Югославия 12 лет назад — это Ливия сегодня

24-го марта исполняется 12 лет со дня начала войны НАТО в Югославии. В течение марта — июня 1999 года войска НАТО непрерывно бомбили с воздуха военные объекты в крупных городах Югославии, включая Белград. Использовались новейшие виды вооружения — снаряды с обедненным ураном, кассетные и графитовые бомбы. Удары НАТО наносились по позициям ПВО, узлам связи, правительственным учреждениям, больницам, железнодорожным мостам и энергоподстанциям. Один «Томагавк» попал в китайское посольство, самолёт F-15E уничтожил проходящий по железнодорожному мосту пассажирский поезд, вакуумная бомба полностью разрушила здание телецентра в Белграде.

Натовские авианалеты совершались исключительно по ночам, под бомбами погибло около двух тысяч мирных жителей Белграда, юга страны, крупного промышленного центра Нови Сад и сербских анклавов в Косово. Убегая от гуманитарных бомбежек, свои дома оставили порядка 200 тысяч косовских сербов. Экономический ущерб Югославии составил около 1 млрд долларов.

В результате операции контроль над регионом перешел к НАТО и албанской администрации. Косово сегодня управляет Хашим Тачи, прежний лидер террористов (весь мир обошли фотографии, где бойцы Освободительной армии Косова позируют с отрубленными человеческими головами в руках). Более 50% населения в Косово и Метохии — безработные, приблизительно 80% героина, ввезенного в Европу, находится под контролем косовской албанской мафии. На все это с удовлетворением смотрят американцы — с территории крупнейшей в Европе военной базы США «Бонд-Стил» в Косово.

Накануне годовщины бомбежки Югославии в Сербию прибыл премьер РФ Владимир Путин. Думается, дата была выбрана неслучайно. Cейчас, 12 лет спустя, США со товарищи по старым рецептам наводят порядок в Ливии. Насколько ливийский сценарий повторяет югославский, рассуждает главный редактор журнала «Национальная оборона» Игорь Коротченко.

«СП»: — Игорь Юрьевич, в чем параллели между военными операциями в Югославии и Ливии?

— Параллели в двух плоскостях: информационной и чисто военной. Информационный аспект очень похож: в Ливии так же, как в свое время в Югославии, идет демонизация государства и лидера, который является объектом воздействия. Мы помним, что авиаудары НАТО сопровождались массированной кампанией по дискредитации союзной республики Югославии и ее руководства — в частности, президента Милошевича. Та же методика отрабатывается и сегодня.

Сербов, в отсутствии фактов, обвиняли в геноциде мусульман и хорватов. Утверждали, что Милошевич отдавал приказы, которые должны расцениваться, как военные преступления. То же происходит сегодня в отношении Муаммара Каддафи, точно так же нет доказательств, что убиты тысячи повстанцев, как нет доказательной базы, обосновывающих принятие решений в отношении Ливии. Словом, информационная кампания в Ливии и Югославии реализуется по одному сценарию.

«СП»: — А военный аспект?

— В обоих случаях это дистанционная война, связанная с использованием высокоточных средств поражения. Начинается она одинаково: главное, самое основное — выбить систему ПВО. Нужно ослепить противника — ввести из строя радары контроля воздушного пространства, потом нанести удар по аэродромам, чтобы уничтожить потенциал военно-воздушных сил. А дальше воздействовать на объекты инфраструктуры, которая беззащитна в отсутствии ПВО и авиационного прикрытия, и перемалывать сухопутные войска, — с использованием высокоточных боеприпасов со спутниковым наведением, с корректировкой действий в режиме онлайн, с опорой на средства ведения воздушно-космической разведки.

Как видим, сценарий везде одинаков — высокотехнологичная война, которую Запад ведет последние годы. Ее сценарий отработан достаточно хорошо.

«СП»: — Можно ли этому противостоять?

— Противостоять можно только за счет нестандартных вещей. В случае Ливии, думаю, все с изумлением наблюдают, что Каддафи показал себя как боец. Он не струсил, ведет себя абсолютно адекватно, как вождь народа и лидер государства, и мобилизует нацию — по крайней мере, ту ее часть, которая его поддерживает. Мы видим, что Муаммар Каддафи набирает очки — как в пропагандистском, так и в военном смысле.

«СП»: — Если мы говорим о двух этих операциях, в чем их различие? Что в Ливии не так, как в Югославии?

— В ливийской операции США стараются держаться на втором плане, в то время как в Югославии они брали на себя основную функцию — как в политическом, так и в военном смысле. Хотя, строго говоря, и в Ливии нанесение ударов «Томагавками» возможно исключительно с помощью британских и американских средств ВМФ — как многоцелевых подводных лодок, которые находятся на боевом патрулировании в Средиземном море, так и с боевых наземных кораблей. Кроме того, США решают в Ливии задачу предоставления союзникам исходной информации для целеуказания.

Но абсолютно очевидно, что они стараются максимально — во всяком случае, в общественном сознании тех, кто наблюдает за конфликтом — дистанцироваться от прямых военных действий. Тем не менее, надо понимать: дирижерами операции в Ливии выступают, в том числе, господа из Вашингтона.

Еще одно отличие — в ливийской кампании мы отмечаем особенно активную роль Франции. Это тоже вызывает определенное удивление, учитывая, что у Франции и Ливии не было абсолютно никаких противоречий после того, как Ливия освободилась от эмбарго в середине 2000-х годов. Более того, Франция жестко конкурировала с Россией за оружейные контракты, которые Каддафи намеревался подписать.

