«Гатчинский Бен-Ладен» оправдан

В четверг, 29 июля Куйбышевский районный суд Санкт-Петербурга вынес беспрецедентное решение: судья Андрей Дондик оправдал бывшего депутата Законодательного собрания Ленобласти Владимира Леонова, обвинявшегося по ч. 2 ст. 205.2 УК РФ «публичное оправдание терроризма, совершенное с использованием средств массовой информации».

Еще в июне 2008 года Следственный комитет при прокуратуре Петербурга возбудил уголовное дело на основании публикации в газете «Трудовая Гатчина» от 16.02.2008, редактором которой является Владимир Леонов, статьи «Новый Че Гевара?». В ней комитет усмотрел пропаганду террористической деятельности Усамы бен Ладена. Владимир Леонов был первым из политических деятелей в России, кому предъявили обвинение по данной статье. Суд пришел к выводу о невиновности Леонова в «публичных заявлениях о признании идеологии и практики терроризма правильными, нуждающимися в поддержке и подражании».

Владимир Леонов — житель Гатчины. С 1994 года трижды избирался в Законодательное собрание Ленобласти, несмотря на противодействие властей, неизменно набирая более 40% голосов. Состоял в «Трудовой России», позже, в 2004 году, официально вступил в ныне запрещенную Национал-большевистскую партию (НБП). Будучи депутатом, сотрудничал с нацболами с 1998 года.

Корреспондент «СП» побеседовала с адвокатом Леонова — Глебом Лаврентьевым  — о подоплеке этого дела.

«СП»: — Глеб Сергеевич, вас можно поздравить? По этой статье вам первый раз пришлось работать?

— По этой статье работаю впервые, она вообще была введена в июле 2008 года. То есть, по статье «оправдание террористической деятельности» практики очень мало.

«СП»: — Как проходил суд?

— Вообще оправдательный приговор всегда дается тяжело, особенно когда рассматривают дела именно судьи и нет присяжных. Независимо от того, трое или один, а у нас был один судья, — в этих случаях оправдательные приговоры практически не выносятся. По статистике вероятность оправдательного приговора в таких условиях — меньше 1%. Было тяжело, а предварительное следствие вообще шло с обвинительным уклоном, все наши ходатайства отклонялись. А вот суд подошел к делу объективно. И действительно, это один из немногих процессов, который протекал в режиме состязательности, равенства двух сторон, здесь судья, конечно, оказался на высоте в плане профессионализма, в плане соблюдения закона.

«СП»: — Как удалось достичь победы?

— Первая наша победа была — когда удалось пригласить своих специалистов — лингвистов с факультета журналистики СПбГУ, их не только выслушали, но и приобщили их заключение к делу. Но была проведена и экспертиза московского института ФСБ — а ею даже следователь был недоволен, их ответы были не совсем точными, были изменены вопросы следователя, ответы были не на его вопросы, эта экспертиза имела мало отношения к оправданию терроризма, она в основном касалась экстремизма. А экстремизм — это более широкое понятие и экстремистские призывы Леонову не вменялись. То есть, экспертиза московского института ФСБ оказалась некачественной.

Ну и было полностью обвинительное заключение специалиста зав. кафедрой русского языка К. Химика. Но когда были привлечены наши специалисты, возникла равнозначная ситуация: есть два противоречащих заключения. Естественно, суд назначил повторную экспертизу, сам выбрал для этого учреждение — Центр судебных экспертиз, и тут наступил перелом. Специалисты, которые были выбраны судом, дали заключение полностью в нашу пользу. Прокуратура, тем не менее, добилась еще одной экспертизы уже в Центре изучения проблем экстремизма ГУВД СПБ, и даже это заключение, которое выбрала сторона обвинения, было в нашу пользу. По делу было проведено много экспертиз с привлечением специалистов разного профиля — лингвисты, политологи, журналисты, психологи, и в итоге все экспертизы, которые были действительно независимыми, объективными — все были в нашу пользу.

Леонову вменялось еще, что он на улице распространял газеты. Нам удалось доказать, что факта распространения не было. Суд критически оценил показания сотрудников милиции, которые говорили, что он якобы приставал к гражданам, хватал их за одежду, пытался вручить газету. Эти показания опровергались другими свидетелями и материалами дела. То есть, удалось доказать и фактическую сторону дела. Это, конечно, приятный момент. Но самое основное, что суд посчитал экспертизу ФСБ мало относимой к делу. Потому что по закону «оправдание терроризма» — это не обыденное оправдание, а это заявление о признании практики и идеологии терроризма правильной, нуждающейся в поддержке и подражании. Чтобы признать действия подсудимого преступлением, должна быть с его стороны поддержка идеологии и практики. Но экспертиза ФСБ на эти вопросы не дала четкого ответа, а все экспертизы, проведенные по делу, были в нашу пользу.

