябрю 2016 года показатели вернулись к уровням 61 и 39%, а на исходе 2017 года сторонники перемен получили пусть незначительное, но большинство — 51%.

Такие цифры приводятся в новом информационно-аналитического докладе института РАН — его презентация состоялась в середине декабря.

Как отмечают социологи, запрос на перемены особенно ярко выражен среди молодежи. В первую очередь, люди хотели бы повысить уровень жизни, а также улучшить ситуацию в социальной сфере.

При этом менее трети россиян (29%) полагают, что страна в ближайшие годы будет развиваться успешно. 37% считают, что ситуация в стране принципиально не изменится ни в лучшую, ни в худшую стороны, а еще треть уверены, что Россию в ближайшие годы ждут трудные времена. В окружающей реальности россияне не видят «точек роста» ни в экономике, ни в социальной сфере, ни в функционировании демократических институтов. Единственный позитивный сдвиг, фиксируемый респондентами, связан с борьбой с терроризмом.

Аналитики в этих настроениях отмечают «нетривиальный» момент. «В конце 2000-х годов большинство (54%) тех, кто не желал перемен, обосновывали это удовлетворенностью политикой правительства. Сейчас же такая мотивация нежелания перемен приводится заметно реже (лишь 32%). Абсолютно преобладает (67% респондентов) позиция „просто опасаюсь перемен“», — говорится в докладе.

Из этого авторы исследования делают ряд вполне политических выводов:

«Современное российское общество в пропорции 65% к 35% (т.е. примерно 2:1) склонно отвергать радикальные реформы. В то же время менее половины населения страны можно отнести к последовательным сторонникам продолжения в будущем сложившихся тенденций национального развития, без какого-либо их реформирования. Такая структура симпатий/антипатий в отношении перспектив национального развития делает ближайшее будущее России весьма неопределенным», — отмечают аналитики.

«В такой неопределенной ситуации, когда нет достаточно массового спроса на реформы, правительственный режим может не столько осуществлять реальные перемены, сколько делать вид, что они идут. Путь России — перспективы „светлого будущего“ — в ближайшие годы будет зависеть от того, как будет меняться позиция тех россиян, кто не удовлетворен ни действующим правительством, ни перспективой реформ, а также от того, как политическая элита России будет реагировать на сдвиги в перспективных ожиданиях граждан», — резюмируют социологи РАН.

Что стоит за крепнущим ожиданием перемен, как влияют эти настроения на будущее России?

— Число сторонников перемен в России резко растет, и это подтверждается многими исследовательскими центрами, — отмечает кандидат экономических наук, ведущий научный сотрудник Института социологии РАН Леонтий Бызов. — Причем надо понимать: роста на 9% за прошедший год без всяких причин произойти не могло. На мой взгляд, стремление к переменам в российском обществе имеет характер серьезного долгосрочного тренда, и эту тенденцию остановить нельзя.

Стремление к переменам будет только нарастать. Это связано с тем, что приходит новое поколение, которое заинтересовано, чтобы в обществе было какое-то движение, что поможет им найти свое место в этом обществе. Плюс, неудовлетворенным остается старшее поколение. По его мнению, пороки, которые существовали в обществе, продолжают усугубляться, из-за чего старшее поколение не видит никаких позитивных перемен во внутренней жизни.

С другой стороны, в обществе остается достаточно сильной инерция. Плюс, остаются внешние обстоятельства — в виде санкционного режима со стороны Запада — которые играют на руку Кремлю. Именно эти факторы позволяют российским властям очень слабо реагировать на все внутренние вызовы.

«СП»: — Власти могут полностью не считаться с запросом на перемены?

— Нет не могут. Конечно, наш режим во многом имитационный. Замечу, что Владимир Путин с самого начала своего президентства выстраивал имитационный — в идеологическом плане — режим.

Левым консерваторам — сторонникам СССР — Путин дал фактически советский гимн, правым консерваторам — Мюнхенскую речь. Но на деле президент старался держать баланс, и не сползать ни в какие крайности.

Однако сейчас ситуация изменилась. Очень во многом российская власть стала заложницей тех решений, которые она провела за последние годы. В результате, сегодня власть лишена серьезного поля для маневра. В частности, поскольку она опирается на консервативные слои общества — даже, возможно, радикально-консервативные, — маневр в сторону перемен либерального плана малореален: этот вариант будет резко отвергаться и обществом, и элитами.

При этом сам Путин может оставаться либералом — как многие считают — в экономическом плане.

Что до перемен левого толка, здесь тоже имеются большие ограничения. Вроде бы все в России хотят социальной справедливости, и есть известные концепции левых экономистов, ориентированных на такие реформы — например, концепция академика РАН, советника президента РФ по вопросам евразийской интеграции Сергея Глазьева. Но реализовать эти идеи чрезвычайно сложно, не нарушив важных механизмов, сложившихся при Путине, которые могут систему обрушить.

Поэтому власти, я считаю, до последнего будут имитировать возможные перемены, стараться не делать никакого выбора и поддерживать статус-кво. И пока у режима, на мой взгляд, есть резервы для продолжения такой политики.

«СП»: — Насколько этих резервов хватит?

— Сложно сказать. Думаю, на весь последующий шестилетний срок Владимира Путина этих резервов точно не хватит, но на ближайшие два-три года, вполне возможно, хватит.

Замечу, что люди хотят перемен не в плане свободы и политической демократии, а хотят наведения порядка, борьбы с коррупцией и социальной справедливости. Это, по сути, лево-популистский запрос, именно он доминирует в обществе. Но власть, повторюсь, пойти на его удовлетворение не может, не нарушив системы.

Что же касается движений самого гражданского общества, здесь важны не столько показатели числа сторонников перемен, сколько механизмы самоорганизации. Между тем, в России общество по-прежнему крайне слабо самоорганизовано: люди могут хотеть чего угодно, но это хотение не приводит к действиям и социальной активности. Такое положение дел также чрезвычайно на руку властям.

Поэтому сегодня, я считаю, Рубикон на пути к реальным переменам еще не перейден. Между обществом и властью не пролегла пропасть, и граждане, ругая власть, все же считают ее своей, и предпочитают ей любые перемены. Но через два-три года, когда резервы поддержания стабильности иссякнут, ситуация может кардинально измениться.