Такая позиция Франции связана, во многом, с личностным фактором. Николя Саркози чувствует себя оскорбленным после публичных обвинений со стороны Ливии, когда Каддафи заявил, что это его страна финансировала избирательную кампанию нынешнего французского президента. Потом, у Саркози есть политические амбиции, и он пытается реализовать ситуацию с максимальной пользой для себя. В этом тоже отличие от ситуации вокруг Югославии.

«СП»: — Конец ливийской истории будет совпадать с югославским?

— Нет. В Югославии целью являлось отделение Косова, то есть дезинтеграция Югославии как государства. В принципе, мы сегодня видим, что даже осколок от федеративной, большой Югославии времен Иосипа Броз Тито, расчленен, расчленение произведено и по исконным сербским территориям. Это была дезинтеграция государства на отдельные сегменты, которые потом получили статус самостоятельных государств.

В отношении Ливии такая задача не ставится. Ставится, напротив, задача сохранить территориальную целостность этой страны, но полностью сменить режим и его политические предпочтения. Каддафи является самостоятельным игроком, который в политике опирается на значительный золотовалютный ресурс, который давал экспорт нефти. Те же люди, которых Запад старается привести к власти в Ливии сейчас, будут более покладистыми, удобными партнерами для Запада во всех вопросах, включая политику, экономику и военные аспекты. То есть, в Ливии речь идет о военном механизме смены режима.

«СП»: — Вы считаете, режим сменят, или у Каддафи остаются шансы вынырнуть из ситуации?

— У Каддафи определенные шансы остаются, хотя надо понимать, что если ситуация и подвиснет, ливийский лидер в значительной части лишится свободы действий, которая у него была. Во-первых, будет действовать оружейное эмбарго, во-вторых, при любом варианте развития событий, Запад будет реализовывать сценарий поставки вооружений повстанцам, их обучение и оснащение. Словом, он будет создавать потенциал для смены власти внутри Ливии силами самих ливийцев.

Надо учесть еще, что мы находимся в первой фазе конфликта. Думаю, перед военными стоит задача физического уничтожения Муаммара Каддафи, потому что во многом он олицетворяет Ливию — по крайней мере, ту ее часть, которая борется против иностранного военного вмешательства. Как известно, нет человека — нет проблемы. Поэтому уничтожение Каддафи отвечает целям военной кампании, которую против него ведут.

И как бы ни заявляли в Вашингтоне, что Каддафи не является мишенью, на самом деле, он — мишень номер один. При получении разведывательной информации, которая будет говорить, что Каддафи находится в данном месте, по этому месту будет массированное применение высокоточного оружия.

Кстати, тот же сценарий американцы пытались реализовать в 1980-х годах, когда были нанесены удары по резиденции Каддафи. Но поскольку ливийский лидер человек восточный, мудрый, и уделяет вопросам безопасности большое значение (очевидно, он, как Саддам Хусейн, не ночует дважды в одном месте), эта задача решается непросто.

«СП»: — Что будет дальше в Ливии?

— Можно только гадать. Не исключен вариант сухопутной операции, возможно, будет некий экспедиционный корпус. Обучать и оснащать его будут англичане, может быть, французы, но ядро составят выходцы прозападно настроенных арабских государств, и контингентов войск монархических режимов в зоне Персидского залива. Это будет сделано, чтобы дать повстанцам шанс, чтобы из сброда (а повстанцы, разграбившие оружейные склады — это сброд, который не может воевать против регулярной армии, пусть такой, как у Каддафи) превратить их в солдат. Потому что обойтись без элементов наземной, сухопутной операции, коалиция в Ливии не сможет.

Другое мнение

Михаил Делягин, директор Института проблем глобализации:

— Главный вывод, который можно сделать сегодня — международного права больше не существует. 12 лет назад события в Югославии казались некоторым недоразумением, была большая надежда, что это лишь отклонение от нормы, которая потом вернется обратно. Теперь стало ясно, что это и есть норма.

Теперь если вы не хотите, чтобы вас бомбили по тем или иным причинам, единственный способ обеспечить не только суверенитет, а вульгарную физическую безопасность — это иметь собственное ядерное оружие.

«СП»: — Почему международная система безопасности лопнула?

— Гарантом ялтинских соглашений был Советский Союз. Ялта была соглашением — между СССР и капиталистическим миром. Союз погиб, и выполнять соглашения стало больше не нужно.

«СП»: — Какие последствия будет иметь международная практика решения политических проблем авиаударами?

— Главное последствие — режим нераспространения приказал долго жить. Сейчас нельзя ни в чем обвинять страну, которая хочет создать собственное ядерное оружие. Напомню, что Каддафи делился со своим народом нефтедолларами в значительно большей степени, чем нынешнее российское руководство. То есть, предъявлять ему социальных обвинений нельзя. В свое время он добровольно отказался от всех идей создания собственной ядерной бомбы.

Вот за это он и страдает. Если бы не отказался, если бы у Каддафи была ядерная бомба, его сын сейчас был бы жив, и его страна худо-бедно существовала, а не вбивалась бы бомбами в каменный век. Это урок, который, думаю, воспримут все — ЮАР, Бразилия, и уж Иран в первую очередь.