«СП»: — Можно сказать, что это на сегодняшний день прецедент?

— Да! Но приговор пока не вступил в законную силу, и прокуратура его обязательно будет обжаловать, поэтому приговор силу закона не приобрел. Будет вторая инстанция — городской суд, и посмотрим, что там будет. Но вероятность решения в нашу пользу уже велика. Городской суд приговоры отменяет редко. Но могут и отменить, и изменить, и отправить на новое рассмотрение. Всякое может быть. Конечно, наша победа в районном суде — это очень сильный удар по престижу прокуратуры, там были задействованы большие силы, оперативно-розыскное бюро при управлении ГУВД по Северо-Западному округу, которые обеспечивали оперативную поддержку, большой ресурс был задействован, дело длилось два года.

«СП»: — Два года в суде, под следствием. Как Леонов все это вынес?

— Леонов в судебных и политических делах человек опытный, он трижды избирался депутатом в Законодательное собрание Ленинградской области, известен в политической оппозиции с начала девяностых, был в «Трудовой России», состоял в НБП, принимал участие в очень большом количестве политических мероприятий, много раз подвергался различным административным санкциям. Он сильный борец, такой был выразитель интересов народа, пока не перекроили избирательный округ, в котором он популярен, чтобы не дать ему избраться. Так что ему к репрессиям не привыкать. Главное неудобство в том, что у него изъяли компьютеры, а это его рабочий инструмент как журналиста, обыски проводили у него дома, в квартире сына, который живет отдельно, на даче… Все это время он был под подпиской о невыезде. Ну и его внесли в список лиц, которых подозревают в финансировании терроризма, и он даже пенсию не получает несколько месяцев, потому закрыты его счета в Сбербанке.

«СП»: — Он что, готовился к пяти годам заключения?

— О пяти годах речь не шла, потому что он человек несудимый, никаких отягчающих обстоятельств не было, к тому же ему вменялось лишь покушение на деяние. На момент возбуждения дела действительно был максимальный срок пять лет, но за покушение нельзя давать больше трех четвертей максимального срока. Этой зимой статью смягчили, сделали четыре года. И гособвинитель просила три года, но все-таки условно. На том основании, что не признает своей вины.

Вот что рассказал корреспонденту «Свободной прессы» журналист и политик Владимир Леонов.

«СП»: — Владимир Николаевич, суд подтвердил, что вы не поклонник Бен-Ладена. Поздравляю!

— Да, основное обвинение строилось на том, что я якобы сравнивал Бен Ладена с Че Геварой и таким образом приравнял террориста к героической личности. Многие эксперты считают, что Че Гевара — герой.

«СП»: — Когда была написана ваша газетная статья, из-за которой два года назад вас обвинили в публичном оправдании терроризма?

— Через два месяца после событий 11 сентября 2001 года. Но проблема-то никуда не делась. Более того, она отягчалась неправильным освещением всех этих событий, непониманием природы терроризма. Я эту статью просто перепечатал с другим названием. Это проблемная статья, наполненная ироничным смыслом, что подтвердили даже эксперты, назначенные судом. Это постановка проблемы, в ней оценочные характеристики, ирония…

«СП»: — То есть репрессии против вас были предприняты…

— …только с одной целью: не дать мне возможность избраться в Законодательное собрание Ленинградской области еще раз. Я трижды был депутатом и так достал все эти правоохранительные структуры, что они отслеживали буквально каждый мой шаг, ждали этой возможности каким-то образом со мной расправиться. Что они в принципе и сделали. Вокруг всего этого было несколько судов. Куйбышевский районный суд заседал в течение полутора лет, прошло тридцать заседаний суда. Но на одном единственном заседании Гатчинского суда они все решили, назвали мою статью экстремистской и на этом основании лишили меня возможности баллотироваться в депутаты на ближайшие пять лет. Я как раз тогда баллотировался, и они сняли меня как кандидата с выборов. У них была задача: возбудить уголовное дело, добиться решения суда, а обвинительный приговор лишает меня пассивного избирательного права. В Гатчинском суде по этому поводу было гражданское дело, и я дошел до Верховного суда, Страсбургский суд принял к рассмотрению мою жалобу. То, что в Гатчинском суде сделали — это песня, это просто смешно! Решение суда было принято вопреки элементарным правилам логики. Судья признала противоречивые заключения экспертов, она прямо сказала: поскольку в деле эксперты не могут разобраться, то уж тем более простые люди посчитают статью экстремистской. То есть, тут же нарушила статью Конституции, согласно которой всякие сомнения толкуют в мою пользу. Все по боку! И главное — грубейшее нарушение логики.

«СП»: — А в прокуратуре в течение процесса поговаривали, что вы раскаялись, видимо, они очень этого ждали.

