Евгений Сатановский: Иран придется укрощать бомбардировками

Иран направил МАГАТЭ официальное письмо с уведомлением о начале с 10 февраля работ по обогащению урана — с 5% до 20%. Инспекторы ООН смогут продолжить мониторинг процесса на всех предприятиях страны. Об этом сообщил государственный телеканал «Аль-Алам». Как заявил представитель Ирана в МАГАТЭ Али Асгар Солтанийе, инспекторы организации, до этого контролирующие обогащение урана до низких уровней, смогут оставаться на всех ядерных предприятиях страны для дальнейшего мониторинга. По словам Солтанийе, международные организации сами подтолкнули иранское руководство к такому решению, так как западный план по снабжению исламской республики ядерным топливом при участии Франции и России провалился. Предложение «шестерки» ядерных держав состояло в том, чтобы посылать 70% низкообогащенного иранского урана на дообогащение в Россию, а после этого — во Францию для производства топливных сборок. Обеспокоенные западные правительства поставили под сомнение разумность такого решения иранского руководства и предрекают ужесточение санкций в отношении исламского государства. Даже российская сторона, традиционно выступающая против введения новых санкций в отношении Ирана, настроена критически. Как заявил глава международного комитета Госдумы Константин Косачев, международное сообщество должно отреагировать на намерение Ирана.

Чем грозит намерение исламской республики самостоятельно заняться обогащением урана, рассуждает президент Института Ближнего Востока Евгений Сатановский.

«СП»: — Евгений Янович, куда движется Иран?

— Все, что происходит вокруг иранской ядерной программы, процесса дообогащения, санкций, диалога «шестерки», контактов с МАГАТЭ, на сегодняшний день означают — с точки зрения иранского руководства — что мировое сообщество является пустым местом. Что «шестерка», говорившая с Ираном с осознанием себя, как представителя мировых держав, ведущих человечество к процветанию — группа шутов гороховых. Что Иран будет делать то, что он намерен делать, что он крайне раздражен, что ему мешают это делать свободно и спокойно. Но, в конечном счете, собака лает — караван идет, как говорят на Востоке.

Если говорить языком прагматическим — Иран вскоре добьется того, чего хотел добиться. Потому что иранские переговоры, безусловно, демонстрируют ступенчатость. Иран выходит на определенную ступеньку, после чего начинает вести себя заносчиво, грубо, так, как и надо вести себя каравану с брехливой собакой, которая его раздражает.

Иногда, впрочем, когда нужно протянуть время, он говорит о тех или других шагах, на которые готов пойти. Мировое сообщество, окончательно убеждая иранское руководство в том, что оно состоит из абсолютных идиотов, возбужденно переговаривается между собой на тему того, что имело иранское руководство в виду. После этого Иран дает оплеуху — то с заводом по обогащению урана, то с десятью заводами, то с нынешним решением обогащать уран на собственной территории. А когда процесс опять затормаживается где-то внутри недр иранского ядерного комплекса, военной программы, — мы слышим от Ирана очередное чрезвычайно ценное предложение.

«СП»: — Какую роль во всем этом играет Россия?

— Роль, которую мы играем — это роль семи нянек, у которых дитя без глаза. Хотя понятна позиция России, которой совершенно не нужна война на ее южных границах, и поток беженцев через Азербайджан в Россию. Вопрос только в том: нужна ли нам иранская ядерная бомба, к которой мы стремительно приближаемся. В том числе потому, что санкции против Ирана неэффективны, и не могут быть эффективными.

«СП»: — Почему санкции невозможны?

— Неэффективными они будут в связи с позицией Китая, который либо их не поддержит, либо сделает все, что возможно, чтобы Иран эти санкции обошел. И здесь остается только пожать плечами, понять, что режим нераспространения движется к концу, и вскоре в регионе — и не только в регионе — начнется гонка ядерных вооружений, со всеми вытекающими последствиями для безопасности планеты.

«СП»: — С чего, кстати, Китай ведет себя именно так?

