Семипалатинск или Петропавловск — где полыхнёт казахстанский Донбасс?

У Казахстана нет каких-либо опасений в отношении территориальных притязаний со стороны России, заявил президент республики Касым-Жомарт Токаев. «Что касается границы, то она была в свое время делимитирована и в значительной степени демаркирована, подтверждена и ратифицирована парламентами двух стран. Мы поддерживаем регулярные дружеские контакты на двусторонней основе, а также в рамках соответствующих интеграционных объединений», — сказал Токаев, отвечая на вопрос о взаимоотношениях с Москвой на брифинге в Берлине.

Лидер Казахстан напомнил, у наших стран самая протяженная сухопутная граница в мире, в 2013 году был подписан договор о союзнических взаимоотношениях. Так опасений не было и раньше или их уже нет? Многие эксперты отмечали беспокойство Астаны в 2014-м, после присоединения Крыма к России, ведь значительная доля населения Казахстана — русские. И они компактно проживают на севере. Тем более, что там уже наблюдались настроения на воссоединение с Россией, и в 90-е даже были сепаратистские выступления.

Страх прошел? Астана увидела, что Москва достаточно слаба, чтобы ввязываться в территориальные споры с соседями? Можно продолжать поддерживать дружеские контакты?

Однако там же в Берлине Токаев заявил, что Казахстан однозначно будет следовать санкциям. Странная дружба, тем более что, если даже отбросить эмоции, Казахстан — член ЕАЭС, и имеет определенные обязательства внутри организации.

Ранее в Нью-Йорке под руководством президента США состоялся саммит глав государств Центральной Азии С5+1, имевший яркую антироссийскую окраску, на котором присутствующим предлагались программы интеграции с Западом, что, по сути, означает отдаление от России. И президент Казахстана весьма активно выступал там с инициативами.

Нельзя игнорировать и растущий национализм, отказ от использования русского языка, переход на латиницу, «языковые патрули», на которые власти смотрят сквозь пальцы, переписывание истории. А недавно стало известно о новой редакции истории Казахстана, в которой время нахождения в составе Российской империи и СССР названо «периодом колониализма», приведшего к «деградации казахского общества».

Токаев сознательно ведет Казахстан путем Украины? Не боится повторить ее судьбу? Или уверен, что Россия после Украины уже не сможет предъявить счет?

— Опасения были и, думаю, никуда не делись. — уверен советник президента Российской ассоциации прибалтийских исследований Всеволод Шимов. — Но на высшем государственном уровне такое озвучивать не будешь, да и прямой угрозы для Казахстана сейчас действительно нет.

Во-первых, гражданская активность русского населения действительно максимально подавлена. Во-вторых, сама доля русских в Казахстане неуклонно снижается — как за счёт отъезда русского населения, так и высокой рождаемости среди казахов, особенно южных. В крупных городах северного, где русские ещё недавно были в большинстве, они сейчас уже либо в меньшинстве, либо составляют около половины населения. Так что социальная база для сепаратизма действительно разрушается…

Это путь всех бывших союзных республик, они ещё в советское время создавались как этнократии с «титульной» нацией. Этнократическое мышление на государственном уровне там заложено очень давно, и Казахстан — далеко не худший вариант.

«СП»: Нужно ли было тогда спасать власть Токаева?

— В Казахстане было два варианта: либо Токаев, либо хаос и гражданская война с перспективой дестабилизации всей Центральной Азии. Выбрали меньшее из зол…

«СП»: Мы имеем хоть какие-то возможности влиять на Токаева? Он-то считает, что он нам «ничего не должен»…

— Экономические меры воздействия неэффективны. Это продемонстрировал опыт российско-украинских отношений. Да и западные санкции против самой РФ отнюдь не достигают желаемых целей, а скорее наоборот. Развязав экономическую войну против Казахстана, Россия лишь окончательно толкнет его в стан врагов. В гуманитарной сфере действительно нужно было быть более жёсткими и последовательными, взять под открытую опеку местных русских. Но это нужно было делать вчера.

