Назвать Катынь преступлением помог сланцевый газ

6 декабря президент РФ Дмитрий Медведев начинает официальный визит в Польшу. Поездка пройдёт на фоне значительного потепления в российско-польских отношениях. В ходе двухдневного визита Медведев встретится с президентом Польши Брониславом Коморовским и премьер-министром Польши Дональдом Туском. Стороны будут обсуждать торгово-экономические связи, сотрудничество с ЕС и НАТО, и острые для поляков вопросы, связанные с новейшей историей.

Согласно опросу общественного мнения, проведенного исследовательским центром «Хомо Хомини», 93% поляков считают, что этот визит окажет позитивное влияние на взаимоотношения Варшавы и Москвы. Президент Польши Коморовский отметил, что связывает с этой встречей «надежду не на одноразовый перелом, а на начало уверенного марша в хорошем направлении». Польша рассчитывает на то, что взятый Россией курс на модернизацию «будет означать также модернизацию отношений между двумя странами».

Зачем понадобилась «перезагрузка» российско-польских отношений, рассуждает ведущий эксперт Московского центра Карнеги Николай Петров.

«СП»: — Николай Владимирович, почему у нас не ладились отношения с поляками?

— В 2010 году случился прорыв в российско-польских отношениях, которые традиционно были в очень плохом состоянии. Причины плохих отношений с Польшей — это тяжелая историческая память с польской стороны, это и бытовавший у нас подход к Евросоюзу как к клубу, где есть старшие и младшие члены. Россия одно время не хотела говорить с новыми членами ЕС, как с равными — даже большими странами вроде Польши.

Этот подход вызывал массу проблем. Польша зачастую блокировала заключение договоров между Россией и Евросоюзом, и отношения с Польшей становились препятствием в выстраивании нормальных отношений с Европой.

Кроме того, к историческим корням российско-польских отношений надо добавить ощущение Кремля. Что именно Польша и польское руководство сыграли в 2004 году негативную роль в «оранжевой» революции, поддержав Виктора Ющенко. Было ощущение, что все это делается в пику России, вопреки ее интересам.

«СП»: — Сейчас ситуация изменилась?

— Да, особенно после российских заявлений по трагедии в Катыне. Как мы помним, перед своим визитом в Польшу премьер Владимир Путин написал статью в польскую газету Gazeta Wyborcza. («Народу России, судьбу которого исковеркал тоталитарный режим, также хорошо понятны обостренные чувства поляков, связанные с Катынью, где покоятся тысячи польских военнослужащих. Мы обязаны вместе хранить память о жертвах этого преступления», — писал Путин). После этого российско-польские отношения, в том числе личные, на уровне премьеров и президентов, стали развиваться достаточно динамично. В интервью, которое Дмитрий Медведев дал перед своим отъездом в Польшу, как раз и говорится о том, что в отношениях между нашими странами идет реальная перезагрузка.

«СП»: — Какие факторы лежат под этим сближением?

— Трудно сказать. 2010 год ознаменовался тем, что во внешней российской политике был целый ряд серьезных продвижений, связанных с более прагматичной и рациональной позицией России. Это и улучшение двусторонних отношений с Норвегией после завершения 30-летнего территориального спора, прорыв с Польшей, Украиной. Нынешняя поездка Медведева продолжает и закрепляет эти изменения, и призвана наполнить отношения с Польшей новым содержанием.

Речь идет о реальном улучшении наших отношений с крупнейшей восточно-европейской страной, членом ЕС, которая, к тому же, через некоторое время будет в Евросоюзе председательствовать. Это тоже важный элемент. Польша в какой-то момент стала примерять на себя роль страны, которая может быть посредником в отношениях Евросоюза с Россией — будучи больше других знакомой с Россией, и выступая в этих отношениях инструктором для ЕС и его структур.

«СП»: — Каких итогов можно ждать от визита Медведева?

— Думаю, поскольку визит официальный, и он давно планировался, будут, конечно, подписаны какие-то договоренности между российскими и польскими компаниями и структурами. Но, как я понимаю, ничего масштабного здесь быть не может.

«СП»: — Есть ли в резком изменение позиции России в отношении Польши экономическая подоплека?

— Циники объясняют этот поворот, прежде всего, интересами «Газпрома». Экспорт российского газа в Европу существенно упал, и, видимо, это стратегическое изменение сил. А Польша, помимо того, что через нее идет часть транзита газа, выступает еще и как потенциальный источник огромного количества сланцевого газа для Европы. В этом смысле, меняется и позиция России: уходит возможность говорить с Европой с позиций нужного всем торгово-экономического партнера.

«СП»: — А самой Польше сближение с Россией выгодно?

— И для нас, и для Польши, налаживание экономических отношений, и реализация совместных проектов — дело, безусловно, выгодное. Россия — это и огромный рынок сбыта для Польши, и партнер, с которым поляков связывают многолетние отношения. Поэтому и интерес со стороны польского бизнеса, и возможности партнерства между нашими странами достаточно велики.

Балтия настраивает Польшу против Москвы

В канун визита Дмитрия Медведева в Варшаву здесь прошла символическая встреча премьеров Латвии, Литвы, Эстонии и Польши.

Никто и не скрывал, что эта встреча носила упреждающий характер перед визитом российского президента, ведь речь шла о продвижении региона к энергетической независимости. Главным и зачастую единственным поставщиком некоторых энергоресурсов, как известно, является Россия.