— Китай ведет себя — с точки зрения самого Китая — чрезвычайно логично и правильно. Китаю интересны китайские интересы, а вовсе не теоретические интересы мирового сообщества, и не прочие благоглупости. У Китая за плечами пять тысяч лет истории, и Китай прекрасно понимает, что для него, Китая, Иран не представляет никакой угрозы. Даже Северная Корея, с ее ядерными зарядами и ракетами, не представляет угрозы для Китая. Интересы экономики Китая требуют нефти. Нефть Китай получает от Ирана, причем в значительном количестве. Интересы экономики Китая — в присутствии везде, независимо от того, какие там правят режимы — в Судане, в Венесуэле, в Иране в том числе. Для Судана Иран — партнер по прокачке оружия на Синай, а Китай там контролирует нефтедобычу. Для Пакистана Иран партнер, который должен снабжать газом Пакистан, а Китай здесь строит нефтяной портовый терминал. Для китайских интересов в Афганистане совершенно неважно, кто там будет править — талибы или Карзай, главное, чтобы им разрешали вывозить медь. Такой же подход Китай демонстрирует в отношении иранской ядерной программы — она Китай не волнует.

«СП»: — Если Иран вплотную приблизится к созданию ядерной бомбы, война с Ираном неизбежна?

— Предсказывать такое — вещь опасная. Иран с большой степенью вероятности будет подвергнут бомбардировке. Точнее, бомбить будут иранские ядерные объекты, что называется, по плану «С», потому что варианты «А» и «В» потребуют американского вмешательства. Америка, скорее всего, вмешиваться не будет — в лучшем случае, попытается выдвинуть вперед Израиль.

Если атомная бомба Ирана окажется в руках того же правительства, той же администрации во главе с президентом Ахмадинежадом — человеком апокалипсическим, искренне верящим в то, что Карфаген в виде Израиля должен быть разрушен — у израильтян просто не будет другого выхода. Именно под это они лихорадочно наращивают подводный флот, способный нести ракеты, в том числе с ядерными зарядами. Именно под это Иран строит у границ Израиля — и практически построил — два мощных ракетных плацдарма, в Газе (движение ХАМАС) и на юге Ливана (движение «Хезболла»). Перед ударом по Ирану Израилю нужно эти плацдармы зачищать. Именно под возможную будущую войну с Ираном Израиль сегодня заморозил на 10 месяцев (из которых 2,5 месяца уже прошли) строительство поселений на Западном берегу, разоряя тем самым палестинских подрядчиков. Потому что не хочет ссориться с президентом Обамой, и готов бросить ему эту кость — для того, чтобы временной лаг, который есть для военных способов разрешения иранской ядерной проблемы пройти без жесткого конфликта с США.

«СП»: — Это снимет с повестки проблему иранской ядерной программы поностью?

— Проблема как раз в том, что та военная операция, которую может произвести Израиль, заморозит иранскую ядерную программу всего на 3−5 лет, даже если Израиль для этого разгромит «Хезболлу» и ХАМАС, и уберет опасность удара по собственной территории. В случае, если бы реализован был план «В», для ликвидации всех ядерных объектов Ирана, плюс военной инфраструктуры, который был во времена Дика Чейни и Джорджа Буша (но это возможно только при американском ударе) — тогда иранская программа затормозилась на 8−10 лет. А в случае тотального удара по инфраструктуре Ирана — такой план тоже был отработан, и он вполне реализуем при помощи США — на 15−20 лет. Но на 100% ликвидировать военную составляющую иранской ядерной программы возможно только при полной оккупации страны. Это технически тоже возможно, но требует оккупационного корпуса порядка двух миллионов человек. Такого рода действие может произвести, наверное, только Китай — а ему это совершенно не нужно.

«СП»: — В чем тогда цель военной операции?

— Иранская ядерная программа будет развиваться, военный удар спровоцирует напряженность, возможную блокировку Ормузского пролива. Персидский залив при этом будет блокирован на 3−4 месяца, вряд ли больше, хотя для Катара с его танкерами со сжиженным газом, и, возможно, для Кувейта это выльется в большие экономические проблемы. Все это, возможно, приведет к тому, что иранская ядерная программа окажется реализованной при другом руководстве — консервативном, но не эсхатологическом. Которое сможет выйти с Израилем на уровень ядерного сдерживания — как мы с Америкой после Карибского кризиса. То есть с взаимными нападками, конфликтами, войнами по доверенности по всему миру — но без прямого обмена ударами. Это то лучшее, что мы можем ожидать.