Запад «переиграл» Кремль в Донбассе

Правительство России совершило большую ошибку, когда, поддавшись в 2014-м на западную провокацию, отказалось от освобождения всего юго-востока Украины. Такое заявление сделал в Крыму перед участниками молодёжно-патриотического лагеря «Донузлав» советник президента России Сергей Глазьев.

По словам известного экономиста, которого цитирует ИА «Новороссия», «западные лидеры дали понять нашему руководству, что они признАют Крым российским. Но если будет „Русская весна“ продолжаться дальше, и другие регионы будут присоединяться к России, будет мировая война».

Это был блеф, признает он: Крым в итоге «они не признали, но сделали основой для санкций».

Защити тогда Россия юго-восток Украины, уверен Глазьев, «не было бы сегодня никакой войны, не было бы десятков тысяч жертв. Киевский режим смог бы устоять только в Киеве и на Западной Украине». И то, что этого не было сделано, по его мнению, является «глубочайшей стратегической ошибкой».

Одновременно очень примечательная реплика экс-министра обороны России Сергея Иванова прозвучала в интервью изданию «Коммерсантъ»: мол, нынешняя власть на Украине конфликт в Донбассе не остановит. И эти слова только подтверждают безысходность ситуации, о которой высказался Глазьев.

Тогда как же мы могли пойти на поводу у Запада и дали опять себя обмануть?

— Задним умом все сильны, — комментирует ситуацию заместитель директора Института стран СНГ, историк и политолог Игорь Шишкин. — Всегда легко говорить, как бы надо было поступить несколько лет назад, зная, как потом развивались события.

Давайте не будем списывать все на то, что Запад нас снова обманул, развел, так сказать, наивных российских руководителей. Если даже это и имело место, то означает, скорее, что кто-то в России очень хотел обманываться.

Еще надо понимать, что политика — искусство возможного. Именно — возможного.

Давайте разберемся: была ли в тот момент у нас возможность решить украинский вопрос? Могла ли тогдашняя Россия (как, кстати, и нынешняя) это сделать?

Вот говорят: мы бы тогда свободно прошли до Одессы. Весь восток и весь юг Украины бы взяли. Был бы у нас коридор в Приднестровье… Все прекрасно. Это, действительно, к слову, было вполне возможно.

Только возникает другой вопрос: а что было бы в этом случае с остальной Украиной? Почему мы берем восток и юг, а Киев — мать городов русских, оставляем?

Когда у нас так легко некоторые рассуждают, как бы мы взяли восток и юг Украины, мне хочется спросить: а центр? Меня интересует, скажем, Чернигов. Чернигов России не нужен?

Хотел бы напомнить, что Львов — это древнерусский город. Который у нас на словах очень любят почему-то отдавать полякам, выстраивая всевозможные концепции раздела Украины. Западной Украиной у нас вообще разбрасываются. А там, на Волыни, всего-навсего сто лет назад самой распространенной общественной организацией был «Союз русского народа». И в Галиции, опять-таки, всего-навсего сто лет назад самым массовым движением было так называемое движение москвофильства.

«СП»: — Да, только австрийцы в Первую мировую устроили там русским настоящий геноцид. Кого не вырезали — повесили. Или сгноили в концентрационных лагерях.

— Это другой вопрос: как австрийцы действовали для того, чтобы забрать эти территории себе? Чтобы вычистить из них русский дух? А мы потом что-то делали, чтобы, наоборот — русский дух в Галиции восстановить? Нет. И это одна сторона вопроса.

Давайте также понимать, что мы не можем уклониться от решения украинского вопроса в целом. Сама жизнь показала, что Россия и Украина самостийная, никогда не будут, как нам любили рассказывать, чем-то вроде США и Канады. Даже вроде России и Польши — не будут. Украина «незалежная» всегда примется развиваться в направлении превращения в АнтиРоссию. И дело даже не в том, что это будет враждебное России государство прямо у наших границ. Важнее другое. Украина — это треть русской нации. Это одна из ветвей русской нации. Как только мы теряем полностью Украину, если она остается «незалежной», мы на треть ослабляем государствообразующий этнос России. А, извините, слабый государствообразующий этнос означает слабое государство. Со всеми вытекающими последствиями для всех остальных народов и этносов Российской Федерации.

