Юлия Латынина: Кавказ удивительно похож на место типа Сомали или Алжира

Летом прошлого года Северный Кавказ сотрясла целая серия терактов с участием смертников. Взрывы последовали сначала в Чечне, потом в Ингушетии. А в августе российские силовики провели многоходовую спецоперацию, благодаря которой удалось предотвратить теракт в Москве на День города.

В то же время в руки чеченских силовиков попал любопытный трофейный документ, в котором говорится о 20 (!) уже идейно обработанных и получивших свои задания «шахидах» так называемого «шалинского фронта». Им командуют братья Гакаевы — Хусейн и Муслим. Им же после кончины Басаева перешел «спецбатальон» «Рияд-Ус-Салихийн». В него входят исключительно смертники, которых натаскивал Саид Бурятский. Если сложить уже взорвавшихся смертников и задержанных, на свободе остаются еще 10 «шахидов». Никто не может исключить, что они уже в Москве и либо залегли на дно, либо вовсе отказались от своих замыслов.

Кто виноват в том, что шахиды дошли до Москвы, рассуждает ведущая передачи «Код доступа» на «Эхо Москвы» Юлия Латынина.

«СП»: — Юлия Леонидовна, можно ли сказать, что теракт в московском метро — результат того, что на Кавказе мы поставили на Кадырова? Вот, к примеру, диверсант экстра-класса, бывший начальник оперативно-боевого отделения группы «Вымпел», ветеран ФСБ Анатолий Ермолин в интервью «Эху Москвы» сказал: «Кадыров найти какой-то другой путь наведения порядка на Кавказе, с моей точки зрения, не способен (Ермолин имеет в виду афоризм Кадырова по поводу деятелей вооруженной оппозиции: „Мы никого судить не будем — это шайтаны, мы их будем убивать“). Он способен быть вот таким преданным цепным псом, дальше продолжая уничтожать всех, кого он считает нужным уничтожать, и тем самым создавать условия для все большего и большего количества шахидов и шахидок, которые будут приезжать к нам сюда».

— Я совершенно не понимаю при чем здесь Кадыров. Основная российская проблема на Кавказе, проблема с террористами, не в Чечне, а вне Чечни. Кадырова можно назвать кем угодно, но эффективность свою он показал. Если вы заметите, все реальные вожди террористического движения, в том числе убитые недавно Саид Бурятский и Анзор Астемиров — они не чеченцы. Это не те люди, с которыми федералы что-то сделали в Самашках или Новых Алдах. Да, номинально главой террористов является Умаров, но это такой чеченский аббат Сиес. Помните, аббат Сиес на вопрос, что он делал в годы террора, ответил -«я выжил». Вот и г-н Умаров выжил. Все остальные воевали, и поэтому погибли, а этот выжил, и сейчас является — формально — главой Имарата Кавказ.

Основные проблемы России связаны с тем, что чиновники и бизнесмены в Ингушетии, Кабарде и Дагестане платят дань боевикам. А когда у тебя есть много денег, у тебя много возможностей для совершения терактов. Кадырова можно во многом упрекнуть, но уверяю вас, боевикам он не платит. Платит только девятью миллиметрами и 7,62.

«СП»: — Владимир Кара-Мурза в одном из интервью «Свободной прессе» заметил: «Если бы в Чечне был нормальный режим, а не режим Кадырова, если бы сепаратисты имели возможность бороться политическими методами — они бы и боролись. А поскольку их загнали в подполье, они выбирают террористические методы, а мишенью избирают нас, москвичей»…

— Суждение, что мы подавили вооруженную оппозицию в Чечне, мне даже трудно комментировать. Я советую зайти на любой оппозиционный северокавказский сайт, и почитать высказывания этой самой вооруженной оппозиции, начиная с того же Астемирова или Саида Бурятского. Например, такие: «Прошли времена, когда мы сражались за слово „свобода“, за это языческое понятие. Теперь мы сражаемся за Аллаха». Это высказывание Саида Бурятского. Или Муса Мукожев — кстати, блестящий пропагандист, на мой взгляд, которого всем неплохо прочесть. Это кабардинец, один из лидеров кабардино-балкарского имарата. Он говорит: «Выйдя на джихад, мы обрели истинную свободу». «Что может делать сейчас истинный мусульманин? Ответ только один: воевать против неверных».

