Взорвав «Домодедово», Умаров ответил Гакаеву

В Госдуме прошел «Правительственный час», посвященный противодействию терроризму, на котором главы силовых ведомств сообщили депутатам фамилии исполнителей теракта в столичном аэропорту «Домодедово». Об этом заявил заместитель думского комитета по безопасности Геннадий Гудков по итогам закрытого совещания.

Депутат не стал раскрывать оперативных тайн и называть фамилии подозреваемых, но рассказал, что, по данным следствия, взрыв в «Домодедово» подготовила «относительно небольшая» автономная террористическая группа — численностью до семи человек. По словам Гудкова, силовики уточнили, что заказчики преступления в настоящее время находятся в России. «Они же и заказчики, они же и организаторы» теракта, — отметил депутат.

Аккурат к слушаниям в Госдуме полетели новые головы силовиков. Президент Дмитрий Медведев уволил ряд сотрудников Федеральной службы безопасности (ФСБ), а премьер Владимир Путин своим распоряжением отправил в отставку руководителя Федеральной службы по надзору в сфере транспорта (Ространснадзор) Геннадия Курзенкова.

Одновременно случилось еще одно знаковое событие. Доку Умаров, именующий себя верховным амиром «Имарата Кавказ», разместил новое видеообращение, в котором взял на себя ответственность за теракт в «Домодедово». На видео Умаров пообещал России «год крови и слез»: по словам боевика, он планирует совершать акты терроризма раз в неделю или раз в месяц, оставляя их регулярность «на усмотрение Аллаха».

Следует ли нам ждать активизации террористов, и способно ли ФСБ защитить граждан, рассуждает ведущая передачи «Код доступа» на «Эхо Москвы» Юлия Латынина.

«СП»: — Юлия Леонидовна, давайте начнем с Госдумы. Депутаты вызвали на ковер министра транспорта России Игоря Левитина, а также четверку ключевых силовиков — директора ФСБ Александра Бортникова, главу МВД Рашида Нургалиева, генпрокурора Юрия Чайку и руководителя Следственного комитета Александра Бастрыкина. Почему режим закрытый, депутатам расскажут что-то тайное?

— Обычно на таких закрытых слушаниях силовики говорят депутатам то, что нужно говорить на весь мир. То есть, нам они говорят гораздо меньше, чем принято говорить в нормальной стране народу. Например, на предыдущем закрытом выступлении на заседании комитета Госдумы по безопасности, посвященном Кущевской, господин Бастрыкин, насколько я знаю, сказал, что увольнять надо всех. Кроме того, речь шла о том, что при обыске были найдены фото брата губернатора Ткачева в обнимку с кущевскими бандитами. Несомненно, такого рода вещи не должны быть закрытой информацией, которой владеют только избранные депутаты.

«СП»: — Кстати, по поводу увольнений. Нам неизвестно, каких сотрудников ФСБ уволил Медведев. Мы узнаем имена «героев»?

— Это тоже какая-то смешная история: увольнения не бывают секретными, секретными в спецслужбах могут быть назначения. Учитывая, что за долгую историю наших терактов не был уволен ни один высокопоставленный начальник, я, во-первых, сомневаюсь, что Медведев уволит какую-то крупную фигуру, во-вторых, сомневаюсь, что эти увольнения вообще имеют отношение к теракту. Если в ФСБ и уволят какого-то письмоводителя, теракт будет использован, скорее, как предлог.

Но сама по себе ситуация скандальная. Общество 11 лет говорит о том, что за теракты никого не увольняют, и вот теперь нам говорят: уволили, но кого — не скажем.

«СП»: — Вообще, террор можно остановить кадровым способом?

— Бесспорно. Должны быть другие кадры, начиная с Путина и Медведева.

«СП»: — Доку Умаров разместил свое новое видеообращение, где пообещал нам уплотнить график терактов. Это блеф, или боевики действительно способны на теракт раз в неделю или раз в месяц?

— Я бы весь период терроризма разделила на четыре периода. Первый — с 1995 года и до взрывов домов, когда религиозные фундаменталисты думали, что таким способом они освободят Кавказ. В этот момент Басаев и Хаттаб взяли на себя ответственность за взрывы домов. Но потом, как только обозначилась реакция России и стало ясно, что война в Чечне будет, и что Басаев и Хаттаб раздразнили медведя, боевики развернулись на 180 градусов, и стали говорить, что никаких домов не взрывали.

Второй этап длился до 2006 года. Терактов было достаточно мало, а те, что происходили, случались, в основном, в Чечне. Это было естественно, потому что там шла основная драма. В этот период произошло несколько громких терактов, которые Путин умудрился или мгновенно забыть, или даже не заметить. Например, не отмеченным, как теракт, был взрыв на рынке в Астрахани, забыты взрывы электричек в Ессентуках, взрыв на рынке в Самаре, и даже одновременное падение двух самолетов перед Бесланом, которое пытались списать на технические неисправности.

Все это время характеризовалось резким падением влияния боевиков в Чечне, благодаря успешной политике Кадырова. Одновременно, поскольку на Ингушетии сидел Мурат Магометович Зязиков, период характеризовался ухудшением положения в этой республике. Эффект от назначения Зязикова оказался столь же разрушительным, как ввод в Чечню 58-й армии.