Так что это проблема, которую мы должны решить. Но вернемся к вопросу, могли ли мы ее тогда решить?

Допустим, мы занимаем Юго-Восток. Допустим даже, занимаем всю территорию — российские войска свободно вошли бы тогда в Киев и дошли до Львова. Это проблемы бы не составило. А смогли бы мы интегрировать Украину в состав Российской Федерации так же безболезненно, как Крым?

«СП»: — Нет, наверное. Или же это потребовало бы привлечения огромных ресурсов.

— И то — большой вопрос. Я только напомню, что в карательных батальонах, которые воюют в Донбассе по принципу «эскадронов смерти» и на которых держится киевский режим, подавляющее большинство — выходцы с востока Украины. Это русскоязычные манкурты, воспитанные в ненависти ко всему русскому.

В начале 2013 года, когда еще страшно было представить все эти события, наш Институт проводил очень большое исследование, связанное с русским движением на Украине. Организовывались тематические «круглые столы» по всем областям. То есть — везде и всюду собирали тех, кто борется, так сказать, за общерусский дом. И выводы очень неутешительные по итогам этого исследования. Оно показало, что русское движение как политическая сила практически отсутствует на Украине. В первую очередь — в результате деятельности так называемой «пророссийской» Партии регионов. И лично Виктора Януковича.

Во-вторых, выяснилось, что в Крыму не просто сильно развито общерусское, а именно великорусское самосознание. На Востоке и Юге — тоже. Но не на 90%, как в Крыму.

Совсем иная ситуация — Центр Украины. И на ее Западе еще сложней. Так что там все было далеко не однозначно насчет того, что приветствовали бы только цветами российские войска.

А чем киевский режим подкупал первое время население? Под какими лозунгами шел Майдан?

«СП»: — В Европу очень хотели, как известно.

— Да. «Украина — це Европа!» кричали. У нас иронизируют на этот счет. Однако ничего смешного я не вижу. Дело в том, что вирус западничества - представление о том, будто в Европе «молочные реки и кисельные берега», был тогда очень распространенным в стране. И еще остаётся на Украине очень и очень сильным.

Я опять-таки вспомню 2014-й. Уже шел Майдан. А наш Институт организовал в Переславле-Хмельницком конференцию, посвящённую очередной годовщине Переяславской Рады. Уже все кипит. Рядом со зданием, где проходила конференция, «свободовцы» выкрикивают оскорбления в наш адрес. Вроде «москаляку на гиляку» и т. д. Но меня больше всего поразило, что по улицам города — очень бедного, разоренного — ездят битые-перебитые «жигули». И почти на каждом автомобиле прикреплен евросоюзовской флажок.

Эти люди не были врагами России. «Свободовцы» — да! У них цель — идти убивать русских. Но огромное число людей действительно считало, что единственный выход из той ситуации, в которой они оказались, из того разорения, в которое ввергла богатейшую советскую республику киевская власть, — присоединение к ЕС. А тут приходит Россия, представьте. И закрывается европейская интеграция. А что мы предлагаем им взамен? Коломойского заменили бы на Фридмана? Или Пинчука на Абрамовича? Разве, не так?

Легко было бы нам эту территорию тогда инкорпорировать, интегрировать в единое российское государство, не создав колоссальную зону нестабильности? Сомневаюсь. Все не так однозначно… И готова ли была российская элита к такому?

«СП»: — Точно — нет. Ссориться с Западом, когда на Западе твои капиталы, недвижимость и дети твои там учатся — мало, наверное, таких отчаянных найдется в Москве.

— Вот-вот. Я не просто так сказал, что кто-то был обманываться рад. И что политика — это искусство возможного. В связи с этим напомню еще один эпизод.

По центральному российскому телевидению демонстрировали фильм, посвященный возвращению Крыма. Там много говорил об этом и наш президент Путин. Рассказывал, как все происходило. В фильме один очень интересный момент, на который почему-то мало кто обратил внимание.

