Гейдар Джемаль: Муфтия Северной Осетии отправили в отставку из-за Хаттаба

Муфтий Северной Осетии Али-Хаджи Евтеев ушел в отставку из-за скандала, вызванного его откровенным интервью агентству Regnum. Евтеев написал заявление об отставке вечером 24 мая. Утром 25-го отставка была принята Духовным управлением мусульман Северной Осетии.

В интервью Regnum, опубликованном 2 мая, Евтеев, в частности, рассказал о своих радикальных взглядах в первые годы после принятия ислама, а также признался в том, что в молодости его наставниками были Анзор Астемиров и Муса Мукожев, позже ставшие лидерами бандитского подполья на Кавказе. Также Евтеев признался, что ездил «на учебку» к Хаттабу. «Мы готовились: если будет вторая чеченская кампания, все пойдем воевать. Не скрывали своей вражды к государству…», — рассказал муфтий.

Сильное общественное возмущение вызвало также то, что муфтий позволил себе достаточно резкую критику в адрес православной церкви, обвинив ее в пассивности. «Христиане не учат своей религии, я их в этом обвиняю. Не учат, видимо, боясь стать ненужными. Прослойка священнослужителей для меня — сообщество, которое преградило людям дорогу к Богу. Простому верующему проще не разбираться, а заплатить деньги», — заявил Евтеев.

Позже муфтий Северной Осетии принес извинения православным священнослужителям, а также уточнил, что не был лично знаком с Хаттабом. Однако официальное мусульманское духовенство выступило с осуждением заявлений Евтеева, обвинив его в пропаганде экстремизма.

Что стоит за поступком экс-муфтия, рассуждает председатель Исламского комитета России Гейдар Джемаль.

«СП»: — Гейдар Джахидович, муфтий Евтеев был авторитетным деятелем в мусульманском мире?

— Али-Хаджи Евтеев — это классический пример нового мусульманина из числа этнических русских. Я бы не сказал, что Евтеев был очень известен, но он, несомненно, выражает тенденцию. Русские ребята, а также ребята смешанного происхождения, но русского культурного пространства, ищут платформу, на которой они смогли бы выразить свое несогласие с порядком вещей. Речь идет не только об оппозиции государству, Путину или Медведеву. Речь о фундаментальном отрицании порядка вещей — глобальной либеральной диктатуры, которая сегодня существует, ведет войны против народов на Ближнем Востоке, которая довела мир до финансового кризиса, которая построила управление массами на промывке мозгов и лжи.

Наиболее тонко чувствующая эти вещи молодежь не удовлетворяется простыми рецептами — скажем, национал-большевизмом, или вступлением в «Левый фронт». Они идут дальше, потому что у людей есть ощущение, что проблемы мира носят не мелко-рациональный, а глобально-теологический характер. Что это проблема большой этики, а не монетаристские проблемы, или административно-управленческие. В этом смысле, Али-Хаджи Евтеев выражает тенденцию, и является показательной и важной фигурой.

С другой стороны, он свободен от груза привычных форм. Евтеев приходит в ислам с чистого листа, и может позволить себе искать суть чистого ислама.

«СП»: — Какую суть он искал?

— Ислам является, конечно, политической идеологией, а не религией в обычном смысле. Эта идеология основана на определенном понимании универсального законодательного поля. Для мусульманина идея либеральной игры с законодательными нормами абсурдна. Потому что если норма принимается непонятными юристами келейно, в интересах круга лиц, это является обжуливанием. Фундаментальная платформа мусульман — вера в богооткровенный источник законов, требований шариата, которые не зависят от человеческого произвола.

Единственный вопрос, который можно предъявить Евтееву — это то, что он стал муфтием. Логика его пути, его высказываний плохо увязывается со статусом официального чиновника, как принято говорить, «духовки». Оппозиционность, радикализм — это судьба и выбор. Но при чем здесь атрибутика чиновника «духовки» и его статус? Если он играл роль некого Штирлица, зачем высказываться таким образом, чтобы скомпрометировать свою миссию на официальном посту, если таковая была?

«СП»: — Может, это был рассчитанный эпатаж?

— Политический вес такого эпатажа ничтожен, он скоро забудется. Эффект пользы от контингента, на который он ориентируется, фактически равен нулю. Я считаю, это взбрыкивание индивидуалистического характера. Это показывает, что Евтеев, как оператор политического пространства, еще очень незрелый. Но, повторюсь, он выражает тенденции, которые идут сегодня в исламе.