Просто российским правозащитникам следует немного почитать первоисточники, чтобы понять, что мечты кавказской оппозиции состоят исключительно в создании Имарата Кавказ, а то, что они проповедуют, называется «оборонительный джихад». Они считают, что на Кавказе, который был землей ислама в XIX веке, идет оборонительный джихад против неверных, что отчасти в оборонительном джихаде есть «фарзайн» — то есть индивидуальная обязанность каждого мусульманина. Что оборонительный джихад, в отличие от наступательного, это такой джихад, где ты не должен спрашивать ни мнения кредитора, ни мнения родителя. И, конечно, целью всего этого является построение Имарата Кавказ, который будет шариатским государством.

Я просто хочу, чтобы читатели твердо представляли, что для этих людей понятия «демократия» и «свобода» являются языческими, ими презираемыми, равно как и права человека.

«СП»: — Все же, является ли теракт в Москве доказательством провала российской политики на Кавказе?

— Я бы сказала, он является одним из эпизодов российской политики на Кавказе. Просто теракты в России продолжаются 11 лет, и я должна сказать большому числу изумленных слушателей, что Россия несколько больше Москвы. Большинство людей, которые очень сильно начинают кричать, когда что-то происходит в Москве, они искренне забывают теракты на территории России. Если их спросить, сколько раз взрывался Владикавказ, они вряд ли ответят. Они вряд ли вспомнят про взрывы на рынке в Самаре или поезда в Ессентуках. Рынок, напомню, взорвали 4 июня 2004 года, поезд в Ессентуках — 5 декабря 2003 года. Они вряд ли вспомнят, что такие же одновременные взрывы, когда что-то взрывается стразу в нескольких местах, происходили и 4 октября 2000 года, и 8 декабря 2000 года, и 24 марта 2001 года — в Пятигорске, Невинномысске и Кавказских Минеральных Водах соответственно. И что организаторами этих взрывов являлись люди того же самого Ачимеза Гочияева, который взрывал Москву.

Понимаете, это продолжается 11 лет, и каждый раз является свежей новостью, если происходит в Москве. Я понимаю позицию власти, которая все время пытается забывать о любых терактах, потому что это противоречит тезису об укреплении ее вертикали. Власть стремиться забывать обо всем, что нельзя списать на «проклятый Запад». Но по какой-то непонятной причине российская общественность стремиться забывать обо всем, что нельзя списать на «кровавый режим». Почему власть пытается забыть об одновременных взрывах самолетов 24 августа 2004 года — я понимаю. Но почему российское общество забыло об этих одновременных взрывах… Ребята, 11 лет в России что-то взрывается одновременно, это стандартная тактика. Честно говоря, глубина невежества российского общества меня пугает.

«СП»: — Ермолин рассказал, что был в Штатах, как раз когда там орудовал «Вашингтонский снайпер». В то время он был в одной из американских школ, и его поразил уровень самоорганизации американцев. Директриса вела себя как тактический командир среднего звена. Она не знала, кто такой Ермолин, она считала, что он с проверкой от Департамента образования. И рассказывала: вот здесь может быть сектор обстрела, у той опушки — мы здесь поставили школьные автобусы, здесь у нас дежурят родители. Вывод такой: когда население умеет так себя вести, тогда это очень серьезная помощь спецслужбам.

— Это очень точное замечание.