«СП»: Почему у Москвы нет политики в отношении сателлитов? Не до того? Отсутствуют специалисты? Господствует ложное представление, мол, никуда не денутся?

— Это давняя проблема российской политики. Москва сосредоточена на отношениях с сильными мира сего. Долгое время считалось, что постсоветское пространство — это слишком мелко для такой великой державы, как Россия, и оно все равно никуда не денется. Плоды этой политики мы пожинаем сегодня. Как результат, действительно есть проблема нехватки страновых специалистов, способных дать квалифицированную экспертизу, либо эти эксперты оказываются лоббистами интересов режимов «своих» стран…

— Это не более чем дипломатический реверанс в сторону России, — уверен доцент кафедры зарубежного регионоведения и внешней политики РГГУ Вадим Трухачев. — В действительности Казахстан опасается повторения крымского и донбасского сценариев в Уральске, Павлодаре, Кустанае, Усть-Каменогорске и особенно в Петропавловске. И с этим во многом связаны попытки Казахстана укрепить связи с США, ЕС и Турцией. Чтобы они сдерживали возможные притязания России. Этим же частично обусловлен и рост русофобии среди части казахов.

«СП»: Сепаратизм на севере Казахстана еще жив? Все зачищено или еще нет?

— Пока там живут русские, и их притесняют — проблема будет. А поскольку их притесняют всё больше — желания жить в Казахстане у большинства из них становится всё меньше. Кто-то уезжает, но многие в преимущественно русских населённых пунктах думают о будущем «переезде» вместе с этими населёнными пунктами.

«СП»: Токаев сознательно ведет Казахстан по пути Украины: вытесняет русский язык, переписывает историю. Можно ли сравнивать? Украина изначально строилась как АнтиРоссия, но Казахстан все же государство с преобладающим нерусским населением… Тем не менее, государство многонациональное, а они пытаются строить этнократию… Зачем?

— Потому что этнократия — единственная форма существования постсоветских стран, кроме России. Разве что в Белоруссии это частично не так. И почти все они определяют себя как отошедшие от России. Конечно, прямая аналогия с Украиной невозможна ввиду очевидной разницы между русскими и казахами. Скорее, за образец взяли Латвию с Эстонией.

«СП»: Почему Россия довела ситуацию до такого? Ведь перед глазами пример Украины. За девять лет можно было сделать выводы…

— Россия не умеет работать с народами, она не даёт никакого привлекательного образа. А Запад, Китай и Турция его дают, предлагая и деньги, и идеи. У нас и внутри страны с этим проблема. К тому же мы не до конца понимаем, что нам от Казахстана надо. А другие игроки это прекрасно знают.

«СП»: Что мы реально можем сделать, кроме силового воздействия? Перестать платить за Байконур? Вернуть в обиход русские названия: Гурьев, Семипалатинск, Чимкент, Кокчетав, Джезказган? Меры экономического принуждения? Экономика Казахстана держится на полезных ископаемых. Уран, уголь, нефть зачастую покупает или доставляет покупателю Россия, краник всегда можно перекрыть, так ведь?

— Учитывая важнейшую роль Казахстана по части параллельного импорта, от резких шагов в его сторону Россия пока воздерживается. Главные рычаги в экономическом плане — транзит и разработка недр. В политическом — вопрос о положении русских. Но последний рычаг не работает ввиду нежелания российской власти лишний раз ставить «русский вопрос» в принципе.

«СП»: Может ли в Казахстане повториться то. что произошло на Украине. Что для этого нужно, и как Москва будет реагировать?

— Да, может. Вопрос только в том, когда это случится. США, ЕС, Британия и Турция уже над этим работают, а в руководстве Казахстана всё чаще появляются взращенные на их гранты отпетые русофобы. Это вопрос нескольких лет.