«СП»: — Евтеев много говорит о джихаде, о том, что признает все 14 ступеней джихада, включая вооруженный…

— Там намного больше пунктов, джихад насчитывает 72 позиции. Если следовать традиционной интерпретации — надо начинать с того, что ты убираешь камень, валяющийся на дороге. Ты кладешь его в сторону, чтобы он не мешал людям. Это самая первая, начальная акция джихада. Вообще, джихад — это любое усилие, которое ведет от хаоса к порядку.

«СП»: — Но здесь идет речь о насилии. Евтеев говорит, что был одним из ваххабитов, мечтал отдать жизнь за Аллаха. «Это наш менталитет — стрельба, камуфляжи, бороды, это все завлекало очень. Когда ты вживую разговариваешь с человеком, а он кого-то убил (мечтательным голосом)…» А в начале интервью он говорит, что «руками мусульман сделано много нехорошего в России». Насилие и ислам связаны?

— Мусульмане должны бороться за ислам, и против его основных врагов. Это, в первую очередь, США и Израиль. Россия, с точки зрения ислама, является полем битвы мусульман всего человечества против главных сил в мире, которые контролируют политическое пространство. На этом пути деятельность мусульман может быть расценена некоторыми государствами как патриотическая, а другими — как антироссийская. Если, конечно, отождествлять Кремль со страной и ее интересами.

Что касается Евтеева, он, с одной стороны, тяготится своим прошлым, с другой — не отмежевывается от него. Это его индивидуальный казус. Думаю, ему нужно было его озвучить, поделиться своим прошлым как неким бременем.

Я все же придерживаюсь мнения, что Али-Хаджи Евтеев — несбалансированная личность, которая не может удержаться от того, чтобы не говорить слишком много. Скорее всего, он утратил ориентиры и убежденность в смысле своей миссии. Он пытается скандалом, озвучиванием проблем, создать условия для выхода куда-то. Вот в итоге его заставили извиниться перед православной Церковью, и выгнали с его поста. Возможно, он подсознательно этого и хотел.

Что муфтий Али-Хаджи Евтеев сказал в интервью

" … Руками мусульман сделано много нехорошего в России. Они мои братья, я их не списываю со счетов, но, к сожалению, когда-то, может быть, я и сам был недалек от всего этого (от ваххабизма, — «СП»)… Да, я был очень радикальным. Я не люблю это слово — ваххабизм, я от него устал. Я учился в Саудовской Аравии и, естественно, был ваххабитом для многих.

<…>

Джихад является частью нашей религии. Он, в свою очередь делится на 14 степеней, одна из которых — вооруженный джихад. Но и ее мы признаем: да, мусульманин имеет право защищать свой дом, свое имущество, свою честь и свою религию. Это его право, более того, мы убеждены, что это самый верный способ заработать себе вечное блаженство. Я открыто говорю: как только я скажу, что джихада нет в исламе, я признаюсь, что уже не мусульманин, что я из числа верооступников.

<…>

Недавно прочитал статью одного журналиста, который рассуждает, откуда берутся смертницы. Он никогда ни одной из них не видел, не мусульманин, и вот начинает: есть несколько вариантов вербовки, один из них — публично насилуют, записывают на камеру, говорят, что все это покажут, если ты себя не взорвешь. На самом деле все намного серьезнее. Я и в Сочи на встрече с Медведевым это говорил, и когда с Сурковым встречались — пора перестать подбрасывать шприцы и так далее. Кого мы обманываем? Эти люди… В конце концов, я был одним из них. Мечтал отдать свою жизнь ради Аллаха, считал, что это — самый короткий путь в рай.

<…>

Это наш менталитет (в 1996 году. — «СП») — стрельба, камуфляжи, бороды, это все завлекало очень. Когда ты вживую разговариваешь с человеком, а он кого-то убил (мечтательным голосом)… Недавно так смешно стало, вспомнил себя в молодости: двое спорили про кого-то третьего — все с Южной Осетии ребята — «что о нем говорить, он что, кого-то убил…» (смеется).

<…>

Сначала я учился в известном ваххабитском медресе в Учкекене в Карачаево-Черкесии. Все мои знакомые, все, кто там были, погибли или разъехались из страны. Мы ездили «на учебку» к Хаттабу… Потом я поехал в Египет, где четыре года учился в университете Аль-Азхар. Затем подал документы в Саудовскую Аравию, там тоже учился четыре года на факультете «основы религии и проповеди».

Фото [*]