«СП»: — Мы помним, что в 1999 году. Когда были взрывы домов в Москве, народ организовывал дежурства по подъездам, проверяли чердаки. Правда, это очень быстро скисло…

— Да, расслабьтесь, и живите как живете… А вот Кавказ, извините, живет по-другому. Я и те люди, которые имеют дело с Кавказом, привыкли к тому, что ты звонишь человеку — а у него телефон не отвечает. А ты потом звонишь его другу, а он говорит: ой, слушай, его пять минут назад убили. Это привычная норма жизни. Для москвичей — несколько не привычная. Понимаете, тут какое дело. Есть такая штука, которая называется «международный терроризм». Она действительно существует. Только почему-то когда в России вспоминают, что ваххабиты — это штука интернациональная, все начинают сравнивать Россию с США или Великобританией, которые тоже страдают от террористических атак.

Но я должна сказать: абсолютное большинство стран, которые страдают от террористических атак такого рода, — это Сомали, Египет, Пакистан, Алжир и так далее. Значительная часть этих стран — страны Третьего мира, которые, как правило, до 1991 года были местом коммунистических диктатур, как Сомали или Алжир. После 1991 года финансирование строительства социализма прекратилось, и место борцов за светлое будущее человечества заняли борцы за волю Аллаха.

В этом смысле российский Кавказ удивительно похож на место типа Сомали или Алжира, и сама Россия похожа на такое место. Кардинальная разница между тем, как проистекает исламский терроризм в развитых странах, типа США и Великобритании, и у нас, заключается в том, что там случается один теракт, после чего государство и общество на него реагирует, и больше ничего не происходит. А в таких странах, как Пакистан или Египет, в связи с чрезвычайно низкой квалификацией спецслужб, чрезвычайно низким авторитетом властей, и невозможностью для властей предложить альтернативную картину мира, терроризм является привычным. И Россия находится в этом ряду. Никто же не удивляется, что в Пакистане не умеют предотвращать теракты. Ну, не умеют — и все!

«СП»: — Нам-то что делать сейчас? Медведев создал Северо-Кавказский округ, что было бы правильным дальше? Распространить, не знаю, влияние Кадырова на прилегающие территории вне Чечни?

— У Кадырова, к сожалению, есть свои недостатки. И приходится признать, особенно после смерти Политковской и Эстемировой, они перевешивают его достоинства. Но в части борьбы с террористами, конечно, Кадыров — это единственный вариант. На мой взгляд, для режимов, которые не являются рыночными, открытыми, единственный вариант — это вариант Кадырова. А все остальное — это как русские на Кавказе, или американцы в Афганистане. Это ситуация, когда излишняя не точечная жестокость используется террористами как обоснование беспредельной жестокости захватчика, а излишняя гуманность — обоснование его слабости.

«СП»: — Какие действия мы увидим на Северном Кавказе после московского теракта?

— Слушайте, я не понимаю: в Москве взорвалось — и это такая большая новость. А когда Евкурова взорвали, это, типа, не вызов и не новость? А когда РОВД в Назрани взорвали, это не вызов и не новость? Что Россия такого может сделать после теракта в Москве, что она не сделала после взрыва Евкурова?!

После взрыва Евкурова президент Медведев потребовал, чтобы Евкурову выделили дополнительную охрану. После чего ныне снятый товарищ Еделев, бывший замминимтра МВД РФ (который, думаю, внес значительную лепту в сокрушительное поражение России на Северном Кавказе), позвонил Евкурову и сказал: слушай, Юнус-Бек, у меня тут есть свободные чеченцы из группы «Юг», не возьмешь ли ты их себе в охрану? Как я понимаю, в данном случае Еделев выполнял указания даже не Кадырова, а бывшего президента Ингушетии г-на Зязикова, который Евкурова ненавидит. Естественно, Евкуров ответил: спасибо, не надо мне такой охраны. И Евкуров, несмотря на покушение и распоряжение Медведева, остался без усиленной охраны.

Вот так мы действуем на Северном Кавказе. Ну и что, мы прекратим так действовать после теракта в Москве? Не смешите мои тапочки!