Ситуация ухудшалась бы очень резко, но нам в какой-то момент повезло: во время подготовки очередного теракта в Ингушетии подорвался Басаев. Надо сказать, тогда в республике в этот момент произошло несколько крупных терактов, видимо, проведенных на большие деньги, которые Зязиков выплатил за похищенных родственников.

Смерть Басаева на несколько лет заморозила развитие террористического движения. Фактически, преемник Басаева — Доку Умаров — ничего не делал. Он был и остается чрезвычайно слабым руководителем. Умаров и во время Первой Чеченской ставил задачу выжить и ничего не делать. Так же он поступал и на новом, доставшемся ему чисто по старшинству посту.

Однако ФСБ никак не воспользовалась этим свалившимся на нее подарком. Неудивительно, что даже при таком слабом руководителе, как Умаров, в обстановке несостоявшегося государства, число терактов за последние несколько лет стало расти.

«СП»: — Как бы вы охарактеризовали Умарова?

—  Заявления Умарова свидетельствуют, что он — человек чрезвычайно слабый. Это очень интересный момент. Смотрите, что происходит: Умаров отправил первое видеообращение 5 февраля, но из записи ясно, что сделана она еще до взрыва смертника в «Домодедово». С технической точки зрения это означает, что у Умарова нет коммуникаций, что он сидит где-то в яме, и боится общаться с остальным миром. Он записал видео на флешку, отправил ее, и пока она дошла до интернета, случился теракт.

Такая история с Умаровым происходит не в первый раз. Была история с мартовским взрывом, когда Умаров сначала отрекся от ответственности за взрыв, а потом взял ответственность на себя. И была история августовская, когда Умаров сначала назначил преемником Асламбека Вадалова, и снял с себя полномочия, а потом сказал, что пленка — фальшивка. Последняя история порождает ощущение шизофрении: он даже не берет слова обратно, а говорит, что пленка фальшивая.

Все эти заявления Умарова были связаны с раздором внутри самого «Имарата Кавказ». Было очевидно, что чеченская и арабская часть Имарата Умаровым недовольны. Под арабской частью я подразумеваю, прежде всего, близкого союзника Вадалова, араба Халеда Юсуфа Мохаммед аль-Халитата по прозвищу Муханнад, который, действительно, является представителем Аль-Каиды на Северном Кавказе. Там, кстати, есть довольно много представителей Аль-Каиды, несмотря на утверждения ФСБ.

В имарате, кроме того, есть дагестанская и кабардинская части, которые поддерживают Умарова — видимо, потому, что им нужен именно такой слабый руководитель.

«СП»: — Вы хотите сказать, что теракт в «Домодедово» - это прямое следствие раздоров внутри имарата?

— Конечно. Вслед за летними заявлениями Умарова в рядах имарата произошел окончательный разлад. Чеченцы вышли из-под подчинения Умарова и избрали руководителем Хусейна Гакаева. Гакаев тут же отметился чрезвычайно крупными акциями: нападением на Центорой, родовое село Рамзана Кадырова, и нападением на парламент Чечни. Поэтому то, что мы имеем сейчас — очевидно, ответ Умарова.

Ему пришлось ждать несколько месяцев, и это — проявление слабости. Мы видим, что если Гакаев воюет на территории Чечни, Умаров пытается заявить о себе, как о международном террористе. В своем видео он что-то несет про Афганистан, Иран, Ирак, про Израиль и США. Такое впечатление, что человеку необходимо рассказать, какой он великий и международный. Даже факт, что Умаров берет на себя ответственность за теракт в «Домодедово» производит странное впечатление. Потому что среди исламских фундаменталистов в почете практика как раз обратная — не брать на себя ответственность за теракт. Они предпочитают говорить в таких случаях, что взрыв устроили проклятые кяфиры (неверные, — «СП»), чтобы скомпрометировать мирный ислам. То, что Умаров ведет себя по-другому тоже говорит о его слабости: Умарову нужен пиар, и он готов брать ответственность за все, начиная с Саяно-Шушенской ГЭС. Словом, этот человек очень много болтает.

«СП»: — Выходит, не так страшен черт, как его малюют?

— Увы, нет. Умаров — это человек, который отсиживается в яме, боится врагов, боится друзей, не умеет выходить в интернет, не только не может командовать, но зачастую не знает, что происходит в его командной структуре. Дальше возникает главный вопрос: если ТАКОЙ человек способен устраивать теракты, при ТАКОМ бардаке — каков уровень профессионализма нашего ФСБ? Если оно не может остановить ТАКИЕ теракты — устроенные примитивно, за копейки?!

Почему Марьям Шарипова взорвалась в Москве? Ответ: потому что у нее брат жил в Москве, и отвел ее в метро — иначе бы она взорвалась где-нибудь на блок-посту, потому что метро никогда не видела. Почему 31 декабря был предотвращен теракт в Кузьминках? Ответ: потому что смертница собирала взрывное устройство, и сама подорвалась.

Если эти люди настолько непрофессиональны, какова степень непрофессионализма ФСБ? И что будет, если вместо Умарова появился более компетентный лидер? Если изменится международная обстановка, и на Ближнем Востоке появится тоталитарное государство, которое займется подготовкой террористов?! Ответ просто страшный…

P.S