Мигрант в прицеле: Поляки де-факто ввели военное положение в приграничных городах и поселках

Поток мигрантов с Ближнего Востока рвётся в Европу через белорусско-польскую границу. Минобороны Польши повысило уровень боевой готовности войск в ответ на резкий рост напряженности в приграничных с Белоруссией районах. Об этом сообщил в четверг глава ведомства Мариуш Блащак. В близких к кордону деревнях, поселках и городах объявлено о военном положении. Правда, неофициально. То есть, режим передвижений населения остается вроде как свободным и днем, и ночью, но документы у всех всегда должны быть при себе. А маршрут — строго определенным. При этом местные власти заверяют людей, что «полностью контролируют ситуацию».

О том, как воспринимают происходящее поляки, оперативно выяснили социологи исследовательского центра IBRiS. Полученные результаты опубликовала «Речь Посполита», одна из крупнейших ежедневных газет страны. Выяснилось, что большинство граждан Польши (82%) не хотят видеть на своей территории беженцев. Они высказали пожелание, чтобы в разрешении кризиса на границе Варшаве оказал помощь Евросоюз, заодно разделив с ней моральную ответственность за происходящее. Кроме того, примерно половина респондентов из этих 82% считают, что польские спецслужбы должны незамедлительно отправлять нелегальных мигрантов назад, как только те ступят на польскую землю. А если кто-то успел проскочить вглубь страны — отлавливать там и без проволочек депортировать.

В то же время 60% польских граждан ратуют за предоставление беженцам возможности просить об убежище. Видимо, не желая видеть мигрантов у себя, поляки все-таки сочувствуют им, предлагая щадящий режим выдворения по принципу «куда подальше, только не к нам»…

«Мы хотим иметь оправдание, чтобы считать себя не жестокими и злыми, а скорее теми, кто руководствуется моральными принципами», — подтвердил догадку корреспондента «СП» глава IBRiS Марчин Дум.

Опросы, как известно, избирательны. Отражают мнение далеко не всех людей. К тому же, лаконичны. Как и этот, от центра IBRiS. Нет, чтобы его специалистам спросить у своих респондентов об обстановке там, где живут: изменилась ли она после того, как началось это практически неконтролируемое нашествие беженцев из Сирии, Ирака и Турции? И если изменилась, то только ли в приграничных регионах? И в чем конкретно? Иначе сложно объективно оценить картину происходящего. Местные политики, например, утверждают, что «ситуация приближается к критической, что она на грани гуманитарной катастрофы». Военные шлют запросы в штаб-квартиру НАТО, интересуясь когда начнется ввод «сдерживающих сил»?

«Пора начать консультации в рамках НАТО. Это бы позволило обрести готовность к действиям в случае эскалации конфликта, — категоричен генерал Ярослав Стружик, экс-заместитель главы управления разведки Международного военного штаба НАТО, бывший военный атташе Польши в Вашингтоне. — Речь идет, в частности, о том, чтобы оперативное командование получило приказ предпринять конкретные шаги. При возникновении экстремальной ситуации это ускорит путь к запуску пятой статьи Вашингтонского договора (которая гласит, что в случае нападения на одного из членов альянса другие должны прийти ему на помощь — авт.). Коалиционные действия всегда более эффективны, чем самостоятельные операции. Это бы стало действенным элементом стратегии не запугивания, а сдерживания, к сторонникам которой я принадлежу. Такой метод Североатлантический альянс использовал после нападения России на Украину в 2014 году. Последние события показывают, что пришло время это сделать».

А что думают и предлагают рядовые граждане? Как оценивают обстановку в своей стране, в целом, и в своих городах и селах в частности? Корреспондент «СП» попыталась выяснить это.

Первым делом я позвонила коллегам из популярной гданьской «Балтийской газеты» («Gazeta Bałtycka»), где когда-то приходилось бывать. Вспомнилось, как приветливо встретили там российского журналиста, показывали свой старинный приморский город и т. д. Нынче начало вышло куда менее обещающим. Снявший трубку сотрудник Болеслав, услышав русскую речь, фыркнул: «Не разумен!». Но связь не оборвал. Объяснила ему причину звонка. Помолчал, что-то буркнул, как мне послышалось, про «чертовых русских», и предложил перезвонить позже.

Вторая попытка оказалось успешней. Меня соединили с корреспондентом по имени Анджей, согласившимся ответить на пару вопросов.

— Зараз будешь пытачь за граница, да? Ни хтель мовиц (не хочу говорить — авт.). Читать наша газета.

«СП»: — Я полистала её в интернете, Анджей. Почти вся первая полоса свежего номера посвящена ситуации на польско-белорусской границе. Мои вопросы не совсем об этом. Гданьск расположен сравнительно недалеко от сухопутной границы с Белоруссией. Каких-нибудь триста с небольшим километров. Доходят, наверное, вести оттуда…

— Доходят, да, — он приятно удивил меня, перейдя по ходу разговора на русский, причем весьма неплохой. Как объяснил, в то время, когда учился в школе, а затем в университете, «наши страны ещё дружили».

— Такое количество мигрантов это нехорошо для нас, — продолжил Анджей. — У нас уже есть с Украины. Нам хватит. Когда их много (мигрантов — авт.), могут что-нибудь плохое делать. Наши жители только об этом теперь и говорят.

«СП»: — Нынешняя ситуация как-то повлияла на ежедневную жизнь в Гданьске, в других польских городах?

— Пока нет, но такое может быть, если ситуация обострится. Знаете, я должен сказать, что многие поляки ругают русских, считают, что это вы все придумали, мстите нам за «Северный поток-2». Об этом Варшава говорит каждый день. Не захочешь — поверишь… Плохо то, что у нашего правительства, кажется, нет плана действий. Они, кажется, не знают, что делать. А то, что делают, результата не дает. Я думаю, поэтому, переключают внимание на вину России. В Польше всегда Россию ругают, во всем винят.

Другой мой собеседник — 30-летний россиян Владимир Т. Он живет в Кракове, куда переехал с женой пять лет назад после окончания Петербургского политехнического университета. Супруга считает, что родной стране у них нет перспектив. В Кракове у пары родился сын. Работают в престижной компании. Снимают квартиру.

— В последние дни я заметил, что люди вокруг стали беспокойными, даже нервными, — сказал Владимир. — Это особенно бросается в глаза в магазинах. Многие отовариваются так, словно собираются в далекую и долгую экспедицию. Прежде ничего подобного я здесь не видел. Тем более что о дефиците продуктов и других товаров говорить не приходится, всего в достатке.

«СП»: — Хорошо, если в экспедиции дело, а не в подготовке к войне…

— Об этом в последние дни многие говорят. Но никто не верит, что до этого дойдет. Просто всё очень неожиданно, поток беженцев большой. Кому-то такие разговоры могут быть выгодны политически, кому-то экономически.

«СП»: — Цены в магазинах растут, не обратили внимания?

— Во всей Европе цены «прыгают» из-за топливного кризиса. А здесь вдвойне — ещё из-за беженцев. Из продуктов самый заметный рост на мясо, соль, сахар. Водка и пиво пока держатся, но, слышал, и на них ценники готовятся менять.

«СП»: — На улицах Кракова патрули появились?

— Нет, в этом смысле пока все как обычно. В приграничных районах сейчас и патрули, и войска. Военная техника туда идет колонна за колонной. Там реально сложно, насколько я знаю.