Американские пилоты учат чеченский и русский

Военнослужащие ВВС США, владеющие иностранными языками, получили прибавку к жалованью. Так, за знание русского и чеченского языков начали доплачивать по 500 долларов в месяц. Надбавку могут получать все военнослужащие, а не только те, служебные обязанности которых требуют свободного владения иностранными языками, например, переводчики или разведчики.

Минобороны США разбило необходимые для военнослужащих иностранные языки на три группы. В первую — «крайне необходимые» — вошли, в частности, русский, китайский, арабский, французский, корейский, португальский, турецкий, туркменский, пушту, дари, фарси. Вторая группа — «языки, необходимые на случаи кризисов, потенциальных угроз» — включает в себя грузинский, азербайджанский, казахский, узбекский, сербскохорватский, иврит, чешский, вьетнамский, ряда народов Африки. В последнюю — «другие языки» — вошли чеченский, украинский, а также всех остальных бывших советских республик, и прочие.

Об особенностях военного интереса к лингвистике рассуждает президент Института Ближнего Востока Евгений Сатановский.

«СП»: — Евгений Янович, по какому принципу проведена разбивка языков?

— Видимо, определены группы приоритетов. Первая группа напоминает языки тех, с кем нужно почаще общаться. Это либо языки потенциальных союзников, либо языки тех мест, где могут стоять армии, с которыми США нужно взаимодействовать. Именно поэтому в этой группе оказались русский, китайский и арабский.

«СП»: — Но здесь и туркменский язык…

— Правильно. А что, в Туркмении с американской базой все плохо? По-моему, все хорошо. А дари, фарси — куда вы в Афганистане денетесь без этого всего, как вы с карзаевскими пуштунами будете общаться?! Кстати, пакистанский урду в какой группе?

«СП»: — В списке его нет.

— Интересно. Вторая группа — это, скорее всего, места, где американцы могут быть дислоцированы. И там могут быть вперемешку и проблемы, и кто-то из потенциальных союзников — иначе иврита там бы не было.

«СП»: — А Грузия?

— Ну, Грузия — это точка риска. Видимо, после августовской войны, американские коллеги поняли — а там ведь было достаточно много инструкторов из США, — что если налетят и разбомбят, надо будет уходить через населенную грузинами территорию, на которой ни один человек не будет знать английского. Плюс, наверное, наверняка есть еще что-то, связанное с военнослужащими, которые служат в странах типа Афганистана и Ирака — грузины туда свой контингент посылали. Нужно поэтому, чтобы кто-то из американцев знал этот язык.

«СП»: — А чешский, вьетнамский сюда как относятся?

— Потенциальные базы. На самом деле, это разбивка по интересам, по частоте контактов. Например, за исключением радара, который стоит у израильтян, и который подчиняется и обслуживается американцами, других серьезных контактов с израильской армией у американской группировки нет. В Чехии у американцев тоже базы.

Третья группа — скорее всего, места, где можно бывать пореже, чем во второй группе. То, что Украина не является местом, где не планируется что-то серьезное, уже радует. Это и не союзники, и не место, где может быть база. Потом, на территории Украины русский язык насколько распространен, как, впрочем, и английский, что специально учить украинский не надо.

«СП»: — Какие из этих языков наиболее трудно выучить?

— Никакие языки выучить не трудно, за исключением койсанских языков — это так называемые щелкающие языки африканских бушменов и готтентотов. Вряд ли о них в данном случае идет речь. Это дикие племена, которые живут в Южной Африке, или, в лучшем случае, в Намибии, а это мало кому интересно.

Следующая по трудности группа языков — тоновые: вьетнамский, китайский. Но поскольку в самой Америке живет большое количество вьетнамцев и китайцев, для них это — родные языки.

Очень трудным языком считается почему-то русский. Буквы «Щ», «Ш», «Ч», «Ж»… Вечный анекдот — американец, произносящий «БОРЬСТЧ».

"СП": — Традиция именно военнослужащим учить языки — это английская традиция?

— В Британии среди военных знание языков было традиционным. Вообще, британская военная школа — это офицер, который одновременно и разведчик, и журналист, и археолог. Знание языков приветствовалось в русском Генеральном штабе, это было и в советские времена. Достаточно распространена такая база и у французов. Но французы занимались языками локально — там, где у них были колонии: Северная Африка, Центральная Африка, Вьетнам, диалекты французской Индии, типа Пондишери. Все остальное их не очень волновало. У англичан были значительно более широкие интересы. Ну, и у нас, и у немцев они были.

Просто Соединенные Штаты — это четвертая Римская империя, с глобальными интересами. Потом, в отличие от нас, они действительно глобальны. Для американцев в любом месте мира может оказаться объект, на который надо высаживаться.

У нас языковые школы сохраняются пока что на том уровне, на котором они были. Есть, например, проект «Вавилонская башня», но он работает без поддержки государства. Его руководитель, ныне покойный Сергей Старостин, особой поддержки не получал — скорее, ее оказывали американское фонды, и ваш покорный слуга. Государству на это тратить неинтересно — это ведь не нефть, не уголь.

Пентагон поощряет языкастых

В настоящее время в ВВС США уже примерно 4,3 тысячи человек получают языковую надбавку — в среднем по 500 долларов в месяц, сообщил представитель ВВС подполковник Пол Валенсуэла. За знание двух языков можно получить надбавку в два раза больше. Но военнослужащим необходимо ежегодно подтверждать знание иностранного языка, сдавая соответствующие экзамены.

Руководство Пентагона взялось за поощрение знания иностранных языков после того, как пришло к выводу, что успех различных зарубежных военных операций во многом зависит от способности солдат общаться на языке жителей той страны, где она проводится.