Холодный прием в Сочи: Путин сразу поставил Лукашенко на место

Лукашенко любит ездить в гости. Особенно к Путину. Правда, приходит всегда с пустыми руками, а уйти рассчитывает с набитыми карманами — всё как-то наоборот получается. И, пожалуй, единственной встречей без просьб (вернее, одним днем), стало совместное посещение двумя президентами в прошлом году Валаама, где они побывали на службе в Спасо-Преображенском ставропигиальном мужском монастыре. Видимо, Владимир Владимирович рассчитывал, что хоть в святой обители, особенно в часовне Царственных страстотерпцев, Александру Григорьевичу будет совестно говорить о чем-то мирском, корыстном. Лукашенко тогда терпел — в аккурат до вечера, пока они не уехали в Санкт-Петербург на экономический форум. А слово «интеграция» для него как команда «Фас!», чтобы озвучить свои требования.

Сейчас президент Белоруссии Александр Лукашенко снова напросился в гости к своему российскому коллеге Владимиру Путину. Все знают, зачем и почему. Цена на нефть — основной предмет разговора. Накануне вылета в Сочи (а именно там ему назначено рандеву) Лукашенко провел совещание по обеспечению эффективной работы топливно-энергетического комплекса страны в условиях разногласий с РФ по условиям поставки энергоносителей. «Мы собрались для того, чтобы обсудить ряд мер по выполнению прогнозных показателей и, нечего скрывать, преодолению тех негативных тенденций, которые наметились в нашей экономике в связи с последними событиями в мире и прежде всего во взаимоотношениях с Россией», — откровенно, но грустно начал Лукашенко совещание. Потом отправился к трапу президентского самолета вылетающего в Россию — министры махали Лукашенко вслед платочками и тайком крестили его спину: «Батька, не подведи!».

На запланированную встречу Лукашенко прилетел заранее, еще 6 февраля, был в предвкушении. Вряд ли хотел приятно скоротать зимний вечер в Сочи, или съездить, как в прошлом году 13 февраля, покататься на горных лыжах в Роза Хуторе — там он был вместе с Путиным. Вот Путин, вероятнее всего, и был целью его раннего приезда — хотел успеть переговорить наедине накануне официальной встречи. Что такого хотел белорусский президент сказать конфиденциального неизвестно, как и то, принял ли его Путин в своей резиденции Бочаров ручей вчерашним вечером. Скорее всего, что принял, всё-таки глава государства, тем более Союзного. Впрочем, Путину сейчас гораздо проще вести с Лукашенко открытый и достаточно жесткий диалог, чем шушукаться с ним кулуарно где-нибудь на диванчике. Время дружеских посиделок и доверия, увы, уже прошло.

— Перефразируя известного московского куплетиста Аркадия Варламыча Велюрова, отметим, что раньше Лукашенко летал в Сочи, как в дом родной, а теперь он идёт туда, как на Голгофу, — комментирует ситуацию политолог Александр Зимовский. — Увы, даже старания «пуловских» фотографов не помогают вытянуть картинку страдальческих лиц приезжих из Белоруссии хотя бы до уровня allegretto moderato (умеренно веселый). Вид у них всегда такой, будто им всем одновременно только что выданные форменные ботинки жмут. Полагаю, это связано с неправильным наполнением протокола сочинских встреч Путина и Лукашенко, давно замылившихся от постоянного употребления. Нет главной составляющей, нет сочинской атмосферы, где шашлычок под коньячок, вкусно очень. Им бы у Леонида Ильича Брежнева поучиться жизнелюбию и умению накрывать поляну. Тем более, что Красная Поляна под боком.

Впрочем, Бочаров Ручей изначально поставил блок Дроздам, четко ограничив тему предстоящих переговоров скупыми строками про «актуальные темы российско-белорусского сотрудничества, в том числе в контексте интеграционных процессов в рамках Союзного государства». Таким образом всё поставлено на свои места: цена углеводородов для Белоруссии должна вписаться в интеграционный контекст, а лидеры должны обеспечить необходимый семантический уровень диалога.

По-простому говоря, Путину и Лукашенко надо наполнить свои разговоры смыслом. Иначе неизбежны вопросы типа «зачем прилетал?» и «зачем он с ним встречался?». Впрочем, интрига уже есть: самолёт с российской делегацией, собравшейся в Сочи, вдруг застрял в Москве из-за непогоды, а в самолёте том министр энергетики России Александр Новак. А без него какие переговоры про углеводороды?

