«Рейтинг Путина — это зонтик, под которым прячется вся вертикаль»

Политологи об итогах протестов в России 31 января

5820

В воскресенье в России прошли массовые акции протеста в поддержку Алексея Навального. Эксперты сходятся во мнении, что протестные настроения не сфокусированы только на аресте оппозиционера, но подогреты социально-экономическими и политическими факторами, а также отсутствием образа будущего.

В большинстве городов протесты были менее многочисленными, чем 23 января. При этом количество задержанных по всей стране превысило показатели недельной давности. Правозащитный портал «ОВД-Инфо» характеризует количество задержанных как рекордное — более 5,4 тысячи по всей стране.

Глава политической экспертной группы Константин Калачев поделился своими выводами по итогам протестов.

Столица протестов в Санкт-Петербурге

— Надо признать, несмотря на увеличение количества людей, которые были задержаны правоохранителями, в большинстве городов количество митингующих сократилось. Может быть, Екатеринбург, Новосибирск и Санкт-Петербург стали исключением. Собственно, в Петербург перенеслась протестная столица России.

Симпатии обывателя

— Если говорить о том, как к этому относиться и что будет дальше… Во-первых, главный, с моей точки зрения, вопрос — что по этому поводу чувствуют российские обыватели, потому что полицейское государство показало себя в полный рост. Кому это понравилось, а кому нет?

Протест ушел в регионы

— Протесты с улицы убрать можно — полностью или частично. Нельзя убрать протестные настроения. Понятно, что в большей части регионов протест стал более массовым. Раньше протестовали только столицы, теперь это не так. Москва, может быть, даже не поспевает за другими регионами. Богатая, благополучная и благоустроенная Москва не располагает к протестам, а где-то на протестные настроения накладывается отношение к региональной власти.

Скрытое недовольство и протестное голосование

— Политический, социальные факторы никуда не денутся. Ну, перейдет протест в латентную форму, в выборный год он не станет для власти менее опасным. Скорее наоборот — скрытый протест может вылиться в массовое протестное голосование. С точки зрения имиджевого позиционирования власти, есть проблемы: количество людей, ощущающих исторический тупик, считающих, что Россия превращается в полицейское государство, тех, у кого падает социальное самочувствие, растет. А власть в этот момент теряет сакральность — из-за фильма про «дворец» и так далее.

Рейтинг Путина — это зонтик

— Положительный образ президента остается системообразующим — если рейтинг Путина и покачнулся, то не очень сильно. Рейтинг президента — это зонтик, под которым живет вся наша политическая система, это системообразующий фактор для всей вертикали власти. Есть повод задуматься, почему все трансформируется. Мы видим, как меняются настроения молодежи. Видим, как меняются запросы.

В режиме осажденной крепости

— Власть перешла в оборону. Как крепость не обороняй, риск того, что она падет, существует: не сейчас — так через год, не через год — так через 10 лет. Вопрос в том, какая позитивная повестка — что власть готова предложить для устойчивости своей вертикали. Каким образом власть будет менять свой имидж и имидж России в сторону государства равных возможностей, а не полицейского или мафиозного. Вода камень точит. Я эти протесты рассматриваю как самое начало долгой пьесы.

Навальный — знамя протеста

— Протест, конечно, персонифицируется. Навальный — это знамя, но могут быть и другие триггеры: скоро выборы — начнутся отказы оппозиционным кандидатам. Люди почувствуют, что выборы неконкурентные, решат, что их фальсифицировали. Социально-экономические проблемы не уйдут. Социальное самочувствие? С чего бы ему расти.

Отсутствие образа будущего

— Самое главное в 2020 году — нам бы ковид пережить. Ну, пережили, а дальше что? Здесь и возникает вопрос по поводу краткосрочных, среднесрочных перспектив горизонтов планирования и образа будущего вообще. Пока у власти с образом будущего, в который бы население поверило и полюбило, есть серьезные проблемы. Протестные настроения не на пустом месте возникают — есть ощущение несправедливости.

Кастовое общество

— Есть деление на «мы» и «они». Есть ощущение, что общество становится кастовым и корпоративным. Люди делятся на тех, кто в форме — и им можно все, и людей без формы — им нельзя ничего.

Социолог и политолог Борис Кагарлицкий считает, что Россия окончательно превратилась в полицейское государство, а в Кремле не понимают, что воюют не с оппозицией, а с собственным народом.

— В Кремле все еще не поняли, что воюют не с оппозицией, не с Навальным, не с радикалами и левыми, а с народом, — подчеркивает Кагарлицкий. — Потому не видят очевидного — социальная база протеста настолько широка, что несмотря на возможные спады и падения активности, остановить нарастание кризиса полицейскими мерами невозможно в принципе. Попытки же обезглавить сетевой протест задержаниями лидеров и активистов в сложившейся ситуации бессмысленны: во-первых, появляются новые, во-вторых, каждое задержание и арест сами становятся новостью, подливающей масла в огонь.

О разогнавшейся репрессивной машине государства говорит и экс-сенатор коммунист Вячеслав Мархаев. Политик полагает, что Россия переходит в новую эпоху взаимоотношений общества и власти.

— С каждым разом репрессивные методы становятся более откровенными, нескрываемыми и целенаправленными. Мало того, свои действия власть самым циничным образом узаконила нормативно-правовыми актами, — подчеркивает Мархаев. — Мы вынуждены признать факт перехода нашей страны в новую эпоху и новый порядок взаимоотношений между властью и народом. Нельзя допускать произвол и бесчинство, нельзя соглашаться со вседозволенностью и безнаказанностью такой власти, которая так преступно относится к собственному народу!