Путин рассказывал, что в Севастополь из Новороссийска были направлены корабли с военнослужащими — мы тогда, помните, довели численность российской группировки до предусмотренного по договору с Украиной лимита в 25 тысяч человек? Так вот, президент рассказывает, что отдав распоряжение, он занялся другими вопросами и на время выпустил ситуацию из непосредственного управления. И корабли развернулись. Поэтому, как он выразился, «пришлось вмешаться», чтобы корабли снова пошли в Крым. Усомнились, как признался Путин, что политическая воля Москвы на продолжение операции продолжает действовать, когда «я как бы ушел от прямого управления этим процессом».

Вдумайтесь! Командир корабля получил приказ идти в Севастополь. И не получив через двадцать минут подтверждения приказа хватается за голову и разворачивает корабль! Такое кто-нибудь себе может представить?

«СП»: — Невозможно.

— Действительно — невозможно. Это значит, командиры кораблей, которые развернулись, получили от кого-то другой приказ. От кого-то из Москвы, из Кремля. Кто решил, что раз президент сейчас как бы не проявляет активности, может быть, он передумал.

Это очень показательный момент, насколько там, на самом верху, жутко не хотели и боялись любого осложнения в отношениях с Западом. И разве только там, наверху?

Дети, счета, недвижимость — это же, действительно реальность. И не только у самых богатых людей России. Ведь западническая идеология поразила, в первую очередь, центр России. И не стоит усмехаться, что «Украина — це Европа».

Под западнические мечты стать «це Европой» разрушали Советский Союз. Этот идеей заражена была практически вся элита нового российского государства. Под это отбрасывали другие республики, потому что ясно было, что такую махину, как Советский Союз, в Европу не возьмут. Под это пускали под нож предприятия и производства, чтобы не было конкуренции с Западом. Все во имя того, чтобы стать частью западной элиты.

Да, у кого-то получилось замки там приобрести. У кого-то — нет. Но главное, что для огромного числа людей — и не только во власти, в элите — и сейчас идеал успешной жизни это замок в Великобритании и вилла на Лазурном Берегу. Эта публика пошла бы на прямое столкновение с Западом?

У нас часто говорят, что наше государство не работало с народом Украины. Кстати, как и сейчас не работает. Ведь за четыре года у нас куча ток-шоу образовалась на телевидении, на которых украинские эксперты рвут рубахи на груди. И нет ни одного канала, который вещал бы на Украину и проповедовал бы идеи Русского мира. Который бы общерусское самосознание поддерживал, вопреки тому, как в Киеве насаждают антирусское.

Что, технически невозможно? Чепуха. Это все отговорки. Причина в другом.

«СП»: — В чем же?

— Нельзя сделать такой канал, чтобы он вещал только туда, а сюда не вещал. У нас что, Москва — действительно центр русского мира? Да, но в прошлом. И, надеюсь, — в будущем. А сейчас?

В российских СМИ до середины «нулевых» слово «русский» сопрягалось только со словом «фашист» или «мафия». В других сочетаниях почти не употребилось.

У нас, что радикально изменилась элита? Из антирусской и прозападной — на прорусскую? Ничего подобного. О национализации элиты сказано много, но ее в реальности кто-нибудь сильно замечает? Да, определенные изменения есть. Но не более того. Поэтому даже сейчас Россия еще не готова к решению украинского вопроса. Украинский вопрос и его решение — не в Киеве, не во Львове. Ключи от Украины — в Москве.

И пока Москва не станет центром — в полном смысле этого слова — Русского мира, пока здесь будут править те, для кого высшая цель — стать европейцем, а Запад — единственный «свет в окошке», до тех пор мы украинскую проблему не решим. Это очевидно.

А просто выхватить шашки, броситься на Киев и объявить, что он теперь в составе России — так проблема не решается. Эта проблема насаждалась через разрушение общерусского национального самосознания. Поэтому решить ее можно только через восстановление русского национального самосознания.

И, кстати, тогда будут решены вопросы и со всеми остальными народами Российской Федерации. Потому что именно когда Москва была русским городом, она и смогла объединить вокруг себя все многочисленные народы России. И сплотить их в единое государство.