По своему опыту могу сказать, что срыв графика, намеченного протоколом встречи, способен подарить самые неожиданные сюрпризы. Например, лидеры могут пообщаться в нормальной интимной обстановке, у камелька. Без оглядки на экспертов, членов кабинета и других заинтересованных. Иногда это даёт более лучшие результаты, чем многочасовые попытки носить воду решетом или толочь её в ступе. В самых общих чертах могу предположить, что сегодня, возможно завтра, президенту Лукашенко предложат взять на себя четкие юридические обязательства: здесь подписываем, здесь не подписываем, а тут рыбу заворачивали. Иначе в перспективе Беларусь ожидает холодное пожатие невидимой руки мирового нефтяного рынка. На реальное продвижение Минска по пути интеграции Москва давно не рассчитывает. Да ей, видимо, уже и не надо. А надо пока заниматься конституционным строительством. Белоруссия может подождать.

Что же ищет Лукашенко в «краю далеком»? С чем сейчас приехал? Ну, не грозить точно, обычно он ругается и сучит ногами из Минска, значит с «миром». Но Батька не был бы Батькой, если бы легко сдавался в любой ситуации и шел на какие-то значимые уступки. Вероятно, что так будет и сейчас. Ну, с Лукашенко всё более-менее понятно, он весьма предсказуем, а вот чего добивается от него Путин. Если перефразировать Ильфа и Петрова, то того же, чего добивался Коля Остенбакен от Польской красавицы Инги Заёнц: он добивался от неё любви. Любовь Путину от Лукашенко не нужна — он хочет взаимности. И был готов за это платить — кредитами, скидками на энергоносители, налоговыми льготами, но «свиданки» были не равноправными, и у Путина кончилось терпение.

Дальнейшие дотации будут предоставляться только в обмен на интеграцию. Москва даже готова не обращать внимание на внешнюю политику Минска, но ждет экономических подвижек. Вспомним, что Россией и Белоруссией совместно были разработаны 31 «дорожная карта» экономической интеграции — из них были подписаны все, за исключением семи из которых четыре архиважные — по нефти, газу, налогообложению и созданию единой валюты.

Готов ли Лукашенко их подписать сейчас, во время встречи с Путиным в Сочи или опять потребует аванс, который обычно не отдает, даже не выполнив обещанного? Возможно, что и да. Он может банально остаться без нефти, а это крах всей экономической политики Лукашенко и с такими «показателями» ему на президентские выборы в этом году нет смысла даже соваться. «Альтернативная» норвежская нефть, 80 тысяч тонн которой Белорусская нефтяная компания купила с норвежского месторождения Johan Sverdrup, обошлась по цене выше мировой — дороже 500 долларов за тонну (около 68 долларов за баррель). Облом вышел и с обещаниями госсекретаря США Майка Помпео «залить бак под горловину», обеспечить Белоруссию нефтью «на сто процентов» — и дорого, и малыми партиями. Если вспомнить, что на покупке углеводородов из России Минск ежегодно экономил по 4−5 миллиардов долларов, то подобных условий Белоруссии получить больше неоткуда.

К слову, уже в этом году, в условиях не подписания договора по нефти, в январе компания группы «Самфар» Михаила Гуцириева поставила в Белоруссию 500 тысяч тонн нефти. В феврале продаст еще около 450 тысяч тонн — то есть бензин для внутреннего пользования у Минска пусть в ограниченном количестве, но все-таки будет. На перепродажу, правда, не останется. Напомним, что по межправительственному соглашению от 2017 года, Россия должна поставлять Белоруссии до 2024 года по 24 миллиона тонн нефти ежегодно. Вот за эти тонны и примчался Лукашенко биться в Сочи. И условия «сделки» он прекрасно знает.

…Уже родилась шутка, что Путин применил климатическое оружие, вызвав обильный снегопад и боковой ветер во «Внуково-3», чтобы задержать вылет правительственного борта с делегацией в Сочи. Чтобы «дожать» Лукашенко тет-а-тет и дать ему время потомиться и поразмыслить, что для него важнее — нефть в полном объеме или интеграция.

Новости мира: Туроператоры рассказали об убытках в связи с коронавирусом в Китае