— Наоборот! Когда прокурор выступала, она потребовала в своем заключительном слове: «Поскольку подсудимый не раскаялся и не признал свою ошибку, то мы считаем, что необходимо дать три года условно и еще два года испытательного срока, и на все эти пять лет лишить его права заниматься издательской деятельностью».

«СП»: — Владимир Николаевич, если бы вы знали, каковы будут последствия для вас, что вам придется пережить в течение двух лет под судом и следствием — стали бы вы ту статью про Бен Ладена писать?

— Я-то вообще не считаю, что я какой-то потерпевший, хотя на самом деле это так, вся эта нервотрепка, массированное давление, и жизнь под прессом, под подпиской о невыезде, когда вы не имеете права никуда двинуться, когда каждый ваш шаг отслеживается… И вас на работу нигде не берут и так далее. Входите в вагон поезда, чтобы с разрешения следователя поехать в командировку, вас уже ждут, выходите — вас уже ждут… Я являюсь руководителем областного отделения партии «Народный Союз». Сегодня ее нет, партию закрыли, но как общественное движение она существует. Мне нужно было поехать на съезд партии. Я иду за разрешением к судье или к следователю, мне дают разрешение в письменном виде, но как только я покупаю билет и подхожу к вагону — тут же наряд милиции. Поскольку против меня возбуждено уголовное дело. Я выхожу в Москве — меня встречает наряд милиции. Я возвращаюсь — и меня за час до отправления поезда находят на Ленинградском вокзале возле какого-нибудь киоска, берут под белы руки, составляют протокол. Контролируют, что я действительно сел в вагон. А когда я приезжаю назад в Петербург, меня встречают на выходе из вагона и опять составляется протокол. Несмотря на то, что у меня есть разрешение.

Мне же еще блокировали книжку в Сбербанке, блокировали операционную карту, на которую пенсия поступала… но на этом основании я имел возможность защищаться. Сейчас есть закон, который позволяет любому банку отказать мне в обслуживании, что они и сделали. Но у меня уже есть решение Конституционного суда. КС четко растолковал этот закон: право у банка появляется только тогда, когда они обеспечивают информационный контроль и когда банк действительно убеждается, что средства идут на поддержку терроризма.

Но я не считаю себя потерпевшим. Нормально! Подарок судьбы! На своем примере посмотрел, чего стоит вся правоохранительная система в нашей стране. И каким образом возбуждаются уголовные дела. И какие законы сегодня принимаются. Это способ расправы с оппозицией — издание целого ряда законов, которые противоречат Конституции. Благодаря этому делу я написал две жалобы в Конституционный суд, одну из которых КС уже рассмотрел. Да и все мое дело — грубейшее нарушение Конституции. У нас постоянно принимают законы, которые не соответствуют Конституции.

«СП»: — Назвать такое испытание подарком судьбы… Скорее, победа в суде — подарок.

— Еще неизвестно, что решит городской суд. Война не выиграна, но выиграно генеральное сражение. Это показательный случай. Это первое дело, насколько я знаю, в России по статье 205.2, я других не знаю. Кроме того, это опыт, которым я могу вооружить других.

«СП»: — А газета «Трудовая Гатчина» будет выходить?

— К сожалению, нет. Мне следователь сразу сказал: если вы не хотите отягчать свою ситуацию, не издавайте больше газету «Трудовая Гатчина». Мы любую статью истолкуем, как нам надо… А у меня газета острая, оппозиционная. Я перестал ее выпускать. Они этим воспользовались, и агентство по печати под давлением прокуратуры потребовало у меня закрыть газету. Последний выпуск был в феврале 2008 года. Но как журналист я действую, публикуюсь постоянно в местной печати, в академических журналах.

«СП»: — Вижу, что вы своих оппонентов не боитесь.

— Меня задерживали не раз. Меня задерживали на двое, на трое суток. Мне вменяли статью хулиганство, якобы я распространял газеты, приставал к прохожим. Весь тираж газеты у меня изъяли.

«СП»: — Кстати, по поводу раздачи газет. Когда я выхожу на улицу из метро, на меня буквально накидываются люди с раздачей газет, коммерческих реклам, флайерсов, листовок. Это что, запрещено, что ли?

— Нет, в том-то и дело! Запретить распространять газету можно только по решению суда, да еще и признав эту газету экстремистской. А мы вышли на пикет, который не был санкционирован. Пикет — по поводу незаконного закрытия двух оппозиционных газет. У милиционеров, конечно, была на меня ориентировка. Подошли ко мне. Спросили: «Что у вас в сумке?». Газета. «Собираетесь распространить?» Я сказал: возможно. Ушли. Через пять минут пришли и забрали. Потому что начальство решило, что это подготовка к Русскому маршу, а Русских маршей очень боятся у нас…