— Трудно сомневаться, что «саммит» был предназначен для усиления позиций Польши в переговорах с Дмитрием Медведевым, по крайней мере, на энергетическом направлении, — считает обозреватель еженедельника «Экспресс-неделя», вильнюсский политолог Юрий Долинский, которому позвонил корреспондент «Свободной прессы» с просьбой прокомментировать ситуацию. — Варшава, вероятно, подала сигнал Москве, заручившись накануне визита российского президента поддержкой стран Балтии, у которых с Польшей есть определенные общие интересы. В первую очередь речь об общем энергетическом рынке и электромостах. Литовский премьер Андрюс Кубилюс прямо заявил о том, что вопросы энергобезопасности и региональной интеграции стали приоритетом энергетической солидарности стран Евросоюза.

«СП»: — То есть, накануне визита российского президента в Варшаву там состоялось крупное антироссийское мероприятие?

— Я бы не называл его антироссийским. Если любой конфликт экономических интересов разных стран идеологизировать и оценивать с приставкой «анти», то станет вообще невозможно согласовывать позиции, искать компромиссы и общее взаимовыгодное решение. Не думаю, что прагматичный польский премьер Дональд Туск готовит какие-то идеологические козни. Речь, скорее всего, о стремлении Варшавы жестче обозначить приоритеты в экономических переговорах, Туск ведь сказал, что в программе визита российского президента он сконцентрируется на экономическом сотрудничестве. В этой ситуации и позиция балтийских партнеров пригодится. Известно, что Дмитрий Медведев и президент Польши Бронислав Коморовски обсудят не только «катынское дело», вопросы истории, но и безопасности, а также расширения сотрудничества в энергетике.

«СП»: — А как же быть все-таки с тезисом об энергетической независимости, прозвучавшем в Варшаве на встрече премьеров?

— Стремление к диверсификации энергорынка — естественное явление. Конечно, каждая страна хотела бы, чтобы у нее было несколько поставщиков энергоресурсов. Это позволило бы сбить цену на газ и нефть, снизить уровень экономической зависимости от одного конкретного поставщика. Думаю, на этом поле и будут происходить переговоры руководителей России и Польши. Туск, видимо, обозначит перспективы. Визит же, судя по всем оценкам в СМИ и словам представителей обеих стран, пройдет в позитивном ключе, может даже стать прорывным в отношениях. Так что, повторюсь, я бы не оценивал «свидание премьеров в Варшаве» как антироссийское. По крайней мере, со стороны Польши. Другое дело, что в непростой ситуации, после многих лет конфронтации, надо договариваться, искать точки соприкосновения.

«СП»: — Но литовский премьер призывал Польшу на помощь в энергетических спорах с Россией.

— Ну и что? Вот вы сами и сказали о спорах. Да, он попросил Туска помочь в переговорах о возобновлении поставок нефти на мажейкяйский нефтеперерабатывающий завод по трубопроводу «Дружба», который по версии российской стороны так износился, что требует большого ремонта, и прокачка нефти по нему остановлена в 2006 году. Но я сомневаюсь, что Туск сможет оказать тут какое-то давление. А вот общие интересы с Россией могут изменить ситуацию. Ведь если вспомним, нефтепровод окончательно испортился после того, как литовская сторона по политическим мотивам — она не очень-то это и скрывала — не стала продавать пакет акций какой-либо российской компании, владеющей нефтью, а продала польской компании «Орлен», у которой нефти нет. Ну что ж, российский трубопровод и испортился, а нефть полякам пришлось везти в Литву танкерами, и завод потерял рентабельность. Тут-то и может быть благодатная почва для переговоров. Давно ходят слухи, что «Орлен» готова перепродать российским партнерам завод в Мажейкяй.

«СП»: — Выходит, все-таки не без политических мотивов в вопросах экономики?

— Большой экономики без политики не бывает. Но можно к этим проблемам относиться прагматично и решать их с достоинством, с учетом общих интересов. А можно, как вы заметили, идеологизировать. Но со стороны официальной Польши после смоленской трагедии такое стремление заметно ослабло.

«СП»: — Значит, региональные партнеры Польши могут вести несколько иную, отличающуюся от варшавской, политику в сфере энергобезопасности?

— Да, но Варшава может использовать их позицию для достижения своих экономических целей. А ее партнеры преследуют и внутриполитические цели. Если для Польши вопрос об энергонезависимости в основном чисто прагматический, то страны Балтии, особенно Литва, придают ему особое идеологическое звучание. На прошлой неделе окончательно провалился конкурс на строительство новой атомной станции в Литве — старая Игналинская, построенная в советские годы, была закрыта по требованию Еврокомиссии — якобы из-за «чернобыльских реакторов», и Литва считает, что сумеет остаться ядерной страной и возвести новую АЭС с помощью западных инвесторов. Но сначала «соскочила» крупная французская компания, а несколько дней назад отказались южнокорейцы, которые до тех пор считались основными инвесторами. Литовские политики тут же заявили об интригах и шантаже со стороны России, а министр энергетики Арвидас Секмокас сравнил стремление Литвы построить свою АЭС с борьбой республики за независимость от Советского Союза. Такое идеологизирование все же, на мой взгляд, легко объяснить. С одной стороны, оно прикрывает непрофессионализм части литовской элиты, которая оказалась не способна ставить реальные цели и решать крупные экономические задачи. С другой — в Литве скоро муниципальные выборы, а потом парламентские. Антироссийскую карту всегда разыгрывали определенные силы, пытаясь набрать вес в глазах избирателей. В последние годы они его очень сильно потеряли, оказались на грани прохождения в парламент…